Крымский излом
Шрифт:
Спецборт Ставки коснулся колесами бетона, и покатился по полосе, истребители сопровождения, три МиГ-3 и два МиГ-29, убедившись, что все закончилось нормально, сделали над аэродромом круг и, покачав крыльями, удалились в сторону аэродрома Саки.
Бойцы Бережного, не торопясь, построились напротив того места, куда диспетчер БАО запарковал ПС-84. Нас так не встречали, но и за эти двое суток много чего поменялось. С посадки этого же ПС-84 на аэродром Саки прошло ровно двое суток а, кажется, прошла целая вечность. Пусть не все это видят, но обстановка за это время успела измениться до неузнаваемости. Теперь немцы терпят необъяснимые поражения, а Гитлер в Рейхсканцелярии как моль жует ковры. Я не поверил в то, что фюрер катается в истерике по полу и грызет ковры. Тогда капитан Тамбовцев показал мне мемуары его адъютанта. Да-с. Наши потомки
Но ладно, вот открылась дверь самолета, и вслед за бортмехником на крымскую землю спустился Он - человек в пенсне. Следом вышел адмирал Кузнецов, за ним генерал-лейтенант Рокоссовский... майор госбезопасности Санаев с этим, с бригадным комиссаром Брежневым, пока остались в самолете. Наступила немая сцена, ну прямо как у Гоголя. Стоим и смотрим друг напротив друга. Кто кому должен рапортовать? С Берией мы в одном ранге Спецпредставителей Ставки. Кузнецов целый нарком, но ему мы не подчиняемся. Рокоссовский, хоть и оба мы генерал-лейтенанты, но он, вчерашний командарм, завтрашний комфронта, в любом случае стоит на ступень ниже моей должности.
Затянувшуюся паузу прервал Берия. Не спеша он прошел перед строем бойцов, на ходу заглядывая в их лица. Потом повернулся к полковнику Бережному, сверкнув стеклами пенсне, - Товарищ Бережной, это те самые бойцы, что взяли в плен генерала Манштейна?
– Да те, самые, товарищ Народный Комиссар Внутренних Дел.
– козырнул Бережной, -Спецподразделение Главного Разведывательного управления Генерального Штаба.
– Отлично!
– А почему не из моего наркомата?
– удивился Берия, - Наши, что хуже?
– Так правило там такое, мы не берем работу на дом, а ваши не ездят на гастроли.
– пояснил Бережной, - По крайней мере, в так называемое "мирное время".
– Понятно, - сказал Берия, - Но, все равно молодцы! Вопрос о государственных наградах для всех участников Крымской операции рассматривается. Я вам тут на днях пришлю кое-кого на стажировку, а то понимаешь, канальи, не только генерала, завалящего ефрейтора поймать не могут!
– и рассмеялся быстрым смехом.
Потом лицо его стало серьезным, он снова повернулся к Бережному, - Советское Командование выражает вам глубокую благодарность за помощь в разгроме 11-й армии. Ваша с контр-адмиралом Ларионовым просьба о восстановлении для всего личного состава советского гражданства и зачислении их в ряды РККА и РККФ решена положительно. Кроме того положительно решен вопрос о придании вашей бригаде постоянного статуса. У известного вам майора госбезопасности Санаева с собой все документы, и новое боевое знамя бригады. Все те военнослужащие, которые принимали военную присягу во времена СССР, зачисляется на службу автоматически. Остальные торжественно присягнут в тот день, когда бригаде будет вручено боевое знамя. И день этот не за горами. У меня пока все, чуть позже я побеседую с каждым из вас по отдельности, а пока позвольте представить вам наркома военно-морского флота адмирала Николая Герасимовича Кузнецова, и генерал-лейтенанта Константина Константиновича Рокоссовского, вашего будущего комфронта.
– Беря снял пенсне, и машинально начал их протирать платком, - Товарищ Бережной, нам с товарищем Кузнецовым срочно нужно на... гм... ваш флагманский корабль. Как это можно сделать?
– Одну минутку, товарищи наркомы, - Бережной вытащил из кармана своего жилета портативную рацию. Я-то тут уже привык к всяческим чудесам, а вот у товарищей Берия, Кузнецова и Рокоссовского глаза вспыхнули прямо таки волчьим блеском.
– Сергей Петрович, добрый вечер, что там у Вас с погодой?
– Что, через час начнете? Ну, вот и отлично, мне нужен один борт от вас, тут к товарищу контр-адмиралу, товарищи Кузнецов и Берия.
– Да-да - Тот самый Николай Герасимович и Лаврентий Павлович. А что мои? Мои все в работе, пашут и сразу жнут. Как там Высоцкий пел "восемь вылетов в сутки", а восемнадцать не хотите?
