Крымский излом. Часть 4
Шрифт:
Верховный на некоторое время замолчал, обдумывая сказанное ему начальником Генерального штаба.
– Товарищ Василевский, - наконец сказал он, - упреждающий удар - это, конечно, хорошо. Только скажите, как вы думаете, не будет ли такое решение авантюрой? Это при том, что нашим стрелковым соединениям потребуются еще, как минимум, сутки для того, чтобы выйти в район сражения.
– Никак нет, товарищ Сталин, - ответил Василевский, - большей авантюрой будет дать немецкому командованию возможность без помех завершить перегруппировку своих сил. Если товарищ Бережной за счет выучки своих войск, и их полной механизации, опережает противника в развертывании, то этим надо непременно воспользоваться.
–
– Товарищ Сталин, - ответил Василевский, - с учетом того, что по данным разведки со стороны Смоленска к Рославлю, и далее к Брянску, движется 11-я танковая дивизия немцев, то принятое товарищем Бережным решение считаю наилучшим. Если мы промедлим, то получим классический для немцев удар на Брянск двумя сходящимися клиньями.
– 11-я танковая?
– переспросил Сталин, - В ПРОШЛЫЙ РАЗ она, кажется, участвовала в немецком летнем наступлении на Воронеж?
– Так точно, товарищ Сталин, - ответил Василевский, - участвовала.
– Хорошо, - сказал Верховный, - делайте, так, как считаете нужным. Под вашу с товарищем Бережным личную ответственность. Надеюсь, что пока на этом все?
– Так точно, товарищ Сталин, - ответил Василевский, - все.
– Тогда до свиданья, товарищ Василевский, - сказал Сталин, - И немедленно докладывайте мне обо всех изменениях обстановки.
– До свиданья, товарищ Сталин, - ответил Василевский.
Положив трубку, Верховный задумался. Вот он - наглядный пример того, как нужно менять планы в соответствии с ежечасно меняющейся обстановкой. В политике ведь все так же, как и на войне, поскольку марксизм для большевиков - не догма, а руководство к действию. Просто нужно все тщательно продумать, а если кто-то будет недоволен, то для таких у него есть Лаврентий Палыч Берия. Пусть для начала поинтересуется - кто там в украинском ЦК был недоволен временной передачей управления освобожденными районами Донбасса правительству РСФСР? И в Прибалтике тоже… Пусть Никитка и помер, но вряд ли он там был один такой умный. Пора бы уже перетрясти всех этих местных бояр и удельных князьков, а то, как бы потом не было бы хуже.
18 мая 1942 года, 15:35. Поселок Богородицкое на трассе Брянск-Орел.
Гвардии подполковник ОСНАЗ Сергей Рагуленко, позывной «Слон».
Ровно в полдень по заранее разведанным с воздуха передовым позициям немцев в районе поселка Альмова беглым огнем ударила наша корпусная артиллерия. Да и какие это были позиции – один смех. Наспех занятый жидкими заслонами пехоты – до батальона включительно – рубеж по крутым и овражистым берегам небольшой речки, слегка усиленный противотанковыми «колотушками» и легкими пехотными пушками. Ни как следует окопаться, ни подтянуть основные силы, снятые с других участков фронта, которые были еще в пути, немцы не успели, тем более, что в их тылу с самого утра свирепствовала наши штурмовики, а в небе с самого рассвета, как привязанные, висели высотные разведчики. Пару раз, где-то высоко-высоко, разматывая за собой пушистые нити инверсионных следов пролетели и «наши» Су-33.
Примерно полчаса бригада тяжелых шестидюймовых башенных самоходок (гибрид ходовой танка Т-42 и пушки-гаубицы МЛ-20) и корпусная бригада ПТО тяжелых 100-мм самоходных орудий (гибрид ходовой БМП-42 и пушки БС-3), в случае необходимости, способных работать орудием огневой поддержки, перепахивали своими снарядами
От деревни Грибовы дворы, что на окраинах Карачева, где находились наши исходные позиции, до первого немецкого рубежа, было что-то около шести-семи километров. Справа от неприятных сюрпризов нас прикрывала река Снежеть, слева, вдоль железной дороги, прямо по полям, развернувшись в боевые порядки, атаковали еще ни разу не бывшая в бою танковая бригада. Наступавший еще левее нас кавалерийский корпус генерала Жадова вышел на окраину лесного массива, и пока остановился там. На открытой местности, при отсутствии артиллерийской поддержки и прикрытия с воздуха кавалеристам будет как-то неуютно. Вот когда фашисты побегут, а они непременно побегут, вот тогда наступит их черед. Еще одна танковая бригада нашего корпуса, находилась в резерве прямо за нами, предназначенная, в случае необходимости, для развития успеха.
Артиллерийская подготовка смолкла когда мы находились, фактически, уже метрах в ста от вражеского рубежа. Навстречу нам раздалось несколько всполошных выстрелов из «колотушек», истерично затрещали пулеметы и зазвучала беспорядочная винтовочная пальба. Мы тоже не остались в долгу, ответив из танковых пушек и короткими очередями из скорострелок БМП. Это было уже бессмысленное сопротивление – вдвойне бессмысленное из-за того, что прорвавшаяся левее танковая бригада, не имела перед собой вообще никаких естественных препятствий, а также потому, что немцы, то ли не смогли, то ли не сумели взорвать перекинутый автомобильный мост. Местность тут открытая до самого Орла, и укрыться отступающему противнику было просто негде. Бежать же на своих двоих от атакующих БМП – это занятие для абсолютных придурков. Все те немцы, которые не догадались остановиться и поднять руки в гору, были уничтожены. Наши потери – два поврежденных «колотушкой» БМП, и один танк со сбитой гусеницей.
Судя по большому количеству разбросанных там и сям подбитых и сгоревших «ганомагов», а также мотоциклов, оборону тут держал, скорее всего, какой-то разведывательный батальон, наспех брошенный против нас в качестве заслона. Сила достаточная для отражения атак линейной пехоты РККА, поддержанной, в лучшем случае, несколькими трехдюймовками, но абсолютно беспомощная в случае удара механизированных частей ОСНАЗ. Одним словом – смертники. Конечно, дай мы им еще сутки-двое на подтягивание резервов и укрепление обороны, и все могло бы сложиться несколько иначе. Остановить нас немцы бы тут вряд ли не сумели, но задержать смогли бы вполне, нанеся более тяжелые потери. Однако, как говорит наш Батя: «Хорошо бьет тот, кто бьет первым».
Форсировав речку по уцелевшему мосту, и проскочив захваченный рубеж немецкой обороны, моя бригада снова развернулась в боевые порядки, и продолжила наступление на Орел. Километрах в пяти далее, за небольшой рощицей, нас ожидали, находящиеся в засаде немецкие танки. Ну, это командир немецкого танкового полка думал, что он сидит в засаде и никто его не видит. Но, с воздуха все эти телодвижения прекрасно отслеживались, так что вражеская хитрость банально не удалась.
В лоб я туда не попер. Мотопехота слегка притормозила у поворота дороги, километрах в двух от немецкой засады. Тем временем наш танковый батальон свернул с дороги, обогнул рощу на безопасном расстоянии, и ударил немецким танкистам в открытый фланг и тыл. Когда они стали разворачиваться против новой угрозы, вперед пошла наши мотопехота и противотанковые САУ, добавившие в это дело свои пять копеек.