Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья IV-XIII века
Шрифт:
По свидетельству письменных источников, пришедшие в 250-е годы со стороны крымской степи германцы впервые напали на город Боспор (Айбабин А.И., 1999, с. 32, 33, 36). Очевидно, ослабленная поражением правящая династия согласилась на соправителя. В 253 г. на Боспоре с Рискупоридом правил Фарсанз (Голенко К.В., 1970, с. 93, примеч. 38, Фролова Н.А., 1980, с. 65–67). Вскоре Рискупорид V восстановил единоличное правление. На его статере в 254 г. чеканят изображение венка победителя (Фролова Н.А., 1980, с. 70, табл. 1, 20, 21). По словам же Зосима, бораны, готы, карпы и уругонды при Валериане (253–259) с помощью боспорцев переправились в Азию (Zosimus, 1982, 1, 31). Результаты раскопок Т.И. Макаровой в 1964 г. в Керчи позволяют уточнить дату первого похода. Она зачистила слой большого пожара, уничтожившего производственный комплекс. По монетам из слоя пожара его можно приурочить к 256 г. и согласиться с выводом Т.И. Макаровой о его связи с нападением германцев (Голенко К.В., 1970, с. 88, Фролова
Через год готы и бораны вновь захватили боспорские корабли с экипажами и совершили повторный рейд, уже более успешный, на римские крепости в Восточном Причерноморье (Zosimus, 1982, 1, 32). Малые города и поселения Европейского Боспора германцев не интересовали. Судя по находкам, жизнь не прерывалась в Мирмекии (27) [1] , Тиритаке (25) (Gajdukevic V.F., 1971, s. 513), Илурате (24), Семеновке (30), Заморском (29), Китее (34), на поселении Зенонов Херсонес (28) и других. Обстановка на Боспоре стабилизировалась только к 261 г., когда возобновили денежную эмиссию (Фролова Н.А., 1980, с. 70).
1
Цифра в круглых скобках означает номер памятника на карте Крым в позднеримское время (рис. 1).
В 268 г. с берегов Меотиды начался самый большой морской поход германцев, в котором участвовали примеотидские готы и герулы (Zosime, 1971, Liv I, LXII, p 38–39). По свидетельству Аммиана Марцеллина (Ammianus Marcellinus, 1972, 31, 5, 15), германцы, направляясь к сборному пункту в устье Тиры, прорвались на кораблях через пролив Боспор. Вероятно, к Тире их флот проплыл вдоль Южного Берега Крыма и оставленного римлянами Херсонеса. Перерезав морские коммуникации, германцы нанесли сильный урон экономике Боспора. Опасаясь германцев, боспорцы зарывали денежные клады (Кругликова И.Т., 1966, с. 187–188). Его правители до 275 г. (Фролова Н.А., 1980, с. 73) приостановили эмиссию денег. Из-за прекращения рыболовства во второй половине III в. в Мирмекии и Тиритаке ликвидировали крупные комплексы по переработке рыбы и перестроили одну из цистерн под жилище (Гайдукевич В.Ф., 1952, с. 208–211; 1958, с. 68–69).
В 276 г. через Меотиду вновь переправились «боспорские скифы» (Zosime, 1971, Liv I, LXIII, p 54), названные в житии святого Афеногена готами (Maraval Р., 1990, p. 6, 13, 16, 17, 31, 35), и напали на провинции Понт, Каппадокию, Галатию и Киликию. Отражавшими нападение римскими войсками руководил император Тацит, получивший в результате успешных действий титул победителя готов (Schwarcz A., 1992, s. 56, 57; Хайрединова Э.Л., 1994/1995, с. 522–523).
Вероятно, разгром измотанных римлянами германцев завершил боспорский царь Тейран (Gajdukevic V.F., 1971, s. 474). Его монеты регулярно чеканились в 574 и 575 гг. боспорской эры, соответственно в 277–278 гг. (Фролова Н.А., 1991, с. 103). Очевидно, в честь этого события в столице царства был сооружен памятник. В надписи на его мраморной базе сообщается о победе царя Тиберия Юлия Тейрана над не названными врагами (Ростовцев М.И., 1913, с. 29; КБН, 1965, № 36, с. 38–41).
