Крысятник
Шрифт:
Варяг сидел в самом углу комнаты, за небольшим письменным столом. Заметив вошедшего, он закрыл ноутбук и, поднявшись, сделал два шага навстречу.
— Добрался нормально, Костя? — поинтересовался Варяг.
— Вполне, — кивнул Тарантул. — Правда, у Кольцевой была небольшая пробка, пришлось обождать. Извини. Я опоздал на три с половиной минуты.
— Ладно, к чему нам все эти китайские церемонии, давай присаживайся к столу, — показал Варяг на свободный стул. И когда Тарантул расположился, спросил: — Есть какие-нибудь результаты?
Следовало
— Да, — отвечал Тарантул, положив мохнатые кисти на кожаную папку, — здесь все есть. Можешь ее взять и ознакомиться с этим делом поосновательнее.
— Я так и сделаю, — согласился Варяг. — Но ты мне все-таки расскажи в двух словах суть дела.
— Хорошо… Помнишь своего водителя, Степу Пятнистого?
— Который с «мессером» на воздух взлетел?
— Да, — кивнул Тарантул. — Я долго размышлял над этим взрывом и предположил, что Степан сам его и устроил. Это была лишь одна из версий, но ее следовало хорошенько проверить. Свой срок он мотал в ИТК под Челябинском. Вышел — и почти сразу к тебе за руль, как пацан проверенный, косяков не допускавший…
— И что? — нетерпеливо спросил Варяг.
— А то, что на воле он не успел бы завести новых знакомств, тем более что катал тебя днем и ночью. Значит?
— Значит? — послушно переспросил заинтригованный Варяг.
— Значит, с пластитом к нему мог подкатиться кто-то из кентов по отсидке. — Тарантул зловеще усмехнулся. — Мы прошерстили всех, с кем Степа кентовался на зоне. Найти не удалось только некого Сергея Назарова по кличке Серый, хотя, как установила проверка, по возвращении из Челябинска он зарегистрировался в московской ментуре. Ни к братве не подался, ни пахать не пошел…
— Мало ли куда мог намылиться этот Серый?
Тарантул покачал головой:
— Просто так люди не пропадают, тебе это известно не хуже меня. Срок он за мокруху получил, потом на зоне обидчика заточкой продырявил. А несколько лет спустя от его заточки умер его же лучший кент Кукан.
— Тот самый? — встрепенулся Варяг.
— Тот самый. Он, пока серьезный бок не запорол, в твоем кодляне терся, тебя знал, Лося, дела общаковские… А помнишь отметины, которые убийца Лосю на руках оставил?
— Опять заточки, е-мое! И на общак случайный человек никак выйти не мог! Слушай, брат, я хочу немедленно увидеть этого Серого перед собой!
— Пока только две фотографии, — волосатая рука Тарантула легла на папку, — к сожалению, не лучшего качества. И примета. На левой кисти Серого недостает мизинца.
— Он! — решительно заявил Варяг. — Антикварщиков и кассиров Репы тоже этот Серый мочит! Он из дуры всех пошмалял, но некоторым сначала в ливер жало загнал. А телохранитель, которого я со «шмайсером» в багажник посадил, когда на стрелку ехал? Опять заточка… Умелец хренов!
— Из вышесказанного следует, что Серый находится в Москве. Пытается добраться до общака, а тем временем валит людей Репы. И это — прямой убыток для твоей казны…
— Это
— Я тут связался с челябинцами и выяснил одну деталь. Сразу по приходе на зону Серый проболтался одному человечку, что отомстит своему «крестнику», менту из убойного отдела.
— Как зовут мента? — быстро спросил Варяг.
Дверь со стороны кухни открылась, и телохранитель мягкой и одновременно пружинистой походкой вошел в комнату. В руках он держал поднос, на котором стояли две кружки со свежеприготовленным чифиром. Он неслышно поставил поднос на стол и, не сказав ни слова, удалился.
Тарантул отпил глоток вязкого, обжигающего напитка и объявил:
— Его зовут Михаил Чертанов, майор, работает в МУРе. По моим данным, с братвой дружбу не водил, но и заподлянок не допускал. В убойном отделе считался одним из лучших оперов.
— Куда же он подевался? Его таки замочил Серый?
— Нет. Мента закрыли в Матросской Тишине. В общей камере.
— Однако! — выдохнул Варяг. Поднятая кружка застыла на половине пути. — Кто там сейчас на «индии»?
— Смола и Скок, они относят себя к законным ворам.
— Не растолковывай, — отмахнулся Владислав, — обоих я знаю не хуже тебя. Я же все-таки не за политику сидел.
Тарантул нахмурился, не очень-то приятно, когда напоминают о диссидентской юности. Это очень похоже на тот случай, когда строгая хозяйка тычет беспомощного котенка в загаженный угол. Сам-то ты считаешь себя честным вором, а люди смотрят на тебя совсем иначе.
Варяг поставил недопитый чифир на стол и продолжил:
— Значит, так, через мусора этого вполне можно выйти на Серого. Ты помолчи немного, я черкну несколько строчек.
— У Скока при себе мобильный, можно позвонить.
— Не надо, — отмахнулся Варяг. — У стен есть уши, тем более у тюремных.
Варяг достал из кармана ручку, блокнот и, задумавшись на пару секунд, что-то бегло набросал на бумаге. Потом прочитал написанное и добавил еще пару слов. После чего аккуратно сложил письмо в треугольник, напоминающий фронтовое послание, и, достав из буфета моток ниток, прошил его по краю.
— Вот, — протянул он маляву Тарантулу, — сейчас отложишь все свои дела и немедленно переправишь письмо на кичу. Оно должно побыстрее попасть к Смоле и Скоку.
Тарантул почтительно взял ксиву.
— Может, что на словах передать? — спросил он, пряча бумагу во внутренний карман.
— Ничего не надо… Все, что нужно, я написал здесь.
— Ну, так я пошел? — спросил Тарантул, понимая, что разговор уже закончен.
— Тебя проводят. Как только письмо попадет по назначению, позвонишь мне.
— Понял, — ответил Тарантул, поднимаясь.
Соседняя дверь тотчас открылась, и широкая тень охранника упала на Тарантула. Он невольно вздрогнул: уж не решил ли пахан от него избавиться за то, что так долго разматывал клубок? Варяг сдержанно улыбнулся, как будто угадал его мысли. Он вообще очень умный человек.