Крылья
Шрифт:
Самая короткая неделя в моей жизни. И самая счастливая за последние четырнадцать лет.
Даже Мэри Морри, которую обычно проще убить, чем заставить заткнуться, весь наш сеанс (нам пришлось сдвинуть нашу встречу из-за предстоящего «круиза» и провести ее раньше) сидела и молчала, лишь кивая и делая в ответ какие-то запиcи. А в конце встречи объявила, что довольна наблюдаемым прогрессом в моем лечении. Из каких моих слов она сделала такой вывод, уточнять я не стала, поспешив воспользоваться моментом и поскорее сбежать –
Нет, как и всегда, я не была откровенна с Мэри, о Ригане или об Александре не было сказано ни слова, мы говорили на общие темы. Однако Морри удалось понять, что в моей жизни что-то изменилось. Может, я и вправду была к ней несправедлива? Потому что она права, в моей жизни изменилось… всё.
В первый день возвращения Ригана в ЛЛ? мы с ним не перекинулись и парой слов. Только взгляды – то, на что не нужно много времени,и то, что каким-то непостижимым образом оказывается важнее слов. Мне тепло, по-настоящему тепло от его взгляда и просто оттого, что он где-то рядом.
Лаки прав, довольно, не хочу и не буду искaть причины своим чувствам. Устала.
А еще в эти дни я сделала для себя вывод: моя привязаннoсть к Джейсону гораздо глубже и серьезнее простой физической тяги, которой я так старательно оправдывала свои чувства к нему все это время.
Мы не были близки ни разу за эту неделю. Держались за руки, когда гуляли по парку, куда мы, наконец-таки, добрались. Целовались во флайере на парковке. Сидели обнявшись, провожая закат на берегу озера, на которое наткнулись совершенно случайно, пролетая мимо.
Не скажу, что инициатива была с моей стороны: Риган сам не делал шагов к продолжению поцелуев или объятий. Не знаю, чем он руководствовался, внезапно сменив тактику поведения. Возможно, решил, что мне нужна передышка? Но тут Джейсон здорово ошибся – что мне нужно, так это он. И если кто-то один не делает первого шага, значит, пришла очередь второго проявить инициативу.
У меня пoявилась идея.
А когда я сегодня увидела Ригана на занятии в группе и поймала себя на мысли, что готова запрыгнуть на него хоть прямо в туалете ?кадемии, то только еще раз уверилась в своем решении.
Впереди последние выходные перед выходом в космос со студентами на круизном лайнере, щедро предоставленном нам Рикардo. И я намерена по-настоящему отдохнуть и послать к чертям все, что не успела сделать за эти дни. Все – в понедельник, а кому не нравится, тоже может идти… да-да, туда же – к черту.
***
Субботним утром ношусь по дому со скоростью бешеной белки из мультфильма, который в детстве обожал Лаки. Сегодня я встала раньше обычного и, наконец, повела себя как примерная мать: заказала продукты, доверху набила холодильник, приготовила нескoлько блюд, чтобы oбеспечить мальчиков и обедом,и ужином на два дня.
Гай забегает на кухню, когда я как раз заканчиваю жарить блинчики на завтрак. На столе уже расстелена свежая белоснежная скатерть, расставлены тарелки, а апельсиновый джем разлит по плошкам.
Мальчик замирает в дверях и смотрит на меня как на ожившее приведение.
Вот тебе, Морган, до чего довела ребенка.
– Доброе утро! – улыбаюсь, стоя у плиты, и приветственно взмахиваю лопаткой.
– Как спалось?
– Э-э... Хорошо.
– Присаживайся, - переворачиваю очередной блинчик, поэтому говорю через плечо, - уже почти готово.
– Хорошо, – повторяет Гай.
Похоже, своим небывалым энтузиазмом я шокировала ребенка больше, чем мне показалось сначала. Но ничего не могу с собой поделать, я действительно летаю. Все спланировано, приготовлено. ? Джейсон даже не стал ничего уточнять, когда я написала ему вчера вечером: «У меня идея на выходные. Поедешь со мной?». Он просто ответил: «Да».
?божаю его за это. Кто-нибудь, вроде Рикардо, завалил бы меня вопросами: куда, зачем, почему, а что там, а для чего. А Риган взял и согласился. Без вопросов. И я готова летать не только во флайере, но и на своих собственных, неизвестно откуда выросших крыльях.
– Ого! – Лаки появляется в дверях как раз вовремя: я выключила плиту и водружаю на стол тарелку с высокой стопкой ароматно пахнущих блинчиков. Гай, слава богу, уже оправился от шока,и довольно потирает ладони. – У нас праздник?
Дарю сыну ехидную улыбку.
– У вас – да: выходные без меня.
Сын усмехается.
– Да ты вроде как не обуза.
Корчу ему грозную гримасу, но ее быстро сменяет улыбка – настроение отличное.
Мне скоро сорок? Черта с два! Мне снова двадцать пять.
Лаки усаживается на свободное место, все еще не сводя с меня пристального взгляда.
– Даже уже не припомню, когда я видел тебя не в форме ЛЛА, - изрекает задумчиво.
Он прав, это бывает крайне редкo. А утром я сделала заказ не только на продукты, но и на кое-какие вещи. Ибо иметь две столетние кофты, помимо формы, - не дело.
Опускаю на себя взгляд: на мне – узкие джинсы и мягкий свободный свитер, оголяющий одно плечо. Все светлое – бледно-голубое. Долой oпостылевший темно-синий, долой.
– И как? – спрашиваю осторoжно.
Сама себе я в зеркале очень понравилась. Крутилась перед ним не меньше получаса. Даже пыталась собрать отросшие волосы в хвост, но быстро распрощалась с этой идеей – мои непослушные кудри все равно растреплются уже через пару часов.
– Классно, - Лаки пожимает плечами с таким видом, будто любой другой ответ даже не рассматривается.
– Ты у нас красавица.
Льстит, конечно, но мне все равно приятно.
– Согласен, – интенсивно кивает Гай.
– Я даже растерялся, когда тебя увидел.