Кратковременные вторжения германцев и их союзников в Европейскую часть Боспорского царства не привели к сколь-либо заметному изменению этнического состава ее населения, но вызвали значительные его перемещения. Анализ ономастического материала боспорских надписей второй половины III–IV вв. позволяет предположить, что после германских погромов часть алан из Танаиса и греков из Горгиппии переселились в столицу царства и Феодосию (Даньшин Д.И., 1990, с. 53–56).
Новые аланские могильники (Заморское и др.) появились и на Керченском полуострове. Рядовые боспорцы хоронили в погребальных сооружениях традиционных типов. Выложенные и перекрытые плитами земляные могилы характерны для греческого населения региона с эллинистического периода (Гайдукевич В.Ф., 1959, с. 207). Подбойные могилы использовали сарматы (Цветаева Г.А., 1951, с. 73, 74). В склепах с лежанками с начала н. э. погребали представители всех этнических групп. С конца II в. с проникавшими на Боспор аланами там распространились Т-образные в плане склепы (Гайдукевич В.Ф., 1959, с. 217, 219, 225–237). Многочисленные однотипные склепы открыты на городском некрополе Пантикапея-Боспора, расположенном на северном склоне г. Митридат. Он протянулся широкой полосой на несколько километров от современной Госпитальной улицы в западном направлении до вала (Ростовцев М.И., 1914, с. 509, Цветаева Г.А., 1951, с. 79, рис. 3). Богатые захоронения, раскопанные в Керчи в 1837, 1841, 1910 и 1918 гг., обычно приписывают Рискупориду III, а также другим представителям правящего рода (Reinach S., 1892, p. 40–41, 43; Шкорпил В.В., 1910, с. 33, рис. 13; Rostovtzeff M.I., 1923, p. 115–125). По деталям обряда они близки аланским. Два из них совершены под курганными насыпями. Первое (1837 г.) зачищено в мраморном саркофаге. На черепе лежала золотая маска возможно, исполненная по слепку, снятому с лица умершего, и венок. В саркофаге нашли золотые серьги и браслеты с гранатовыми вставками двучленные подвязные фибулы третьей серии (Амброз А.К., 1966, с. 54, третья серия), железные меч и нож, сбруйные ремни с удилами и серебряными бляхами серебряные и бронзовые сосуды. На двух бляхах изображены тамгообразные знаки. На одной стороне серебряного блюда выгравированы лавровый венок и монограмма Каракаллы ???? (его личное имя Марк Аврелий Антонин), а на другой — пуансоном исполнена надпись царя Рискупорида. Полагают что блюдо подарил Рискупориду III император Каракалла (Rostovtzeff M.I., 1923, s. 119). В насыпи кургана 1841 г. обнаружен скелет коня В старом античном склепе в деревянном обитом свинцом гробу лежал скелет с золотым венком на черепе, а рядом — меч, кинжал, копье, нож, два оттиска с монет 222–227 гг. Рискупорида III и сбруйные ремни с серебряными бляхами (Rostovtzeff M.I., 1923, p. 117, 118). А.К. Амброз по фибулам, деталям сбруи и пряжкам датировал оба комплекса не ранее второй половины III в. (Амброз А.К., 1989, с. 25) Очевидно, в них похоронены не Рискупорид III, умерший в 226/7 г., и член его семьи, а быть может, Рискупорид V и какой-то его родственник. Комплексом считают и большую коллекцию, приобретенную Лувром у богатой керченской семьи Месаксуди. Однако все вещи землекопы извлекли якобы из одной могилы, но без какой-либо фиксации (Rostovtzeff M.I., 1923, s. 99-109, fig. 1–7).
