Кто, если не мы
Шрифт:
— Э-это ты, Соломон? — наконец выдавил он из себя.
— Я-я, Кахн! Сволочь! Мерзавец! Ты за все ответишь! Я от твоей богадельни не оставлю камня на камне! — взорвался Голдмэн, дернулся к нему, но веревки не дали двинуться, и он снопом рухнул на пол.
— Соломон, прости, произошла чудовищная ошибка. Я-я… — Кахн не находил больше слов.
«Это не русские! Это — эстонцы! — догадался Ваилд и зашелся в истеричном смехе. Его хохот звучал диким диссонансом в мрачных стенах тюремной камеры эстонской контрразведки и вывел из ступора Кахна и его «горилл». Они ринулись развязывать Голдмэна.
— Ты, Кахн, — идиот! Ты — полный идиот! Я тебя размажу по стенке!
— Соломон! Соломон, прости! Это чудовищная ошибка! Мы брали русских мафиози! — пытался объясниться Кахн.
Голдмэн, осатанев от ярости, его не слышал, продолжал грозить:
— Мерзавец, ты запомнишь этот день на всю жизнь. Ты уже никто! Я тебя.
— Соломон, в «Элефанте» проходило сборище русских мафиози. Если бы мы знали.
— Какая русская мафия?! Ты. — Голдмэн осекся.
До него и Ваилда дошла вся абсурдность ситуации. А Кахн, оправившись от шока, перешел в наступление:
— Соломон, вы нам чуть не сорвали операцию! Могли скрыться два крупных русских мафиози!
— Мафиози? Кто они? — сбавил тон Голдмэн.
— Калмин и Вельтов. Мы за ними охотимся не первый год.
— Что-о?! Калмин и Вельтов арестованы?! — воскликнул Ваилд и пришел в ужас. Операция «Терминатор», на которую было потрачено столько усилий, находившаяся на личном контроле у директора, рухнула, и он взорвался: — Безмозглые ослы! Вас мало посадить на электрический стул! Вы сорвали операцию ЦРУ. Я-я-я… вас сотру в порошок.
Кахн, кажется, готов был провалиться сквозь землю. Его заполошный взгляд метался между американцами — в их глазах читался беспощадный приговор, и потухшим он голосом спросил:
— Соломон, это кто с тобой?
Голдмэн яростно сверкнул глазами и зловеще прошипел:
— Тот, кто оторвет тебе яйца. Ник Ваилд — центральный аппарат ЦРУ. Тебе этого мало?
Судорога исказила лицо Кахна, и он промямлил:
— Соломон, я еще раз приношу свои глубочайшие извинения.
— И что мне с ними делать? Что-о?!
— Я прошу тебя, успокойся, пройдем в кабинет и там решим все наши проблемы.
— Что-о?! Какие еще наши?! Ты завалил нам важную операцию. Я тебе обещаю: из этого кресла ты вылетишь, как пробка из бутылки! — грозил Голдмэн.
На этот раз в нем говорило не столько оскорбленное самолюбие, сколько стремление обелить себя в глазах Ваилда. Он, который еще вчера ногой открывал двери в департаменте полиции безопасности и 2-м отделе Главного штаба вооруженных сил — в спецслужбах Эстонии, и где, как ему представлялось, являлся хозяином, сегодня оказался в положении лузера, опущенного ниже плинтуса. И не просто опущенного — Кахн превратил его в полное ничтожество. В приступе ненависти к нему, Голдмэн потерял голос и уже не рычал, а шипел осипшим голосом. Ваилд, наконец, пришел в себя, вспомнил о наручниках и потребовал от Кахна снять их.
— Сейчас, сейчас, — засуетился тот и рявкнул на своих «горилл».
Те ринулись освобождать Ваилда. Чертыхаясь и проклиная эстонскую контрразведку, он и Голдмэн вслед
— Соломон, мы по горло в дерьме! — констатировал Ваилд и от бессилия заскрежетал зубами.
— Не то слово, Ник!? Нет, это же надо так обосраться! — прорычал Голдмэн и бросал испепеляющие взгляды на Кахна.
Тот не знал, куда себя девать, искал выход из положения, кажется, нашел и предложил:
— Господа, давайте не будем поднимать шума. Я обещаю выпустить ваших друзей, но понадобится некоторое время.
— Это уже ничего не решит, — потерянно произнес Ваилд.
— После такого Вельтов пошлет нас и «Локхид» куда подальше, — согласился Голдмэн.
— Еще дальше нас пошлет Колли. Что теперь ему докладывать? Что?! — терзался Ваилд.
— Погоди с докладом Ник! Есть одна идея! — оживился Голдмэн и обратился к Кахну: — Эдвард, ты сказал, что «Элефант» — крыша русской мафии?
— И очень крутой, — подтвердил он.
— А Калмин с Вельтовым какое занимают в ней место?
— Не последнее.
— Материал на них серьезный?
— Достаточный, чтобы посадить надолго.
— Отлично! — воскликнул Голдмэн и просветлел лицом.
— Чего здесь отличного? К чему ты клонишь, Соломон? — ничего не мог понять Ваилд.
— Все будет о'кей, Ник! Есть идея, как выбраться из этого дерьма. Надо разыграть спектакль перед Калминым и Вельтовым.
— Что-о?! Какой еще спектакль?
— А такой! Эдвард припрет их к стенке компроматом, и тут появимся мы.
— Нет, Ник, не пойдет, это шито белыми нитками. Калмин с Вельтовым не дураки и быстро раскусят нашу игру, — усомнился в ней Ваилд.
— Но ты-то поверил, что попал в лапы русских.
Последний аргумент Голдмэна перевесил все сомнения Ваилда, и он согласился. Это был, пожалуй, единственный выход из провальной ситуации — он позволял не только сохранить лицо, но и давал шанс на продолжение операции «Терминатор. Такой исход устраивал и Кахна. Угрозы Ваилда и Голдмэна стереть его в порошок не материализовались, он оживился, вызвал секретаря и распорядился принести кофе и традиционный для гостей напиток — бальзам «Старый Таллинн».
Ваилд и Голдмэн решительно отказались — им было не до того и отправились в отель, чтобы перевести дух и привести себя в порядок. Жертвам же их циничного плана — Форману, Вельтову и Калмину — ничего другого не оставалось, как только провести остаток дня и всю ночь в тюремных камерах. Бизнес с захватывающими дух перспективами, всего несколько часов назад вырисовывавшимися перед ними, рухнул в один момент. И не просто рухнул. Для Вельтова и Калмина, имевших проблемы с российским и эстонским законом, впереди светили долгие годы заключения. Что касается Формана, то он попал как кур во щи и в ужасе метался по камере.