– Трое суток боев. Парни держатся исключительно на упрямстве и немного на таблетках и трех часах сна в день. Твои же отдохнули, сил набрались и готовы к труду и обороне. Хорошо, жду...
– Бережной сунул рацию в карман и посмотрел на товарища Берию, - Товарищ Нарком, я разговаривал с командиром авиагруппы авианесущего
Полковник Бережной кивнул в мою сторону, и я взял инициативу на себя, - А пока, товарищи, прошу всех в штабную машину. Там мы с товарищем полковником сможем изложить вам обстановку сложившуюся на текущий момент в Крыму, и на прилегающих ТВД, а также обсудить наши дальнейшие действия.
Как только мы ввалились в штабной кунг, там сразу стало тесно как в вагоне метро в час пик. Внимание генерал-лейтенанта Рокоссовского сразу привлек тактический планшет, отражавший обстановку десятиминутной давности. А вообще глаза у московских товарищей с непривычки разбегались во все стороны. Что будет с товарищем Кузнецовым на корабле его имени, мне вообще представить сложно. Так можно получить и вывих глазных яблок со смертельным исходом.
Поэтому, я сразу же подошел к тому самому тактическому планшету, - Товарищи, обстановка в настоящий момент такова: Час назад, в результате массированного бомбоштурмового удара особой вертолетной группы по немецким позициям под Судаком, немецкий фронт прорван. Судакская группировка противника разгромлена, и от нее осталось только несколько разрозненных подразделений. Части бывшего Кавказского фронта форсированным маршем движутся в направлении Алушты, где должны сменить на позициях моторизованный батальон отдельной бригады.
– Всего лишь батальон?
– не понял генерал-лейтенант Рокоссовский
– Да, - кивнул я, - и к тому же двухротного состава - вместо третьей роты - 120-мм самоходная универсальная артбатарея. Завтра с утра, если будет время, съездим с вами на поле под Саками... Тут час езды туда обратно, и вы сами убедитесь, что морская пехота из будущего в обороне, это каменная стена. Это чтобы вы знали и понимали - какая сила находится в вашем распоряжении. Я лично присутствовал на НП бригады в момент отражения массированной ночной атаки. Константин Константинович, как и вы, я повоевал и в Германскую и в, но такое побоище видел в первый раз. Там как раз вдоль дороги есть место, где наши потомки одним залпом установок "солнцепек" заживо сожгли походную колонну из моторизованного полка СС и румынских кавалеристов. Если вы хотите глянуть на кусочек ада, тогда вам туда!
– Я сделал паузу и отхлебнул содовой воды из стоящей на столе пластиковой бутылочки.
– В настоящий момент идет сосредоточение особой бригады в район перешейков. В ближайшее время следует ожидать попыток немецкого командования восстановить положение. Как вы уже знаете с 18:00 возобновляет полеты палубная авиация. И первое задание на которое вылетят самолеты, это воздушная разведка прилегающего ТВД.
В этот момент загудел телефон. Подполковник Ильин снял трубку, выслушал короткое сообщение, потом поднял руку привлекая к себе внимание, - Товарищи наркомы, генералы и адмиралы, только что поступило сообщение что подводная лодка "Алроса" из состава нашего соединения, торпедировала румынский танкер водоизмещением в пять тысяч тонн, шедший курсом на Николаев. Судя по силе взрыва танкер перевозил авиационный бензин...
Шум голосов прервал возглас Берии, от избытка чувств хлопнувшего в ладоши, - Ай как хорошо, ай как порадовали.
– Молодцы. Передайте товарищам, пусть продолжают в том жэ духэ, радуют нэмцэв своими полновэсными подарками.
7 января 1942 года, 17:45. аэродром Саки. Старший лейтенант Покрышкин А.И. (Глава из книги "Небо войны" А.И. 1985 год)
Последние несколько дней мы в полку не ходили, а летали. То, что происходило совсем рядом с нами, в Крыму, внушало нам гордость и оптимизм. Наша армия била фашистов в хвост и в гриву. Евпаторийский десант, высаженный в ночь с четвертого на пятое января, внезапно поставил немецко-фашистские войска на грань полного уничтожения, и был верхом тактического мастерства и военного искусства. Ранним утром пятого января, еще до рассвета, меня вызвал командир нашего полка. Виктор Петрович был страшно взволнован, - Покрышкин, тебе необходимо совершить вылет на разведку аэродрома Сталино. Фотоаппарат на твой МиГ сейчас устанавливают. Я знаю, что это почти верная смерть, но я верю в тебя. Для любого другого это верная смерть безо всяких почти. Командование провело какую-то операцию "Длинная Рука", и теперь требует подтверждения результатов.