Серебряные сбруйные бляхи из могил 1837 и 1841 гг. обтянуты золотой фольгой и декорированы тисненными витыми жгутами и гнездами со вставками из крупного шлифованного сердолика. Так же украшены детали сбруи из Керчи, из погребения второй половины III в. могильника Веселая Роща II в Ставрополье, из захоронений второй половины III — первой половины IV в. из г. Азова и из станицы Тимошевской (Северный Кавказ), из Кишпека (Кабардино-Балкария). Таким же образом декорированы височные подвески, браслеты и пряжка из погребений второй половины III — первой половины IV в. из Приднепровья, Подонья и Прикубанья и из крымских погребений первой группы второй половины III в. (Айбабин А.И., 1999, с. 43, 44). По предположению А.К. Амброза, перечисленные детали сбруи и украшения представляют собой изделия единого ювелирного стиля. Их орнаментация по технологии исполнения цветовой гамме, использованию шлифованных сердоликовых вставок близка декору деталей поясов, изготовленных во второй половине III в. в провинциальных римских мастерских (Martin М., 1991, s. 55, abb. 22, 1), и офицерских шлемов первой половины IV в. из Кишпека, Диерны (Нидерланды), и Беркасово (Воеводина) (Klumbach Н., 1973, s. 27–37, taf. 1–9, 11–21). По словам А.К. Амброза, данный стиль, возникнув в римских провинциях во второй половине III в., распространился в Крыму и на Северном Кавказе (Амброз А.К., 1989, с. 23–27). Все упомянутые сбруйные наборы происходят из захоронений представителей правившей на Боспоре династии или с Северного Кавказа из могил аланской знати. На удилах Боспора изображены родовые тамги. Такие наборы делали по заказам знати в боспорских мастерских по заимствованной от римлян технологии и в соответствии со всеми требованиями новой римской моды. В новом стиле и, очевидно, не только на Боспоре изготовляли популярные в Юго-Западном Крыму женские украшения бронзовые, серебряные и золотые серьги и браслеты (Айбабин А.И., 1999, с. 44).
На Европейском Боспоре археологические материалы, связанные с германцами, нападавшими на Боспор в третьей четверти III в., весьма малочисленны это характерная для вельбарской культуры декорированная кольцами двучленная подвязная фибула, черняховские подвязные фибулы, гребни и керамические сосуды второй половины III–IV вв. (Амброз А.К., 1966, с. 67, табл. 11, 17, Симонович Е.О., 1975, с. 81, 82, рис. 1, 4, 5–9, 11–15). Из Озерного из склепа второй половины IV в. происходит обычный для германцев умбон (табл. 1, 64) (Kokowski А., 1993, fig. 4, el).
Есть сведения и о других народах, населявших Боспорское царство в III–V вв. Так, в 1867 и 1912 гг. в Керчи обнаружили два еврейских некрополя. На кладбище рядом с Павловской батареей открыты грунтовые покрытые «диким» камнем безынвентарные могилы со скелетами, ориентированными черепами на восток. На обоих некрополях найдены надгробия с высеченными изображениями меноры и с греческими и двуязычной (на греческом и иврите) надписями. Они по палеографическим признакам датированы III–IV вв. и IV–V вв. (КБН, 1965, № 724, 735, 736, 743, 746, 777, 1225; Даньшин Д.И., 1993, с. 68) Не типичный для евреев Палестины обычай устанавливать надгробия с религиозными эмблемами возник у говоривших на греческом и латыни евреев диаспоры под влиянием эллинской традиции (Хвольсон Д.А., 1884, с. 133, 137, 138, 144–148, 153–157). В III в. в городах Боспора меняется еврейская ономастическая традиция, свидетельствующая о новой миграции иудеев на Боспор (Даньшин Д.И., 1993, с. 69).
После победы Тейрана над германцами на полуострове начался относительно спокойный период. В 276 г. правители Боспорского царства контролировали прежнюю территорию. В надписи в честь Тейрана упомянуты наместник Феодосии и начальник области аспургианов (Азиатский Боспор) (Gajdukevic V.F., 1971, s. 474). Его границы не изменились и в начале IV в. Это подтверждает надпись 306 г. наместника Феодосии Аврелия Валерия Сога (КБН, 1965, № 64).
Многообразию народов, населявших Боспор соответствовало многообразие верований. К последней четверти III в. в Боспорском царстве государственным культом стал возникший в I в. н. э. культ Зевса Спасителя и Геры Спасительницы (КБН, 1965, № 76, с. 86). В надписях зафиксировано сохранение важной роли в идеологической политике государства других официальных культов до начала IV в. культа римских императоров (КБН, 1965, № 64; Блаватский В.Д., 1985, с. 192–194), а до начала V в. — культа царской династии Тибериев Юлиев (КБН, 1965, № 36, 65–67).