Крымские охотничьи рассказы
Шрифт:
– Ну, вот. Теперь будешь жить у нас в подъезде,– сказала ей девочка и ушла к себе.
И действительно – ни у одного из жильцов подъезда не поднялась рука выгнать её на улицу. Подъездные кошки и коты тоже быстро привыкли к её присутствию. Сначала они весьма её опасались, шипели, а некоторые – самые смелые (или, вернее – глупые), даже пытались нападать на неё. Но, после того, как убедились, что угрозы от Арны не исходит, смирились и уже чинно, не торопясь и не задираясь, шествовали мимо. С одной рыжей кошкой Арна даже подружилась. Дело было поздним вечером. Кошка, нагулявшись на улице, решила вернуться домой, в квартиру. Но, то ли дома никого не оказалось, то ли тихо просилась – пришлось ей ночевать на Арниной лестничной площадке. Самым тёплым местом оказался бок Арны, лежавшей на коврике, который ей подстелила мама той самой девочки, которая теперь её кормила.
Во дворе Арна тоже быстро стала любимицей местной детворы. Они с упоением бросали палочки, мячики и даже мелкие камни и командовали ей при этом:
– Дай! Неси палочку!
Арна с удовольствием выполняла эту нехитрую команду, а также, за «отдельную плату» – конфетку или кусочек колбаски – и другие команды: лежать, сидеть, лапу. Так прошло несколько дней. Арна отъелась. Бока её, на которых недавно ещё можно было пересчитать все рёбра, округлились, шерсть вновь заблестела на солнце. Но тоска по хозяину, по Лёшке, не покидала её. Она не знала, где его искать, куда бежать. Да и откуда ей было это знать?
Жильцы дома, в котором она жила и которые её всё это время всячески подкармливали, тоже прекрасно понимали, что эта породистая охотничья собака обязательно должна была иметь хозяина. Поэтому, не мудрствуя лукаво, несколько сердобольных бабушек, понятия не имеющие о таких современных средствах коммуникации, как интернет, от руки написали несколько объявлений с описанием внешности Арны, и расклеили их по микрорайону. И «хозяин», в виде небритого лица восточной национальности, объявился довольно быстро.
– Гдэ моя собачка? – обратился он к гуляющим возле подъезда ребятишкам, выбираясь из потрёпанного старенького «Москвича».
Те, конечно, сразу же указали, где обитает их любимица.
– А как её по-настоящему зовут? – начали они наперебой выспрашивать у усатого дяденьки.
– Как зовут, как зовут! Рекса его зовут! – отвечал он им.
– Так Рекса – это же он, а у нас девочка! – не унимались дети.
– Дэвочка, значит дэвочка! Гдэ моя дэвочка? А, вот моя дэвочка! Иды ко мне, дарагая, домой поедем! – обратился он к насторожившейся Арне.
Арна уже поняла, что сейчас её опять увезут, неизвестно куда и зачем. Она забилась в угол лестничной площадки и ощетинилась на чужака, который лез к ней зачем-то с чужим ошейником в руках. Но сделать ничего не могла. Через минуту ошейник уже был закреплен у неё на шее, и она, пристёгнутая к поводку, вынуждена была пойти за своим новоявленным хозяином. Во дворе её уже ожидала автомашина с открытым багажником.
Арну посадили в машину, хлопнула дверца закрываемого багажника, и её снова куда-то повезли.
Везли её не очень долго. Мужчины, сидевшие в салоне авто, переговаривались между собой на каком-то чужом, непонятном Арне языке.
Собственно, суть их разговора сводилась к следующему:
– Как думаешь, Рефат, сможем мы найти хозяина этой собаки? Вроде, породистая. Должны денег за неё дать! – говорил тот, который забирал Арну из подъезда.
– Да ты сам посмотри на неё – уже взрослая совсем собака. Ну, и что – что породистая. Мало ли сейчас породистых бегает – никому не нужных. А эта – еще и старая. Посмотри на её зубы, и морда седая! – отвечал второй, что помоложе.
– Старая, не старая – если хозяин ищет, то какая нам разница? Главное – хозяина найти, а денег мы с него получим по-любому. Подержим месяц в вольере с нашими алабаями. Если не объявится, то скормим им же.
– Ты прав, в первый раз, что ли?
Вот под такой «жизнерадостный» диалог Арну привезли в какое-то село, выгрузили из машины и препроводили в большой вольер, устроенный во дворе частного дома. В вольере, разделенном на несколько секций, жило ещё несколько громадных собак. Ростом каждая из них была с хорошего телёнка, но только светло-серого окраса и с длинной шелковистой шерстью, легко защищающей их от зимних холодов. Хвосты у них были купированы, морды – широки и злобны. Арну они приняли равнодушно, даже не слишком обратив на неё внимание. По ним было видно, что подобные гости появлялись здесь не в первый раз, и им было всё равно – одной собакой больше, одной меньше. Какая разница? Всё равно скоро она исчезнет – либо приедут и заберут, либо – как это чаще бывало – отведут на задний двор и – топором по голове. А потом сварят и скормят им же…
Ничего этого Арна, конечно, не знала. Не знала она и того, что время её жизни теперь пошло уже исчисляться может быть одной – ну, самое большее, двумя неделями!
