Крысолов

Ахманов Михаил Сергеевич

Между ними я разместил прямоугольную рамку с декорацией и главными героями спектакля. В рамке содержались такие надписи:

«Институт – секретная лаборатория

Косталевский – шеф

Сергей Арнатов – ассистент

Исследования психологических феноменов

Открытие?»

Левый овал я соединил с прямоугольником сплошной линией, пометив ее словами «Контроль и курирование»; от правого овала протянулся пунктир, тоже помеченный, но иным образом: «Утечка информации? Возможно». Затем, будто сами собой, под рамкой возникли еще два прямоугольничка: в одном мерцала надпись «Магический кабинет

Сержа Орнати», в другом – «Квартира Арнатовых». Теперь мне осталось изобразить последний овал, в самом низу, и обозначить в нем «Команду гамма»; я сделал это, соединил гаммиков двумя штриховыми линиями с «Квартирой» и «Магическим кабинетом» и надписал их одинаково: «Случайность?»

Версия, сложившаяся у меня во время разработки этой схемы, была такой.

В лаборатории Косталевского, которую курировало КГБ, а после – ФСБ, созданы своеобразные психологические катализаторы, или, если угодно, волшебные амулеты. Сам я познакомился с четырьмя: влияние черного было неясным, белый погружал в забвение, пестрый провоцировал веселье, а голубой – любовную страсть. Но были, вероятно, катализаторы других реакций – гнева, ненависти, надежды, веры, самомнения, и только богу известно, чего еще; словом, эпохальное открытие, какие даже в век прогресса торчат египетскими пирамидами среди жилых особнячков.

Но чтоб навести завершающий марафет – облицевать пирамиду, замуровав при том все входы и выходы, – нужна, разумеется, проверка. Статистически значимый ансамбль результатов, как говорят в научных сферах. И вот появляется маг и кудесник Серж Орнати и начинает творить диковины и чудеса. Причем под прочной «крышей», ибо никто его пальцем не трогает и не пасет, ни рэкетирская мелочь, ни милицейские, ни крупный криминал, что было б вполне естественно при этаком хлебном деле… Никто! И я об этом знал. Бродила у меня идея связать его с Мартьяновым, хозяином агентства «Скиф», но Серж сказал, что нет нужды – мол, бритоголовых не боится, поскольку «крыша» его не течет и даже не капает.

Вспомнив про сей разговор, я провел сплошную линию от овала команды альфа к магическому кабинету и призадумался. Широкомасштабный эксперимент всегда грозит утечкой информации… И все же на него решились – была, видать, необходимость… С другой стороны, если трудиться аккуратно, откуда протечет? Магия есть магия: пассы, заклятья, свечи и пентаграммы, снадобья и гороскопы, и среди всей этой шелухи – катализатор-амулет… Одного беглого взгляда довольно… И как догадаться потом клиенту, что тут подействовало, что присушило любимого? Или, наоборот, заставило забыть… Нет, никакого риска – конечно, при соблюдении техники безопасности. Но Серж сим правилом пренебрег и начал практиковать на дому.

Не отсюда ли все его неприятности? Об этом стоило поразмышлять, но я понимал, что могу ошибиться: все-таки мотивы его бегства, его попытки пересидеть в карельских лесах тяжелые времена, оставались мне неизвестными. Но так или иначе, он сбежал и прихватил с собой коллекцию волшебных амулетов… объектов государственной важности, как выразился остроносый. Видимо, эти объекты были неравноценными: одни – приманка и пустячок, другие – нечто более серьезное и существующее, может быть, в единственном невосполнимом экземпляре. Этот вывод показался мне логичным. В конце концов, что такое «веселуха» и приворотный амулет? В зависимости от обстоятельств – орудие пытки либо способ поощрения, каких и без того придумано

немало. В самом деле, пустячок… И таких пустяковин могло быть несколько, и было наверняка, если говорить о «веселухах». А вот белую штучку пустяком не назовешь… никак не назовешь! Можно считать, что мне с ней повезло: я глядел на нее секунду и потерял всего лишь час – час или сорок минут полноценной жизни; но более долгое созерцание могло привести к катастрофе. К тихому помешательству, амнезии или летаргическому сну… К чему еще? Не стоило гадать и строить гипотезы на песке, реальность все равно могла оказаться ужасней.

Итак, Сергей сбежал, но неудачно – нашли кудесника и тут же припечатали. Однако не альфы и не беты – те стали бы уговаривать и торговаться, а не стрелять. Может, конечно, и пристрелили бы, но потом. А так вот сразу – никаких резонов. Ну, абсолютно никаких! Альфы из команды остроносого в курсе дела, а значит, могли применить подходящую тактику: газ или ампулу с сонным зельем. А бетам пальба и вовсе не с руки – они ведь не в трупах нуждались, а в информации. Их тактика была понятна: сначала поманят пряником, счетом в швейцарском банке, а уж затем столкнут в бассейн.

Теперь я был уверен, что стреляли гаммы. Кто-то из расторопных клиентов, обскакавших разом и ФСБ, и ЦРУ, кто-то, знавший половину правды и оттого боявшийся до судорог. Я вспомнил позу Сергея, руку, протянутую над головой, и мои последние сомнения исчезли. Он что-то собирался показать – им?.. себе?.. – но показать непременно; этот жест угрозы был очевиден нападающим, и на него ответили огнем. А после забрали амулет, что находился у Сергея, и принялись за розыски остальных. Не нашли и позвонили мне…

Такой, в общих чертах, была моя версия, и, завершив ее, я приступил к неясным вопросам. Верно поставленный вопрос – тропинка к решению проблемы; однако еще существенней их иерархия – иными словами, соотносительная важность. Вопросов второстепенных скопилось множество, и я перечислил их и записал на оборотной стороне листа – в том порядке, в каком их генерировал мой распаленный любопытством мозг.

Откуда взялся пестрый амулет у Чернозуба? Контрольный экземпляр? Или нашли коробку, что спрятана на даче? И обнаружили, что не хватает трех футляров? В этом случае я – не свидетель, а подозреваемый: шкуру спустят, но свое возьмут!

Зачем Борис продемонстрировал нам «веселуху»? Остроносым было сказано – следственный эксперимент… Однако над кем? Над нами обоими скорее всего: ведь Боря-Боб мог показать эту штуку отдельно мне, отдельно Бартону. Но он желал поглядеть на нашу совместную реакцию: не начнем ли подмигивать друг другу и прикладывать палец к губам. Дик, похоже, ничего не знал, а я – я вот провалился! Выдал себя с потрохами, точно младенец в мокром подгузнике! Правда, мой промах был исправлен Бартоном – с помощью жвачки и бассейна…

Как информация о трудах Косталевского попала к бетам? Все-таки через магический кабинет? Или был осведомитель в институте? Впрочем, неважно. Я полагал, что они присматривают за интересными российскими объектами поосновательней, чем за дворцами Саддама Хусейна; к тому же, по нынешним голодным временам, осведомителей у них хватало. Но о работе Косталевского им, кажется, было известно немногое – что-то открыли, изобрели – а вот что именно?

Почему Сергей бежал и прятался? И от кого? Зачем наведывался к Дарье? И что означает забытый в лампе амулет?