Крысолов
Шрифт:
– Перелет, – констатировал ги Сикейрос. – Пяткой бью, следующее яйцо этот ликтский бастард положит прямиком в нашу корзинку! Зараза… ничего не видно в этом дыму. Тан Алессандро, вы живы?
– Да.
– Пошли вниз, – ни обращаясь ни к кому конкретно, произнес ун-майор. – Глянем, что можно сделать.
Насчет «глянуть» комендант был слишком оптимистичен. Дворик заполнял пороховой дым, а очаги пожаров, – около которых пока были слышны богохульства и кашель, а не плеск воды – вовсе не добавляли воздуху свежести и прозрачности. К счастью, в арсенале монаха
В конце концов ги Сикейрос нашел командира мортирной батареи у входа в казарму. Ка-лейтенант сидел, водрузив правую ногу на чурбак, и тоскливо разглядывал сапог, голенище которого было распорото от верха до подошвы. Повязка, криво и неумело наложенная ниже колена, уже пропиталась бурым почти на всю длину.
– Я займусь этим! – отодвинув Диего, монах склонился над раненым. – Сейчас…
– О-о-о! Благодарю вас, святой брат…
– Что с потерями? – отрывисто спросил ги Сикейрос. – У вас остался хоть кто-нибудь или мне снять людей с пушек?
– На один расчет наберется, – после короткой паузы ответил Алессандро. – Но тан комендант… даже при половинном заряде… люди боятся. Если б не нога, я бы сам дернул за шнур…
Даже сквозь пороховой дым было видно, как ун-майор начал багроветь.
– Проклятье, ваши люди что, не понимают, что у нас тут немного война?! – рявкнул он. – Или они хотят дождаться, пока бомбы ликтов разнесут здесь все и вся?! Клянусь…
– Выстрел! – донесся сквозь дым истошный вопль с башни.
«Благородный тан, роющий носом землю под обстрелом, выглядит чересчур простонародно, – вспомнил Раскона одну из сентенций Вальдеса Марратоа. – Но благородный тан, ставший трупом, выглядит просто трупом. Запомни, Диего: коль мы не считаем зазорным кланяться королям, стоит и ядрам оказать не меньшие почести – они ведь могут снести голову ничуть не хуже любого монарха!»
Сейчас маленький тан искреннее пытался следовать этому совету – но врыться в скалу было бы по силам разве что каменной землеройке или…
Мысль проскользнула по краю сознания. Замерла, пойманная за хвост. Осторожно, затаив дыхание, Диего начал подтаскивать ее поближе – и в этот миг раздался взрыв.
А после него – тишина. Мертвая.
– Не могу поверить, – голос у ошарашенного ун-майора отчего-то стал высоким до писклявости. Поняв это, комендант звучно прокашлялся и добавил уже нормальным тоном: – Эти неуделки дали залп на прежнем прицеле!
– Вот видишь, – наставительно заметила Интеко, – иногда бывают и просто чудеса. Милость Великого Огня и все такое. Видно, кто-то из твоих людей с перепугу посулил отдать свою последнюю рубаху на нужды Церкви.
– Полагаю, многие из подчиненных тана ги Сикейроса сейчас усиленно молят Отца-Солнце о покровительстве, – задумчиво произнес монах. – И не сомневаюсь, Великий Огонь не откажет в ней своим верным. Однако я также думаю, что последний промах был вызван вполне, гхм, светскими причинами. Вспомните, предыдущий выстрел последовал вскоре после взрыва нашей мортиры. Если же ликты не сразу заметили…
– …наш трах-бабах, то приняли дым от него за удачные последствия своего попадания! – договорил ун-майор. – И теперь они будут упоенно расстреливать гору за фортом! Гениально, Темный меня приморозь! Если мне выпадет еще когда-нибудь оказаться в такой же глубокой за… прошу прощения, тана ги Торра, короче, я этот приемчик запомню. Да и сейчас… Фернандес! – крикнул он. – Фернандес!
– Тан комендант! – выскочивший из дыма здоровенный на-десятник был в саже от пяток до макушки, а ведро с водой держал так, словно собирался с размаху разбить его в щепки о чью-то голову.
– Дерево больше не заливайте, – приказал ги Сикейрос, – пусть дополыхает. Когда закончите с телегой, пусть ваши люди выкатят из погреба три бочки со смолой. Одну – на правую башню, вторую – на крышу казармы и третью – на батарею тана Негу. Зажигайте их именно в таком порядке, по одной после каждого выстрела с кеча.
– Понял, м`тан!
По-прежнему держа ведро наизготовку на-десятник развернулся и убежал обратно в дым, откуда почти сразу раздались звук удара, полузадушенный хрип и богохульства.
– Как подумаю о том, что эти ублюдки сейчас впустую расстреляют свои запасы, гы-гы! – от удовольствия комендант разве что не светился как факел в ночи. – Так прямо станцевать хочется. И-эх-х! Эй, Фернандес и с-кем-ты-там-сцепился! – крикнул ун-майор в дым. – А ну живо, заткнулись и вперед! Раздолбай вас в перемать…
– Мануэль, – неожиданно перебил коменданта маленький тан. – Прикажи принести кувалду.
– Что?!
– Кувалду, – повторил Диего. – Или молот. В форте же имеется кузнец?
– Имеется. Но я не понимаю…
– Просто прикажи дать мне кувалду, – скучным ровным тоном произнес Раскона. – Если я прав, то показать это проще, чем объяснить.
Заполучив требуемое, Диего подошел к одной из оставшихся мортир. Молот был зверски тяжел, поэтому замах у маленького тана вышел горизонтальный – но зато результат превзошел все ожидания. От удара тяжелая бронзовая мортира попросту рассыпалась, разом и все, словно под слоем краски скрывалась глиняная поделка. Из кучи «черепков» и пороха неторопливо выкатилась бомба.
– Великий Огонь…
– Брат Агероко, – отставив молот, Диего наклонился и бросил монаху один из «черепков». – Взгляните на это.
Болезненно щурясь – сотворенное им заклинание позволяло дышать в дыму, но не защищало глаза – монах вгляделся в обломок… брезгливо скривился, отбросил его и нервным движением вытер пальцы о край сутаны.
– Какая мерзость!
– Да что за бесовщина здесь творится!? – не выдержал ун-майор. – Диего… святой брат…
– Бесовщина – это ты, Мануэль, верно подметил, – теперь, когда непонятные действия ликтского адмирала получили логическое объяснение, Раскона испытал нечто вроде облегчения. Нечто вроде – потому что вражеский замысел превосходно сработал и никакого противоядия от него на горизонте пока не маячило.