Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья IV-XIII века
Шрифт:
Таким образом, склеп 154 использовался в качестве погребального комплекса с конца IV до середины V в., т. е. в течение 60–70 лет.
Материал склепа 165 позволяет предположить, что данный склеп был сооружен несколько позднее склепа 154, т. е. не ранее начала V в. Здесь почти нет вещей, которые бы датировались IV в. или еще более ранним временем. В тех же случаях, когда были обнаружены подобного рода находки они сочетались с поздними предметами. Так, например, в погребении 5 на черепе умершего находился золотой венец с индикацией боспорского правителя Савромата II (174–211), который сочетался с позднейшими типами массивных с длинным хоботовидным язычком пряжек, характерными для первой половины — середины V в. (табл. 13, 28, 34). Миниатюрный лепной сосудик из ниши, расположенной слева от входа, встречен в комплексе со стеклянными сосудами, бытовавшими в первой половине V в. (табл. 13, 3, 12, 16). В отличие от погребального инвентаря склепа 154, в склепе 165 представлены новые в типологическом отношении вещи вырезанные из целой пластины и раскованные фибулы с однорядной пружиной (табл. 13, 17, 19), фибулы типа «смолен» (табл. 13, 18), колбообразные стеклянные сосуды, цилиндрический стакан с широким дном, сильно расширяющимся к устью, и обработанным краем (табл. 13, 12, 13, 15), проволочная серьга с массивной литой четырнадцатигранной бусиной на конце (табл. 14, 30), зеркало с концентрическими рельефными линиями на оборотной стороне (табл. 14, 20). Все эти вещи бытуют на протяжении всего V в., а некоторые даже заходят в начало VI в. Большинство пряжек склепа 165 также относятся ко времени не раньше первой половины V в. Они характеризуются крупными размерами и массивными язычками, далеко выступающими за пределы рамки. Вероятно, одним из последних захоронений в середине V в. было погребение 3 на полу, из которого происходят фибулы типа «смолен», массивные пряжки и серебряные накладки с зубчатым краем, аналогичные накладкам из самого позднего погребения 4 в склепе 154. Таким образом, дата склепа 165 ограничивается первой половиной — серединой V в. н. э.
Для датировки «двух склепов 24 июня 1904 г.» и гробницы в имении Гордиковых большое значение имеют находки из склепа 145. Погребальный инвентарь всех трех комплексов включает сходные, а подчас и просто идентичные вещи, что указывает на синхронность этих памятников. Несмотря на то что склеп 145 оказался ограбленным, в нем был обнаружен тайник, устроенный под низким порогом входа в камеру. В самом же склепе были найдены только золотая ажурная бусина и стеклянный стакан с синими каплями. В тайнике оказались собранные вместе разновременные предметы. Здесь, наряду с ранними изделиями, такими, как юбилейная чаша с бюстом Констанция (343 г.), золотой венец синдикацией монеты Гордиана (233–244), небольшая двупластинчатая фибула с ромбовидной ножкой, расширенной в средней части (табл. 13, 6), обнаружены вещи, бытовавшие в пределах конца IV — начала V в. Это — пряжки, представленные на табл. 12, 4–6, 9, 13, наконечники поясов — на табл. 14, 50, 53, византийские изделия (табл. 14, 11, 12), умбоны, рукоятки и окантовки от щитов (табл. 14, 75–77), а также индикация монеты Валентиниана II (375–383). Отсюда же происходят железные удила с серебряными наконечниками и кольцевидными псалиями с зажимами, некоторые из них украшены вставками гранатов, а также узкие металлические окантовки ленчиков седла — предметы, характерные для памятников гуннской эпохи Восточной Европы, и, в том числе для культуры кочевников южнорусских степей последней четверти IV — первой половины V в. Перечисленные вещи представляющие собой несомненную ценность и, вероятно, в разное время принадлежавшие разным погребениям склепа 145 были спрятаны в специальном тайнике. Наличие среди них индикации монеты Валентиниана II свидетельствует что это не могло произойти ранее последней четверти IV в. н. э. Учитывая все вышесказанное можно сделать следующие выводы: 1) склеп 145 был сооружен еще во второй половине V в. н. э. и просуществовал нетронутым до начала VI в.; 2) в период господства гуннов в Северном Причерноморье владельцы семейной усыпальницы — родственники умерших спрятали от разграбления дорогие реликвии и наиболее ценные для них вещи.
Таким образом закрытый комплекс склепа 145 может служить надежным хронологическим эталоном для определения времени существования аналогичных погребальных памятников, в частности «двух склепов 24 июня 1904 г.», Новиковского склепа, первичных погребений в склепах 163 и 176, склеп 1896 г. и др. Именно из них происходят наиболее ранние формы фибул стекла, серебряной декоративной посуды византийского происхождения украшения полихромного стиля с перегородчатой инкрустацией (четвертая стилистическая группа) монеты и индикации монет римских императоров III–IV вв. н. э.
Все эти склепы содержали захоронения представителей высшей знати Боспора, а некоторые из них возможно служили усыпальницами семей боспорских правителей. Этим, вероятно, и объясняется наличие в них наиболее древних и ценных импортных вещей, которые могли быть подарками Рима и Византии, являясь символами знатности и родовитости погребенных. Некоторая часть материалов из богатых склепов, захоронения в которых совершались в последней четверти IV — начале V в. отражают боспорские культурные традиции еще второй половины IV в, когда Боспор несмотря на экономический и политический кризис, оставался самостоятельным государством и поддерживал дружественные связи с Римом, наиболее тесный контакт с которым относится, вероятно к царствованию Констанция II.
