Крюк. Лабиринт
Шрифт:
Питер выглядел сбитым с толку. Он сказал грустным голосом:
— Я не могу бороться с тобой. Я не знаю, как это делается. Я хочу лишь получить обратно своих детей.
Хук прекратил фехтовать и осторожно выпрямился.
— Сми! — завопил он. Его помощник подошел к нему. Хук схватил его за рубашку. — Кто этот самозванец?
— А... а... а, — заикался Сми. Он стал копошиться в бумагах, лежавших в кожанной сумке, которая висела у него через плечо. — Дайте-ка я посмотрю. П-П-Пэн, капитан. Ах, вот они. Документы по усыновлению. Медицинская карта, подтверждение
— А!!! — рявкнул Хук, как бульдог. — Все это ерунда. Проверь этого жирного негодяя сам. Посмотри одну деталь.
Сми подошел к Питеру, откинул плащ, задрал на нем рубашку и стал рассматривать. Питер с трудом удерживался, чтобы не рассмеяться от щекотки. Но Сми нашел его чувствительное место. Питер отбросил его и опустил рубашку.
— Есть, шрам, капитан, — отрапортовал Сми. — Гипертрофированный. Как раз там, куда вы ударили его во время той истории с Тайгером Лили. Он — Пэн, или я — не я!
Казалось, Хук в это мгновение раздумывал, что было более вероятным из того, что сказал Сми. Потом его лицо налилось кровью.
— Но этого не может быть! Не может этот жалкий, бесхребетный червяк быть Пэном! Это даже не тень Питера Пэна! — Хук удрученно вложил саблю в ножны, и поник головой. — О, как жестоко посмеялась надо мной судьба! — проревел он.
Питер глубоко вздохнул и подошел к Хуку. Тот поднял на него свои погрустневшие глаза.
Питер прокашлялся и сказал:
— Мистер Хук, как джентельмены мы должны постараться внести некоторую ясность в это недоразумение.
— ...эту катастрофу, — быстро поправил его Хук.
Питер вздрогнул:
— ...которая тем не менее должна быть исправлена.
Хук кивнул головой.
— Это разумно. Я согласен.
Питер выпрямился , такая доверительность со стороны Хука немного ободрила его. Договариваться — это он умел.
— Для меня не может быть ставки выше. Я хочу получить своих детей.
Хук тоже выпрямился.
— Но для меня они значат не меньше. Я хочу войны.
— Кажется, мы можем поссориться, — сказал Питер.
Хук сердито посмотрел на него.
— Поссориться? Очень хорошо. Я предлагаю тебе сразиться со мной со всей находчивостью, всем умением, которые были присущи настоящему Пэну, и отвоевать своих отпрысков.
— Сразиться?
— Возьми свое оружие, Пэн. Ты не мог забыть абсолютно все!
Питер лукаво улыбнулся, глядя на Хука.
— Это то, что Вы хотите, не так ли? Хорошо.
Питер полез в свой жилет. Пираты протягивали ему со всех сторон любое оружие на выбор. Питер, поколебавшись немного, достал свою чековую книжку и открыл ее.
— Сколько... мистер Хук?
Хук посмотрел на него, не веря глазам своим. Потом он выхватил у какого-то пирата кремневое ружье, зарядил его и выстрелил. Пуля прошила край чековой книжки и полетела дальше. К несчастью, рядом стоял грязный пиратский кок по имени Сид. Сид, не издав ни звука, упал замертво.
— Кто это был, Сми? — раздраженно спросил Хук, опуская ружье.
— Сид, корабельный кок, капитан, — ответил, глотнув слюну, капитанский помощник.
Раздалось несколько вежливых хлопков.
— Плохо! — презрительно цыкнул на них Хук. Если и была на свете одна вещь, к которой он питал отвращение, так это
— притворство воспитанных людей. Это была другая форма неуместного поведения.
Он пошел вперед, быстро сокращая расстояние между собой и напуганным Питером. Его черно-красный камзол раздувался, него словно парус. Пираты расступались, давая ему дорогу. Хук выбил чековую книжку у Питера из рук и запустил ее прямо в море. Она шлепнулась в воду и пошла ко дну.
Потом он схватил Питера за грудки и прижал его к грот-мачте, приставив свой крюк к его горлу. Питер в ужасе глотнул воздух. Глаза Хука были красные, как огонь, усы его шевелились, а черные вьющиеся волосы от бешеных порывистых движений хлестали его по лицу.
— Я избежал смерти в крокодильей пасти, — проревел он.
— Я ждал и верил, я надеялся в постоянной скуке, здесь в этом ужасном месте, окруженный кретинами! Ничего не делая, кроме как выслеживая и убивая этих грязных маленьких Потерянных Мальчишек! Но я ждал! Я ждал этого момента, когда я мог бы исполнить то, что мне было предназначено.
Хук глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.
— И вот теперь это! ? — закончил он, с трудом подбирая нужные слова. — Это — моя награда? Ты?
Его презрение улетучилось. Он опустил голову. Неожиданно в его глазах появились слезы. Он отнял свой крюк от горла Питера и сложил руки.
— Как ты мог сделать такое? И это после всего, что мы сделали друг другу?
— Я хочу только получить своих детей, больше мне ничего не надо, — ответил Питер.
Хук вздохнул.
— А я — руку! Но в жизни бывают некоторые вещи, которые невозможно вернуть. — И вдруг он засветился. — Скажу тебе вот что. Поскольку я хоть немного да обучен хорошим манерам, я дам тебе шанс, какого ты мне не давал. У меня есть к Вам дело, господин председатель суда. — Он повернул Питера лицом к грот-мачте. — Лезь наверх, ползи, как хочешь, скатывайся вниз, но ты должен добраться до нок-реи и достать кончики пальцев твоих обожаемых деточек. Тогда я освобожу их. Да, правда. Освобожу. Я обещаю.
Питер посмотрел на своих детей, висевших в сети как раз под перекладиной.
— Э... гм... хорошо, только у меня всегда были проблемы с вестибулярным аппаратом, — сказал он.
— И сейчас? — участливо спросил Хук.
— Спаси нас, папа! — закричали Джек и Мэгги. — Полезай! Поторопись, пожалуйста! Мы хотим домой!
Питер глубоко вздохнул.
— Подожди, принцесса! — закричал он Мэгги. — Я здесь, Джек! Я сейчас!
Он подошел к канатной лестнице, ухватился за нее и полез наверх. Он поднялся над палубой всего на каких-то несколько футов, а у него уже начала кружиться голова. Он замедлил движение. Он был весь мокрый от пота и тяжело дышал. Пираты начали посмеиваться.