Глава 5
Прошло уже три недели, как Лёшка попал в больницу. За это время он уже вполне оправился от инсульта. Слава Богу, болезнь начала отступать – правая сторона губ и веко глаза «вернулись» на место, рука и нога тоже уже вполне «слушались». Капельницы теперь ставили всего два раза в день, разрешили вставать и немного гулять по широкому больничному коридору. За это время проведать его приходило множество знакомых – и коллеги по работе, и дочка с мужем, и, конечно же, многочисленные Лёшкины друзья. А их у него было достаточно много. За долгие годы своей репортерской деятельности, благодаря своему «лёгкому» и общительному нраву, Лёшка познакомился чуть ли не со всей творческой интеллигенцией города. В круг его знакомых входили и «телевизионщики» с газетными журналистами, и художники с поэтами, и музейщики, и политики местного разлива, и бизнесмены «разной руки» – рекламщики, туроператоры, издатели, ну, и конечно же, городские охотники. Многочисленные визиты к Лёшке в больницу самых разных людей даже начали приводить медперсонал в лёгкую панику, столь частыми они были. Лёжа на больничной койке, Лёшка ни на минуту не забывал о своей потерявшейся собаке. Все мыслимые возможности для её поиска были им предприняты. Во-первых, во всех местных рекламных газетах были даны объявления с подробными описаниями внешности Арны. Во-вторых, были напечатаны и расклеены в разных районах города листовки с её фотографией и координатами хозяина. В-третьих, друзья Лёшки, Андрей, Влад, Сергей, периодически объезжали все места Арниного предполагаемого местонахождения, большие и малые свалки на окраине города, на которых «проживали» многочисленные стаи бездомных собак, «прочёсывали» городские районы и опрашивали местных жителей, тут же выезжая на многочисленные звонки неравнодушных людей, сообщающих им какие-то полезные, как им казалось, сведения. Оказывается, Арну видели неоднократно. Вернее, им «казалось», что видели, потому что все поиски были безрезультатными.
К «информационному полю» через объявление в «Охотничьей газете» были подключены и городские охотники. На местных интернетовских сайтах тоже висела фотография Арны с подробным её описанием. Влад с Серёгой ездили и обходили пешком окрестные посёлки и ближайшие пригороды, развешивая попутно объявления. Навестили они и приют для бездомных животных, который не так давно открыли на территории городской свалки. В больших, обнесенных сетками, вольерах бегали многочисленные представители самого разного собачьего племени. В основном, конечно, это были «двортерьеры» – начиная от маленьких разномастных ушастиков и заканчивая здоровенными, клыкастыми представителями различных разнопородных, беспорядочных скрещиваний. Попадались среди них и породистые собаки, по каким-либо причинам оказавшиеся на улице – овчарки, боксёры, бультерьеры и даже рослые, мохнатые «кавказцы». Всех их приводили и привозили сюда мягкосердечные горожане, почему-то думая, что тем самым они им «делают добро». Вот только сами собаки «добром» это отнюдь не считали. В вольерах было голодно и холодно. Кормить этих собак, несмотря на скудные дотации из городского бюджета, было особо нечем. Местное городское «Общество защиты животных» собирало для них какую-то пищу – старый хлеб, кости, закупало собачий корм и даже выделяло деньги на операции по стерилизации попавших в приют животных. Но суммы эти были весьма незначительны и, что самое горькое, не стабильны.
Проблемы с бездомными животными существуют сегодня во всех больших и малых городах. Периодически, особенно после каких-нибудь «громких» газетных и телевизионных скандалов, связанных с нападениями собак на людей (в особенности – на детей), власти пытаются предпринять какие-то меры по наведению порядка в этом щепетильном вопросе. Раньше при коммунальных службах даже существовали бригады так называемых «отстрельщиков» бездомных собак и кошек. Бригады эти работали грубо, кроваво, но эффективно. Сегодняшней гласности не существовало. Поэтому и на газетные полосы моральные аспекты подобных зачисток никто не позволял выносить. Это, вроде, как и было, а «вроде как и не было». Можно было сколько угодно возмущаться варварскими методами отлова и отстрела – всё равно никто бы этого не услышал. Машины, в которых разъезжали коммунальные ловцы, назывались «будками». Они зловеще появлялись на улицах города только в ранние утренние часы, на рассвете, когда горожане еще в основном все были дома и не могли увидеть нелицеприятный процесс убийства животных, в том числе и котов. Бедные были те собаки, которые попадали в поле зрения этих «псевдо охотников».