Крысиный Вор

Орлов Антон

Гость ощутил раздражение. Этот субъект всегда его невыносимо раздражал. С самой первой встречи: мало того что Вторжение и война, так еще этот бесов демон привязался! Хотя сейчас он уже не демон… Всплыла в памяти ядовитая фраза: «Из нас двоих исчадие Хиалы вроде бы я, а злишься по всякому поводу ты». И вслед за этим накатила дурнота, словно заглянул в пропасть, потому что фраза эта всплыла с такой бездонной глубины, из такой ужасающей дали времен, куда нельзя смотреть без риска для рассудка.

Чуть не расплескал кофе. И, должно быть, переменился в лице, потому что собеседник

с тревогой спросил:

– Что с тобой?

– Ничего.

«Я должен вспомнить свое настоящее. Или, на худой конец, обзавестись каким угодно настоящим – чтобы не проваливаться, куда не надо».

– Не тошнит?

– Череп у меня цел, если ты об этом.

В подтверждение своих слов он отхлебнул кофе.

– Может быть сотрясение мозга.

– Если и есть, ничего серьезного.

В течение некоторого времени они играли в молчанку, потом собеседник заметил:

– Можно подумать, ты забыл, как меня зовут.

– Я забыл, как меня зовут. И как тебя – тоже. Не говоря обо всем остальном.

В ответ его оделили участливо-подбадривающим взглядом: мол, не надо волноваться, я с тобой и все под контролем.

– Судя по тому, что я наблюдаю, ситуация далека от истинного трагизма. Ложкой ты пользоваться не разучился – вполне уверенно положил и размешал сахар, уже хорошо. Драться тоже не разучился. Судя по твоим действиям на рынке, все боевые навыки при тебе. Разговариваешь связно, ахинеи не порешь. Не утратил базовых представлений о комфорте – ценишь кофе и горячую воду, тоже радует.

– Я помню, что со мной было вчера, но не помню, что было позавчера и раньше. Там как будто все заметено снегом, и я не могу сквозь него пробиться.

Последняя фраза прозвучала, как та самая ахинея, за отсутствие которой его только что похвалили.

– Похоже на результат колдовства, – задумчиво произнес гостеприимный хозяин. – Выпей еще кофе и расскажи во всех подробностях, что с тобой произошло.

– Может, сначала представишься?

– Потом. Вдруг сам вспомнишь?

Возникло впечатление, что собеседник мухлюет: хочет узнать побольше, придержав до поры свои козыри. Но зачем ему это и в чем тут ловушка?

«Допустим, мне было известно о нем что-то неблаговидное, и он хочет убедиться, что теперь я об этом напрочь забыл?»

Гость молча пил вторую чашку кофе, разглядывая своего визави. Удлиненное, суженное к подбородку лицо обладало несомненным сходством с изящной треугольной маской в нише. Насмешливый рот паяца несколько великоват, зато прямой нос вылеплен безупречно. Глаза подведены, брови выщипаны и тоже подведены, однако за этим сквозило скорее неистребимое актерство, чем присущее мужчинам определенного склада жеманство. Тем более что у него глаза игрока, с которым лучше не связываться. А волосы он выкрасил, надо полагать, ради сходства с флагом, который реет над крышей пресловутого иностранного представительства: иссиня-черный глянец с фиолетовыми и синими прядями. Быть может, ему по роду деятельности так положено?

– Ты дипломат?

– Я глава государства, – небрежно обронил хозяин резиденции. – И в том числе дипломат…

– Какого государства?

– Княжество Лярана. Небольшое, но с интересными экономическими перспективами. Находится в Суринани, в пустыне Олосохар – словно драгоценность, затерянная среди бледно-золотых барханов и Ирбийских скал, похожих то ли на древние руины, то ли на разбитые раковины. Давай сначала о тебе. Расскажи, что ты помнишь.

Не вызывал он доверия. Если б было что скрывать, не стал бы с ним откровенничать… Но в этом никакого смысла: все, что происходило раньше вчерашнего дня, и так скрыто под снегом забвения.

Гость помнил о себе всего ничего, поэтому повествование заняло немного времени.

– Узнаю сонхийских магов! – фыркнул правитель Ляраны. – Так заколдуют, что хоть рыдай, хоть смейся – и при этом запланированного результата все равно не добьются, зато добьются, хм, чего-нибудь другого… Незапланированного и загадочного. Со мной вышла похожая история. Они хотели от меня отделаться и закрыть мне дорогу в Сонхи, а вместо этого, бестолочи этакие, заперли меня здесь на добрый десяток лет. Сам понимаешь, тем хуже для них. Что же касается твоего случая… – Он помолчал, задумчиво разглядывая свои ногти, коротко подрезанные, но покрытые черным лаком с фиолетово-зелеными переливами. – Мне сдается, те, кто это сделал, намеревались лишить тебя знаний и умений по части боевой магии, но получилось у них не ахти что… Хоть ты и позабыл, с какой целью прибыл в Сонхи, сегодня ты сорвал им праздник.

– Кого ты имеешь в виду?

– Ну, не гнупи же. Тех, кто отправил смертницу с «ведьминой мясорубкой» на Кирпичный рынок.

– Гнупи я тоже сорвал праздник… Постой… Я ведь об этом не сказал, откуда ты знаешь?

– От них и знаю. – Длинные насмешливые губы изогнулись в ухмылке. – Паршивцы уже успели нажаловаться, что ты злодейски обидел сиротинушек и отнял крыску.

– Так они подчиняются тебе?! Ты и есть их господин?

– Не вижу смысла отрицать. Еще кофе?

– Зачем ты натравил их на тех больных оборванцев?

– Пардон, маленькая поправка: я натравил их на палачей, которые некогда истязали в моем присутствии дорогого мне человека. Ничего не поделаешь, я злопамятный. – Радужка его глаз изменила цвет, сверкнув хищной желтизной. – Срок давности в данном случае не имеет значения.

– Золотоглазый… Тебя ведь так называют? Или когда-то раньше называли?

– О, смотри-ка, что ты вспомнил! Это мое очень давнее прозвище. Теперь меня зовут Эдмар. Или Тейзург. Второе имя я использую, как фамилию.

– У тебя было еще какое-то имя…

– И не одно, – усмехнулся Эдмар. – Мало ли, что там было в прошлых жизнях и в других мирах, здесь и сейчас это не имеет значения.

Ему, напротив, казалось, что это важно, и он пытался дотянуться до ускользающего воспоминания: словно колючая ядовитая водоросль колышется в толще зеленой воды, и никак ее не схватить… Это видение становилось все более смутным, как будто тебя относит течением в сторону, и вот уже никакого имени, похожего на водоросль, да и сама картинка утратила яркость и осязаемость.