Крымский излом: Крымский излом. Прорыв на Донбасс. Ветер с востока (сборник)
Шрифт:
Еще одно фото. На нем немецкий генерал в кителе, фуражке и, о конфуз, в кальсонах, в окружении бойцов в черных комбинезонах, странных круглых шлемах с забралами. И подпись: «Генерал Манштейн в гостях у спецназа ГРУ».
Сталин прервал затянувшуюся паузу:
– Товарищи, должен вас заверить, что все это не шутка и не фотомонтаж. Это есть! И именно вам с этим теперь предстоит работать. Именно эта сила, внезапно появившаяся в нашем мире из две тысячи двенадцатого года вечером четвертого января, разнесла в пух и прах 11-ю германскую армию и практически уже освободила Крым.
Вы, товарищ Рокоссовский,
В вашу задачу будет входить не только окончательная очистка Крыма от немецких оккупантов. Используя свои таланты и мощь наших потомков, вы, товарищ Рокоссовский, должны провести операцию стратегического значения по разгрому и окружению южного фланга группы армий «Юг».
Все материалы по планируемой операции находятся здесь, – Верховный передал Рокоссовскому еще один пакет. – В нем пока только общие цели и задачи – детальный план операции вам необходимо разработать в недельный срок.
Для разработки операции приказываю привлечь товарища Василевского и командира ОТМБ-1 полковника Бережного. У полковника, может быть, и нет вашего военного таланта, товарищ Рокоссовский, но зато у него много знаний, которых нет у вас. Соедините свой талант и его знания и дайте нам большую победу.
Теперь вы, товарищ Кузнецов. Ваша задача – прибыв на эскадру из будущего, выяснить боевые возможности как каждой отдельной боевой единицы, так и эскадры в целом. Как нарком ВМФ СССР вы должны разработать максимально эффективные способы применения этой силы в войне с фашистской Германией. В общем, примите эти корабли под свое руководство.
Контр-адмирал Ларионов, командующий этой эскадрой, очень хорошо о вас отзывался. Да и их флагманский корабль носит ваше имя. Не опозорьте такого доверия и уважения к себе.
На этом все. Товарищ Берия инструкции от меня уже получил. Если что – штаб особой мехбригады и флагман эскадры имеют со мной прямую связь. Поскольку дело масштаба ОВ, то, – Сталин провел рукой по аппарату связи, – при любой проблеме выходите на связь немедленно. А теперь все, товарищи, самолет уже ждет вас!
7 января 1942 года, 15:15.
Примерно на полпути между Констанцей и Севастополем
Мерно гудят моторы бомбардировщиков. Целых три девятки грозных Хе-111 первой группы 100-й бомбардировочной эскадры мерно месят винтами воздух в заоблачной восьмикилометровой выси. Перед ними поставлена задача – утопить пережидающую шторм на траверзе Евпатории большевистскую эскадру. В составе которой – вы только подумайте! – даже авианосец.
Ведет асов люфтваффе к цели командир группы майор Гельмут Кюстер. Над головами пилотов, стрелков и штурманов вечно голубое на такой высоте небо. Слепящее полуденное солнце, сейчас, в январе, стоит довольно низко над горизонтом по правому борту. С той стороны немецкие стрелки не ждут никакой угрозы. Там, в двух сотнях километров, турецкий берег.
Внизу бушует шторм, и большевистский авианосец сейчас беспомощен. Налет будет, как всегда, внезапным
Позавчера в полдень группа приземлилась на аэродроме под Констанцей, потому что конечный пункт назначения – Саки – оказался захваченным большевистским десантом. Вчера весь день погода была нелетная, над Констанцей бушевал ураганный ветер. И только сегодня, когда все немного стихло, метеорологи разрешили вылет.
Никто из немецких пилотов, даже Кюстер, не знал, что они уже стали жертвенными барашками. Еще тридцать пять минут назад двадцать семь отметок появились на радарах «Кузнецова». Большая высота – это еще и высокая радиозаметность. Пятнадцать минут назад от взлетной полосы аэродрома Саки оторвались два истребителя Миг-29К…
Две появившиеся на горизонте черные точки стрелки бомбардировщиков не заметили, потому что те зашли со стороны солнца. Экипажи «хейнкелей» оставались в полном неведении до самого последнего мгновения, когда, как им показалось, из солнечного диска на головную девятку брызнули очереди из пушек. Техники подвесили под крылья истребителей по две спаренные контейнерные пушки ГШ-23-2 калибром двадцать три миллиметра. В результате получился шквал пушечного огня.
Немецкие самолеты не загорались, нет. Они просто рассыпались на части от попадания одного-двух снарядов. Надо еще сказать, что майор Скоробогатов вместе с ведомым зашли на цель с такого ракурса – справа, чуть сзади и сверху, – чтобы головная девятка состворилась в единую цель, когда каждый снаряд находил свою жертву. Ну, а радар и прицельно-навигационный комплекс сделали их стрельбу убийственно-точной.
Пилоты и штурманы следующих девяток сначала увидели только плотный поток пушечных трасс рубинового цвета, которые перечеркнули небо и обрушились на головную группу. Два бомбардировщика из крайней правой тройки – ведущий и правый ведомый – сразу же камнем пошли к земле.
Один, крутясь в беспорядочном штопоре, с оторванным почти у центроплана правым крылом, другой – с развороченной пилотской кабиной. Немецких летчиков не спасло хваленое бронестекло-флинтгласс, рассчитанное только на пули винтовочного калибра.
Еще секунда, и тридцатимиллиметровый снаряд попал ведущему левой тройки в район кабины нижнего стрелка. Взрыв оторвал хвостовое оперение вместе с куском фюзеляжа по самый центроплан. Вы видели, как падает топор? Бомбардировщик с оторванным хвостом идет вниз столь же изящно.
Потом в одной точке пространства-времени совместились немецкая бомба в бомболюке самолета майора Кюстера и русский тридцатимиллиметровый пушечный снаряд, выпущенный майором Скоробогатовым. В результате бурной страсти, вспыхнувшей при этой встрече, самолет Кюстера превратился в огромный огненный шар.
Когда немецкие летчики второго и третьего штаффеля снова обрели способность видеть, то впереди уже не было ни одного самолета.
Хотя нет, один «Хейнкель», густо дымя поврежденным правым двигателем, быстро снижался. Ослепленные вспышкой взрыва командира группы, немцы не успели рассмотреть – ни кто их атаковал, ни куда нападавшие скрылись. Штурманы и стрелки бомбардировщиков встревоженно крутили головами в поисках безжалостных убийц, но видели только безмятежную голубизну неба да белопенную поверхность облаков.