Ксавьер Колд
Шрифт:
Ксавьер перекидывает мои волосы на одно плечо, целуя обнаженную кожу.
— Хочешь, чтобы я снова вошел в тебя?
— Хоч-ч-чу… — я шепчу, потому что его прикосновения чертовски приятные. — Ксавьер…
— Ты знаешь, что мне нравится слышать это. Скажи мне, чего ты хочешь, и я дам это тебе, — шепчет он мне на ухо.
— О, господи. — Я закатываю глаза, чувствуя, как он вводит лишь кончик и снова отдаляется, дразнясь. — Я хочу тебя, Ксавьер. Мне нужно, чтобы ты был внутри.
— Вот это моя хорошая девочка, — нахваливает
Ощущения совершенно отличаются от того, что я испытывала раньше. Это так примитивно, грубо и нацелено лишь на получение разрядки.
Он двигается во мне.
— Охренеть как круто, — одной рукой он крепко держит мое бедро, а другую запускает в волосы. — Блять, Анна, — он рычит, как будто говорить ему сейчас трудно. — Я не хочу заканчивать, но я не могу сдерживаться, когда я в тебе.
Знакомый трепет охватывает меня, и я знаю, что снова кончу через несколько мгновений.
— Не останавливайся.
Он впивается пальцами в мою кожу и вколачивается с такой силой, что по комнате разноситься звук шлепков наших тел друг о друга.
Не нужно много времени, чтобы я задрожала в предвкушении.
— Я кончаю.
Тысяча проклятий вырывается из его рта, он интенсивно кончает, и мы вместе теряемся в экстазе.
Он обрушивается мне на спину, но тут же скатывается. Затем нежно прижимает меня к груди и целует в макушку.
— Мне всегда будет хотеться еще и еще.
Я приподнимаюсь, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Чувствую то же самое.
Он протягивает руку, чтобы погладить меня по щеке большим пальцем.
— Я не хочу, чтобы ты беспокоилась о будущем, Анна. Я собираюсь найти способ позаботиться о тебе.
Я хмурюсь, совершенно обескураженная сменой темы.
— Я и не беспокоюсь. Я знаю, что мы есть друг у друга. И все будет замечательно.
— Не понимаю, как ты можешь быть такой чертовой оптимисткой.
— Потому что я верю в тебя. Ты уже доказал, что можешь изменить жизнь к лучшему. — Я абсолютно честна с ним. — К тому же я все еще работаю на «Напряжении». Конечно, мне будут платить намного меньше, чем тебе. Но это лучше, чем ничего, верно?
Ксавьер тяжело вздыхает.
— Мне ненавистна мысль о том, что ты будешь находиться на ринге без меня. Откажись.
— Ты слышал, что сказал мистер Сильверман. Я должна быть там. Иначе…
— Меня выгонят.
Меня шокирует легкость, с которой он произносит эти слова, как будто это для него ничего не значит. И я не могу поверить, что он имеет в виду именно это.
— Но тебе нравится рестлинг. Как ты можешь так легко от него отказаться?
Он смотрит прямо на меня.
— Ты значишь для меня больше, вот почему. Когда я был на ринге, а копы собирались повязать меня за то, что я почти прикончил Рекса, я осознал одну вещь. Я не могу жить без тебя. Я люблю тебя больше жизни,
Мое сердце делает сальто. Для него было большим шагом принять свои чувства ко мне, и удивительно, что он снова произносит эти слова.
— Я тоже люблю тебя. — Я тянусь вверх, чтобы поцеловать его в губы. — Ты не бросишь рестлинг, а значит и я не уйду. Когда-нибудь это закончится, и я буду рядом с тобой постоянно. Мы не можем лишить меня шанса сопровождать тебя на будущих боях. Ты должен доверять мне.
На мгновение он замолкает, а потом нежно берет меня за подбородок.
— Я полностью доверяю тебе, доверяю даже свою жизнь. Хоть мне это и не нравится, ты должна быть там.
Заметно, как тяжело ему это дается. Никто в жизни Ксавьера не давал ему повод доверять людям, поэтому я благодарна, что он открывает мне эту свою сторону. Невозможно предсказать, чем все обернется, но что бы ни случилось, мы пройдем через это вместе.
Глава 3
Анна
После нескольких часов сна телефон Ксавьера звонит и будит нас.
Ксавьер стонет и переворачивается на бок, чтобы дотянуться до телефона, лежащего на тумбочке.
— Да? — его голос низкий и хриплый. Затем наступает тишина, он слушает того, кто на другом конце линии. — Понял. — Он раздраженно вздыхает и потирает лицо ладонью. — Завтра же первым рейсом вернусь в Детройт.
Он заканчивает разговор и кладет телефон обратно.
— Нам надо собираться.
— Что случилось? — Я приподнимаюсь на локтях и смотрю на его прекрасное лицо.
Я вижу по глазам, что его раздирают противоречия, из-за чего меня тут же одолевает любопытство, что же у него на уме.
— Это был один из адвокатов «Напряжения». Похоже, мистер Сильверман действительно добился снятия всех обвинений, как и обещал, так что проблемы с законом обойдут меня стороной.
Волна облегчения пробегает по мне.
— Отличные новости! Я же говорила, все получится.
Уголок его рта опускается, и выражение лица становится хмурым.
— Есть еще кое-что.
— Что-то кроме отстранения? Мы же знали, что это часть сделки.
— Выходит, после нашего разговора прошлым вечером босс решил добавить еще одно условие.
Я недовольно морщусь.
— И что же это?
В моей груди все трепещет, нервы на пределе, пока я пытаюсь сообразить, что еще мог предъявить Ксавьеру адвокат из «Напряжения», ведь мистер Сильверман уже отобрал у него карьеру с помощью отстранения.
— Он добивает меня за то, что я сделал с Рексом. Помимо прочего, «Напряжение» хочет, чтобы я не только из своего кармана оплатил накопившиеся медицинские счета Рекса, но и заплатил ему за боль и перенесенные страдания.
Мои глаза расширяются от удивления.