Крымский излом
Шрифт:
– Голова Адольфа нам пока без надобности, пусть поживет, - в тон майору спецназа ответил контр-адмирал, - а вот все прочее... Значит так, ставлю вашей роте пока две ближайших задачи. В ночь с 4 на 5 января, за два часа до начала операции, скрытно высадиться с вертолетов на северной окраине города, затем мелкими группами выдвинуться в сторону побережья, ликвидируя патрули, уничтожая командный состав немецких и румынских частей и дезорганизуя оборону города. Основная цель - здание гестапо. Этот гадюшник желательно захватить без лишнего шума. Местных деятелей связать, при подходе бойцов РККА, скрытно покинуть здание, оставив пленных в подарок. В серьезный
– Так точно, понятно, - майор Гордеев козырнул, - товарищ контр-адмирал разрешите задать вопрос?
– Спрашивайте?
– устало поднял глаза контр-адмирал.
– Что делать в случае контакта с командирами и бойцами Красной Армии? Им что про нас говорить, не скажешь же что мы из будущего?
– Говорите что мы группа спецназначения, подчиняемся напрямую Ставке, - ответил контр-адмирал, - надеюсь к вечеру пятого, самое позднее утром шестого это уже не будет враньем. Все товарищи, все свободны. А вот товарищей журналистов я попрошу остаться.
Тогда же и там же,
журналист Александр Тамбовцев.
Нас, журналистов, оказалось четверо. Ваш покорный слуга, специальный корреспондент ИТАР-ТАСС, и съемочная группа телеканала "Звезда". Из них на оперативное совещание пригласили руководителя группы Сергея Викторовича Лосева, журналистку Ирину Олеговну Андрееву, и моего старого знакомого, оператора Андрея Владимировича Романова.
Задумавшись, контр-адмирал прохаживался перед нами, вразвалочку как настоящий моряк. Вот он остановился и обвел нас взглядом,
– Товарищи журналисты, как известно, все современные войны ведутся не только на поле боя, но и в информационном пространстве. Я не могу вам приказывать, вы люди штатские (во всяком случае, в большинстве своем). Я могу вас только просить. Вам надо идти и делать свою работу, показывать будни войны и рассказывать о них. Только вот должен предупредить, что эта война начисто лишена всяких признаков гуманизма и политкорректности. На этой войне убивают всех, солдат журналистов, медиков, раненых, женщин, стариков и детей. Адольф Гитлер освободил своих адептов от такого понятия как совесть. Я хотел бы просить о двух вещах.
Во-первых, нужная съемочная группа, которая пойдет в десант вместе с батальоном майора Юдина. Подумайте хорошенько, хотя мы и выделим вам в сопровождение отделение морской пехоты, все равно это очень опасно.
Во-вторых, нужно чтобы вы собрали все хранящиеся у вас материалы по плану "Ост", и зверствам фашистских захватчиков. Материал предполагается передать в Москву для использования в пропагандистских целях. Вот вы, товарищ Тамбовцев, не могли бы взять на себя эту задачу?
Я вздохнул, - Товарищ контр-адмирал, я планировал отправиться на берег вместе с десантом...
– И сколько вам лет, товарищ капитан?
– остановил меня контр-адмирал, - Отрывать немцам головы лучше получится у молодых. Доверим же им это ответственное дело. От вас, товарищ Тамбовцев, мне нужен журналистский опыт и талант, в сочетании с пониманием
Вы, в силу двойственности своего положения, можете не только увидеть и описать происходящее, но и определить его место и роль в складывающейся картине мира. Ну как, я вас убедил?
– Товарищ контр-адмирал, у меня на этот счет есть свое мнение, но как человек военный, выполню ваше приказание. Разрешите идти?
– Погодите, Александр Васильевич, мы еще не закончили.
– адмирал повернулся к моим коллегам из "Звезды", - Ну что, товарищи телевизионщики, вы приняли решение?
– Да!
– Ирочка Андреева тряхнула кудрями, - я пойду с десантом, и буду делать, то что нужно.
– она повернулась к оператору, - Андрей Владимирович, вы со мной?
Не успел мой старинный знакомый утвердительно кивнуть, как руководитель группы вскричал петушиным голосом, - Ира! Что ты делаешь, это же опасно!
– А в Сирии было бы не опасно?
– прищурилась журналистка, - Они же там такие же фашисты, им точно так же плевать на неприкосновенность прессы, только и того что они мазаны другим цветом.
– Но работать на Сталина, это невозможно! Господин контр-адмирал, как вы можете, после всего что было, даже подумать о сотрудничестве с эти режимом...
Я тихонько шепнул на ухо Андрею, - Общечеловек, что ли?
– Ага, - так же тихо ответил тот, - прислали в последний момент на нашу голову из министерства обороны.
– У кого режим, а у кого страна!
– громко отпарировала Ирочка, задрав нос и топнув ногой, - Либераст недорезанный.
– Ах, ты... сучка путинская!
– Тихо!
– рявкнул, контр-адмирал Ларионов, - Молчать!
– наступила гробовая тишина, - Значит так, товарищ Тамбовцев, ваш первый материал я жду к завтрашнему утру. После налаживания канала связи будем передавать его в Москву. Вас Ирина Олеговна и Андрей Владимирович благодарю за содействие, - адмирал черкнул пару слов на листке из блокнота, - Соберите все что вам надо для командировки на берег, найдите майора Юдина, и передайте эту бумагу, он вам поможет и поставит на довольствие. Думаю борт на "Калининград" еще не ушел. Да вот еще, конечно, никакого телеканала "Звезда" еще не существует, вы корреспонденты газеты "Красная звезда", выполняете особое задание редакции. Понятно?
Взяв у адмирала листок из блокнота, Ирочка очаровательно улыбнулась, - Спасибо за доверие, товарищ контр-адмирал, ну мы... разрешите идти?
– Идите! И вы товарищ Тамбовцев тоже.
– А я!?
– пробормотал оставшийся в одиночестве руководитель съемочной группы.
Вместо ответа адмирал нажал на столе какую-то кнопку и в дверях материализовался адъютант, - Витя, вызови сюда кого-нибудь из людей Самарцева, пусть упрячет господина Лосева на гауптвахту. По российскому УК его деяние ненаказуемо, а по местному - статья пятьдесят восемь дробь один, тянет от пяти до пятнадцати. Ну, а в военное время...
А посему, при первой возможности, мы и передадим его местным властям. Нам тут предатели не нужны.
– и адъютант Витя, с погонами старшего лейтенанта, вывел из адмиральского салона, некогда вальяжного, а теперь скукожившегося и потерянного господина.
Пробираясь к каюте, которую мне выделили на "Кузнецове", я наткнулся на подполковника Ильина. Тот был с красными от усталости глазами, но возбужден и даже весел.
– Васильич, где ты ходишь?! Тебя Антонова ищет, с ног сбилась! Идем!
– он потащил меня куда-то в глубь "Кузнецова", туда, где чужие обычно не ходят.