Крыша
Шрифт:
Выключает свет в гостиной. Балкон пока освещен. Медленно поднимается по лестнице и напевает.
«А сейчас десяток слов На всё про всё. Тья-да…»Останавливается, на последних словах поворачивается лицом к зрителю и спускается. Забирает газеты и книги, прижимает их крепко к груди, снова поднимается, напевая.
«На всё про всё…» Поднявшись,
Входит в свою комнату, напевая последние слова.
«А будь что будет!»С шумом закрывает дверь. Свет гаснет.
Занавес быстро опускается
Действие второе
Декорации: те же. Прошло около двух месяцев. Гостиная преобразилась. Письменный стол стоит справа, близко к центру сцены. Он завален книгами, газетами, вырезками из газет, книгами издательства «Нью Рипаблик». На столе высокий стакан с карандашами, телефон, блокнот, корзина для бумаг. Справа на стуле — в глубине сцены — лежат пластинки и большая географическая карта. Напротив этого стула стоит на подставке большой глобус. Полки книжного шкафа заполнены книгами. Лежат они и на полу около шкафа. На стуле слева от шкафа — в глубине сцены — стоит помещенная в рамку репродукция картины Пикассо. На полу под стулом лежит целая стопка книг по искусству большого формата. Напротив балкона лежит четыре связки книг, в основном недавно изданных. На балконной тахте лежит карта и картины. По обеим сторонам входной двери висят небольшие, в рамках, акварели Джона Уоффа. На стуле справа от входной двери лежат конверты, один из них большой коричневого цвета, в нем документы. Полки за диваном заполнены книгами, много книг сложено поверх полок. Еще на книжном шкафу стоит серебряный поднос со спиртным (виски), стаканами, водой и ведерком со льдом. На маленьком столе слева лежит куча газет и журналов, таких как «Харперс», «Атлантик Мансли», «Кепьён Ревю» и т. д. На полу и ступеньке около окна — слева — куча других журналов.
Слева в глубине сцены на подставке огромный толковый словарь. На полке, прикрепленной к подставке, стопка газет «Нью-Йорк Таймс» и «Геральд Трибьюн» (воскресное приложение к газете). На полу под полкой еще газеты и книги. На краю стола, слева от дивана, лежат блок сигарет и пепельница, а также экземпляр «Дэвида Копперфильда» с закладками, стопка книг, большой с суженными краями бокал с карандашами, в том числе и красными редакторскими, и блокнотик. На диване лежат по экземпляру «Нью-Йорк Таймс» и «Вашингтон Пост».
На кофейном столике чайный серебряный сервиз с остатками чая и печенья. Под подносом черная записная книжка с карандашом и письмо, адресованное «Мисс Билли Дон». На полу около письменного стола лежат журналы. Три экземпляра «Флэр» — на стуле слева от письменного стола. Напротив камина справа установлен автоматический проигрыватель, на полу к нему прислонены пластинки. В секции для пластинок, что перед проигрывателем, пластинки с большим красными наклейками и несколько размером поменьше.
Занавес понимается: ранний вечер. Билли в слаксах, в свободной кофте, халате и в очках сидит на диване и читает первую страницу газеты «Вашингтон Пост». Переворачивает страницы, поднимает ее повыше и продолжает чтение. Первая страница вся в красных пометках. Как будто у газеты обнаружилась корь. Откладывает газету, потягивается, снимает очки, кладет их на кофейный столик и, прихрамывая, идет к проигрывателю — она явно отсидела ногу. Вынимает из секции три большие пластинки, подносит одну за другой к самым глазам, чтобы прочитать названия. Касается их носом. Помещает пластинки в проигрыватель, включает его, и, пока она возвращается на место, начинает звучать тихая музыка. Звучит «Анданте» из Концерта для скрипки с оркестром ре-минор op.47 Яна Сибелиуса. Садится. Надевает очки, берет газету и начинает ее читать. Тут же натыкается на непонятное место. Берет красный карандаш из бокала и делает пометку. Раздается звонок в дверь. Эдди выходит из подсобного крыла, на голове у него, как обычно, шляпа. Когда он входит, Билли как раз делает пометку. Он сочувственно качает головой и идет к двери, открывает ее и впускает Пола. Услышав его голос, Билли улыбается, откладывает газету, сдергивает очки и кладет их на край стола.
