Крылья
Шрифт:
Бах-бах.
Саша кричит от боли. Она кувыркается вниз по ступенькам с Мартой, ударяясь при приземлении о стену. Моя голова поворачивается вверх, в сторону источника выстрелов. На лестничной площадке над нами стоит Страж-гвардеец. Генерал Бьюкенен поднимает пистолет и нажимает курок, когда мужчина стреляет в него. Гвардеец ударяется об стену, его кровь разбрызгивается по всей поверхности. Я закрываю нос и рот, пытаясь заглушить манящий запах.
Натали впихивает стеклянную банку в руки Дей и бежит вниз по ступенькам с Гарриком в сторону Саши и Марты, которые распластались на лестничной площадке этажом ниже. Гаррик проверяет пульс Саши, хотя очевидно, по ее неестественному положению головы, что шея сломана. Натали переворачивает Марту на спину. Аккуратный круг крови на груди женщины там, где пуля пронзила ее сердце.
Я хватаю Натали вокруг талии и поднимаю ее на ноги.
— Я не могу оставить ее! — рыдает она.
— Она мертва! — говорю я и тяну, пинающую и кричащую на всю лестницу, Натали. Я не отпускаю ее, пока мы не достигаем ангара.
Хаос. Тела разбросаны по полу, а их кровь разливается вокруг наших ног. Большинство Транспортеров в огне. Когда Стражи-гвардейцы замечают нас, на нас обрушивается шквал выстрелов. Роуч и генерал Бьюкенен снимают их с помощью полуавтоматов.
— Этот! — говорит Гаррик, указывая в сторону Транспортера, стоящего близко к выходу. Это один из немногих самолетов, которые пока не горят.
Мы перебегаем ангар.
Бах-бах-бах.
Гаррик хрипит и спотыкается, чуть не падая. Он хватается за живот. Кровь брызжет между пальцами. Я разворачиваюсь. Себастьян стоит в диспетчерской в конце ангара.
— Я знал, что вы придете сюда! — кричит Себастьян и направляет свое оружие на нас.
— Себастьян, сынок, пожалуйста, не надо! Подумай, что ты делаешь! — говорит доктор Крейвен.
Серебряные глаза Себастьяна сужаются. Рычание срывается с его губ.
— Я знаю, что я делаю. Очищаю мир от Скверны, такой как ты.
Он нажимает курок. Пуля задевает руку доктора Крейвена, разрывая куртку. Доктор настолько ошеломлен, что не двигается, когда Себастьян нажимает на курок снова. Я успеваю вовремя сбить мужчину с ног. Пуля проносится мимо моей щеки, опалив кожу.
Генерал Бьюкенен и Жук стреляют в Себастьяна, прикрывая нас, пока мы мчимся в сторону Транспортера. Мама Натали нажимает кнопки на внешней стороне самолета, и люк открывается. Люсинда с Элайджей помогают Гаррику подняться на самолет. Он морщится от боли, схватившись за живот. Он оставляет за собой тропинку кровавого следа. Мы все забираемся в самолет и быстро закрываем люк.
— Ты сможешь поднять самолет? — спрашивает генерал Бьюкенен Гаррика.
Мужчина хмыкает, качая головой. Его кожа лосниться от пота.
— Разве вы не знаете, как летать на нем? Вы же военный, — говорю я.
— Я в сухопутной армии, а не ВВС, — отвечает генерал Бьюкенен.
Пули попадают в обшивку самолета: дзынь-дзинь-дзынь. Себастьян ведет ответный огонь. Ничего не говоря, Дей ставит стеклянную банку с сердцем Тиоры на одну из металлических скамеек и направляется в кресло пилота. Она садится и включает двигатели. Они пробуждаются к жизни. Она бормочет под нос и щелкает несколькими переключателями и кнопками, набирая команды.
— Пристегните ремни, — говорит она через плечо.
Мы все занимаем места, поспешно пристегиваясь ремнями, когда Дей берет управление на себя. Люсинда, схватив стеклянную банку, держит ее, крепко прижимая к себе. Слышится глухой стук металла, когда освобождаются зажимы, затем Транспортер содрогается от толчка и движется вперед. Мы набираем скорость в туннеле, ускоряясь тревожным темпом. Натали сжимает мою руку. Элайджа зажмуривает глаза. Жук просто ухмыляется. Остальные бормочут молитвы себе под нос.
Дей тянет рычаг управления на себя и самолет кренится вверх так быстро, что закладывает мои уши. Тьма, тьма, тьма, а потом яркий свет, как только мы врываемся в голубое небо. Мы летим так быстро, что мне кажется, что мы собираемся врезаться в Эсминцы, парящие в нескольких сотнях футов над бункером. Эсминцы примерно пятисот футов в длину и окрашены в белый цвет с красной розой на боку: эмблема Пуриана Роуза. Они ближе, ближе, ближе, заполняют весь вид ветрового стекла, уже так близко, что я вижу винты, скрепленные вместе листы металла.
— Дей! — кричит Натали.
Дей наклоняет рычаг управления вправо, и самолет наклоняется. Мы стремительно пролетаем через узкий зазор между двумя Эсминцами. Корабли подлетают ближе, грозя раздавить нас. Черт, черт, дерьмо! Я вжимаюсь в скамейку. Дей нажимает несколько кнопок и нацеливает ракеты по бортам кораблей, когда мы пролетаем мимо. Огонь расцветает по всей их поверхности, создавая достаточную мощность, чтобы оттолкнуть корабли на расстояние нескольких метров, что дает нам пространство для полета. Она снова тянет управление и самолет, как ракета, поднимается вверх, вверх, вверх, настолько высоко, что давление давит на глаза, пока мы летим над Эсминцами. Вскоре мы залетаем в облако. Удачи в наших поисках, думаю я. Я подозреваю, что этот самолет не так легко обнаружить на радаре.
— Отличный полет, детка, — кричит Жук.
Дей ничего не отвечает, но я знаю, что она ухмыляется.
Генерал Бьюкенен отстегивает ремень и встает, опираясь рукой об металлическую стену, стараясь удержать равновесие, когда Транспортер швыряет вверх и вниз в бурных потоках воздуха.
— Все в порядке? — спрашивает он.
Бледный доктор Крейвен сидит намертво вцепившись в свою медицинскую сумку. Я не уверен, плохо ли ему от турбулентности или потому, что его сын только что пытался его убить.
— Его глаза были серебристыми, — бормочет доктор Крейвен. — Вы видели? Это не мой мальчик, Джонатан, он... он... — доктор закрывает лицо руками.
Элайджа сидит напротив меня с закрытыми глазами. Слезы текут по его окровавленным щекам. Я отворачиваюсь не в силах больше терпеть боль. У меня щемит сердце. Натали кладет голову мне на плечо. На ее щеках пятна сажи.
— Я такая идиотка, — говорит Натали. — Я доверилась Дестени, я думала, что она была моей подругой. А она просто хотела вернуть вас назад вместе с «Орой», собрав нас всех в одном месте, чтобы взорвать. — Она смотрит на меня. — Эш, что мы будем делать?