Вторая хронологическая группа, время которой ограничивается второй половиной V — первой половиной VI в., представлена в основном одиночными захоронениями в подбойных земляных гробницах или простых грунтовых ямах. Однако наряду с этим продолжают свое существование и семейные усыпальницы — склепы с коллективными погребениями. Погребальный инвентарь второй группы в отличие от предшествующего периода значительно беднее и однообразнее (табл. 17, 1-11, 13–15, 17, 19, 20, 25, 26). Ряд категорий вещей, широко представленных в первой хронологической группе, а также оружие, конское снаряжение, наконечники поясов, полихромные изделия либо полностью отсутствуют в ее комплексах, либо являются единичными находками. В то же время в погребальном инвентаре второй группы появляются новые формы пряжек, фибул, стеклянной посуды (табл. 12, 36–51; 13, 23–33). Так, например, в этот период распространяются небольшие литые пряжки со слабо выраженным В-образным контуром передней части рамки со скошенными краями и округлой пластинчатой обоймой, а также цельные литые пряжки с квадратной рамкой (табл. 12, 38–40, 45, 46, 48).
Стекло данной группы характеризуется в основном колбообразными сосудами (табл. 13, 29, 31, 33), которые по форме продолжают линию развития аналогичных сосудов первой группы, но отличаются от них укороченными пропорциями и иным оформлением верхней части горла в виде низкой воронки с широкими отогнутыми полями с массивным валиком по краю устья (табл. 13, 31).
Ко второй половине V в. относятся также стаканы в виде усеченного конуса, бокалы на ножке, лампадки (табл. 13, 28, 30, 32). В склепах еще продолжают встречаться фибулы, вырезанные из цельной серебряной пластины (табл. 13, 14).
В склепе 78 найдена пара пластинчатых фибул нового вида со слегка вогнутыми краями в нижней части ножки и трапециевидной головкой. Как и предыдущие, они сделаны из тонкой раскованной пластинки. Однако массовый характер в это время приобретает распространение так называемых пальчатых фибул (табл. 13, 24–27). Многие десятилетия в литературе обсуждаются вопросы их хронологии и происхождения. Подробный анализ разноречивых мнений дан в работе, специально посвященной этим проблемам (Засецкая И.П., 1998, с. 394–478). Кроме того, в ней представлена классификация боспорских пальчатых фибул, в основу которой положены особенности формы и орнамента. Боспорские пальчатые фибулы — не уникальное явление, они представляют собой определенную разновидность европейских фибул, известных в зарубежной литературе как «Bugelfibulen», которые были широко распространены по всей Европе среди племен и народов германского происхождения в V–VII вв. Это обстоятельство заставило нас искать прототипы боспорских экземпляров в западноевропейских образцах. Изучение интересующего нас материала позволило сделать следующие выводы: появление и начало производства фибул на Боспоре относится еще к V в., вероятнее всего к его последней четверти. Время же бытования основной массы фибул следует ограничить первой половиной VI в. И лишь фибулы одного вида (Вид III по нашей классификации) продолжают бытовать до конца VI в. н. э. Только эти, последние встречаются в погребениях третьей хронологической группы раннесредневекового боспорского некрополя (вторая половина VI — начало VII в.), где они сочетаются с орлиноголовыми массивными пряжками и особого вида стеклянными колбообразными сосудами (табл. 13, 34, 35, 35а, 36; 12, 60, 62).
Пальчатые фибулы, а затем и орлиноголовые пряжки, которые составляют гарнитур женского украшения, являются типичными атрибутами германской одежды. Они не могли появиться на Боспоре просто как «дань моды». Первое их появление здесь можно связать с определенным историческим событием — распадом «державы» Аттилы в 454 г. Гунны, потерпев поражение в схватке со своими бывшими союзниками гепидами, вынуждены были отступить к Понтийскому морю. Вместе с ними вероятно, ушли те готы, которые сражались на стороне гуннов. Ко второй половине V в. относится появление в Северном Причерноморье большинства видов пальчатых фибул, получивших дальнейшее распространение в VI в. Вторая волна готского влияния на Боспоре раннесредневекового периода совпадает со временем падения остготского королевства в Италии во второй половине VI в., что характеризуется распространением здесь позднейшего вида фибул и орлиноголовых пряжек (Kazanski М., 1996, p. 324–337).
Наиболее яркими памятниками второй хронологической группы были склепы 52, 78, подбойная могила 19 и др. В подбойной могиле 19 из которой происходит наиболее ранний вид фибул (табл. 3, 26), были обнаружены два захоронения — мужское и женское. Дата их определяется краснолаковыми мисками, найденными в обоих комплексах — первая половина VI в. н. э. (Hayes J.W., 1972, p. 338, fig. 69, 17, 19, 23–25; Засецкая И.П., 1998, с. 427, 428, табл. XI, XII).
Склеп 78 с трапециевидной камерой в котором обнаружено 14 погребений судя по материалам использовался со второй половины V в. до середины VI в. (табл. 1, 5) (Засецкая И.П., 1998, с. 431–432, табл. XIII, XIV, XV, XVI). Наиболее ранние погребения содержат вещи второй половины V в. (табл. 13, 23, 28; 12, 36; 17, 9, 15). Наряду с этим здесь появляются вещи (табл. 2, 40, 45, 49, 38, 39), которые датируются концом V — рубежом V–VI вв. И, наконец, из склепа 78 происходят три пары разного вари анта пальчатых фибул, относящихся к рубежу V–VI — первой половине VI в. (табл. 13, 24) и ко второй половине VI — началу VII в. (табл. 13, 34, 35).