Пол. Эдди, ты как?
Эдди. Отлично.
Пол(Билли).
Эдди возвращается к себе.
Билли. Привет.
Пол(подходя к ней). Как ты?
Билли. Не такая уж плохая.
Пол(по-учительски). Хм?
Билли. А, наречие. Неплохо. (Пол смеется.) Чаю хочешь?
Пол(садится на диван). Нет, спасибо. (Слушает музыку.) Приятная музыка.
Билли. Сайбелиус, оп. сорок семь. (Какое-то время слушаю вместе.) Угадай, кто за чаем приходил. Ой, на чай, в гости.
Пол. И кто же?
Билли(выразительно). Миссис Хеджес.
Пол. Что ты говоришь? И как время провели?
Билли. И не спрашивай! А знаешь, она тоже довольно глупая, только не сразу разберешь. Говорить нам особенно было не о чем, само собой, но вдруг она заметила книгу, которую я клала туда…
Пол. Положила.
Билли. Мою книжку, которую я положила туда, и говорит: «Сколько лет я собираюсь ее перечитать!».
Пол. А что за книга?
Билли(сухо). «Дэвид Копперфильд».
Пол. Ух, ты.
Билли. И когда мы начали ее обсуждать, знаешь, что я обнаружила?
Пол. Что?
Билли(по секрету). Она ее никогда не читала!
Пол. А с чего ты взяла?
Билли. Поняла из разговора.
Пол. …Тебя это удивляет?
Билли. Что? Что она никогда не читала?
Пол. Да.
Билли. Нет.
Пол. Тогда в чем дело?
Билли. Зачем она притворялась? Сказала бы честно.
Пол. Да все так делают, ну, почти все.
Билли. А ты?
Пол. Иногда и я.
Билли. А я — нет.
Пол. Знаю. Ты у нас честная.
Билли. Спасибо. За два месяца я ума немного набралась, и это здорово.
Из подсобки выходит Официант, подходит к кофейному столику. Поднимает поднос, под ним письмо.
Пол. Не от меня, к сожалению. (Официант собирается уйти).
Билли. А откуда мне знать.
Пол(тут же). Спасибо.
Билли(шутливо). Не стоит.
Пол(указывая на Официанта.) Не мне, не мне.
Билли. А-а-а… (вслед Официанту.) Спасибо! (Официант поворачивается, отвешивает поклон и уходит. Билли берет письмо с кофейного столика, смотрит на него.) Сегодня получила. От отца.
Пол. Из Нью-Йорка?
Билли. Угу. Никак не могу в себя прийти.
Пол. Почему?
Билли. За восемь лет первое письмо от него. Мы вроде как поругались. Он не хотел, чтобы я с Гарри сошлась.
Пол. Чем он занимается?
Билли. Мой отец?
Пол. Да.
Билли. В газовой компании работал. Снимал показания со счетчиков. Но вот пишет, что стало тяжело в этой должности, и его перевели на новую. Лифтером. (Пауза. Билли вся в воспоминаниях. Музыка все звучит. Продолжает с умилительной улыбкой.) Дуралей мой старый. По утрам брал с собой на работу маленькую сковородку и спиртовую горелку и готовил себе обед. Всем говорил — обязательно горячее на обед. (Еще одна пауза.) Как он с нами управлялся, одному богу известно. Нас ведь было четверо: я и три брата. Все хозяйство было на нем. Мать умерла, когда я была маленькой. Я ее не помню. Он нас кормил, купал, покупал нам одежду. Всё делал. Всё время думала, как бы ему отплатить добром на добро. Так смешно получилось. Как-то вечером я принесла домой сто долларов и отдала ему. И знаешь, что он сделал? Выбросил их в туалет и спустил воду. Думала, влепит мне, но обошлось. Ни разу в жизни пальцем меня не тронул.