Кто есть кто
Шрифт:
– Я?
– Ну а кто, не я же! – нетерпеливо произнес гамадрил.
– Журналист, – выпалил я.
Ну а чего, легенда как легенда.
– Откуда? – продолжал допрос парнюга, поглядывая в конец коридора, где скрылась его компания.
– А вы кто, собственно? – оскорбленно парировал я. Надо же накапливать профессиональные навыки, нахальство например.
– Откуда журналист, спрашиваю?!
– Из… «Московского комсомольца». – Если уж врать, то последовательно.
– Здесь чего делаешь? Ищешь кого, что ли? – уже мягче произнес гамадрил. Видимо, профессия
Собственно говоря, чего я теряю? Все равно самому мне Веру Кисину не найти.
– Веру Кисину знаешь? – спросил я беспечно. – Ведущую с телевидения? Ее ищу.
Лицо парнюги немного затуманилось, потом приобрело несколько хитроватое выражение.
– Зачем?
– Интервью хочу взять, – стереотипно ответил я.
– А-а, – еще более уважительно произнес он. Затем на его невыразительном лице появились некоторые признаки умственной деятельности, плодом которой была фраза:
– Заходи сюда.
И он показал рукой в сторону комнаты, из которой он только что вышел.
Неужели мне и на этот раз повезло? Я не мог поверить счастью.
Когда я вошел в комнату, дверь закрылась и снаружи два раза щелкнул поворачиваемый ключ. Вот те раз! Он меня запер. Зачем? Этого сказать я не мог при всем желании. Что может прийти в голову гамадрилу, не возьмется предсказать даже зоолог-приматовед. Во всяком случае, ничего хорошего.
Я оглядел комнату. Она была обставлена с безвкусной роскошью, встречающейся в домах «новых русских», эстрадных звезд и членов правительства. Красные пушистые ковры, большая хрустальная люстра, фальшивый камин с часами, дурацкие резные стулья, покрытые чуть ли не сусальным золотом, и такой же столик, вызывающий в памяти телевизионные трансляции награждения Леонида Ильича Брежнева очередными звездами. Помнится, в Георгиевском зале Кремля стоял точно такой же столик. Один из углов этой довольно большой комнаты занимала широченная тахта, покрытая шелковым покрывалом неестественно-розового цвета.
В комнату, и соответственно из комнаты, вела только одна дверь, которую запер гамадрил.
В голову полезли все предостережения Турецкого. Однако думать о них было уже поздно. Так что мне оставалось только сесть на стул и, приняв независимый вид, ждать.
Долго рассиживаться мне не пришлось. Минут через пять в замке снова защелкал ключ, дверь отворилась, и она вошла.
Вначале я подумал, что мою подзащитную чудесным образом выпустили из Бутырки и она пришла мне на подмогу. Сходство было полное! Правда, у этой в отличие от той, в тюрьме, никаких синяков под глазами не наблюдалось, она не хромала, щеки пылали румянцем, а бриллиантов и золота хватило бы на небольшой ювелирный магазин. За ней в комнату ввалилось три абсолютно одинаковых качка и двое кавказцев в пиджаках с отливом.
– О-о! – закричала она, едва завидев меня. – Вы и есть корр-респондент?!
Вера Кисина говорила, заметно запинаясь.
– Да. Здравствуйте, – скромно сказал я.
– Очень хор-ро-шо! Вы будете брать интервью у меня? Да?
Видимо, перспектива того, что у нее будут брать интервью, ей очень нравилась.
– Если вы согласны, то да.
Она, слегка покачиваясь, подошла ко мне почти вплотную. От удушающего запаха французских духов закружилась голова.
– А ты симпатичный, – безапелляционно заявила она, проведя длинным алым ноготком по моему подбородку. Сквозь аромат духов я почувствовал крепкий запах спиртного. Вера Кисина, ну, или Зоя Удогова, была умеренно пьяна.
– Спасибо, – учтиво поблагодарил я ее, – ну что, приступим?
– Давай, – интимным шепотом произнесла она, – только сейчас всех выпровожу.
– Все вон! – закричала она, обернувшись к своим спутникам. Один из кавказцев вякнул что-то на своем языке, но Вера ответила таким многоэтажным русским матом, что мужиков как ветром сдуло.
– И под дверью не стоять! – орала она им вслед. – А то я вас знаю!
Когда все ушли, она бухнулась на тахту.
– Я вся ваша, – двусмысленно произнесла она.
Я пододвинул стул, сел напротив и важно достал из кармана записную книжку.
– Итак, как известно, вы уволились из телекомпании СТВ. Наши читатели хотели бы узнать, чем вы занимаетесь сейчас?
– Я? – Мой невинный вопрос явно застал ее врасплох. – Ну, я пока… рассматриваю разные предложения.
Я сделал вид, что записываю.
– Какие именно?
Она нахмурилась:
– Разные. Слушай, тебя как зовут?
– Юра.
– Знаешь, Юра, давай выпьем.
– Может, после интервью? Я на работе не пью.
Она вздохнула:
– Ну ладно, ты как хочешь, а я выпью. Ты задавай, задавай вопросы свои.
Она встала и нетвердой походкой направилась к бару.
– Кого из наших эстрадных звезд вы бы особо выделили?
Она налила полный стакан виски, бухнула в него пару кубиков льда и подошла ко мне сзади.
– Выпей! – Перед моим носом оказался объемистый стакан.
– Я же не…
– Пей! Иначе интервью не дам, – категорическим тоном заявила она.
Пришлось сделать глоток.
– Молодец. – Стакан исчез, сверху донеслись звуки глотков. Потом появилась рука. Пальцы провели по моей шее, по щеке, скользнули на грудь и залезли под рубашку. Черт возьми, а у нее, кажется, весьма серьезные намерения.
– Каковы ваши музыкальные пристрастия? – произнес я, не надеясь, правда, получить ответ.
– Хочешь, я расскажу о других своих пристрастиях?
Рука этой нимфоманки уже вовсю хозяйничала под моей рубашкой. Я решил перейти к делу:
– Я слышал, вы родились на Северном Кавказе. Расскажите, как вам удалось сделать такую карьеру?
Рука остановилась.
– Откуда это тебе известно?
Я взял ее за руку и встал.
– От вашей сестры.
Она вырвала свою руку у меня. Ее взгляд стал колючим и проницательным, казалось, она хочет заглянуть мне под черепную коробку.
– Ты кто? – опять спросила она. – Откуда ты ее знаешь?
– Я журналист, – повторил я, удивляясь собственному упрямству, – о вашей сестре я узнал случайно от… женщины, которая сидела вместе с ней в Бутырской тюрьме.
– А откуда об этом узнала она?