Кто есть мистер Василий
Шрифт:
– Да, - подтвердил Котов.
– Займусь этим.
– Ладно, - Василий понемногу успокаивался, все больше веря в свою победу.
– А что мне этим журналюгам сегодня говорить? Я же не политик, не депутат со стажем.
Мозги пудрить не умею. И что это за чудо-программа по выводу из кризиса?
– Программу написали лучшие специалисты в этой области, - продолжил успокоительные речи Дубовский.
– В области вывода страны из кризисов?
– Вроде того. С ними вы сейчас познакомитесь, а потом представите их прессе. Они будут отвечать
– Воткните в ухо и послушайте.
Этот прибор был намного меньше обычного наушника-'банана' и прочно держался в глубине уха, не выдавая своего там присутствия при беглом взгляде в зеркало полированного стола.
– Мы будем отсюда смотреть трансляцию и вам подсказывать, - закончил инструктаж Дубовский.
Котов подошел к большому телевизору, занимавшему место в углу кабинета, и включил его. На экране появился зал, весь заполненный репортерами и операторами. Они ждали. Все они ждали его, Василия.
– Вы уверены, что это сработает?
– уже в дверях спросил Василий.
– Да, - голос Дубовского откликнулся эхом в наушнике.
Пресс-конференция шла по плану. В зале у Котова был свой человек с камерой, и Котов вместе с Дубовским наблюдали, как Василий со своей командой вошел в зал под вспышки фотокамер и проследовал к длинному столу, водруженному на сцену актового зала бывшего дворца пионеров. Стол был заполнен микрофонами различных телеканалов и радиостанций, при помощи которых специалисты Василия объясняли залу тонкости его программы - опора на средний класс, поддержка среднего бизнеса, повышение уровня средней по стране зарплаты. Когда экономические тонкости утомили присутствующих, они обратили свои взоры на скромно восседавшего в центре стола Василия.
Назвав себя и свое издание, первый смельчак-журналист задал вопрос самому Василию:
– Скажите, Василий, а что вы намерены делать с политической оппозицией, когда придете к власти.
– Оппозиции не будет, - подсказал Дубовский в микрофон, стоя перед телевизором в своем офисе.
Василий его не услышал. Что-то определенно случилось с его наушником. Вместо реплик Дубовского Василий слышал только всевозможные помехи и посторонние звуки.
Ситуация стала критической, когда настырный писака повторил свой вопрос:
– Так что вы сделаете с оппозицией, Василий?
Дубовский замер в ожидании:
– Он что, не слышит меня? Надо прекратить!
– Поздно, - предостерег Котов.
– Поймут, что что-то случилось. Пусть выпутывается сам. Вы ему за такие случайности и платите!
Выпутываться Василий умел плохо. От волнения и напряжения всех мысленных процессов он уже взмок с головы до пят. Наушник ни чем не мог помочь. Среди фона помех отчетливо раздавались только какие-то механические щелчки.
– Перещелкаем оппозицию, - выдал Василий от безысходности.
По залу прокатился невротический смешок.
– А как же свобода?
– взмолился все тот же корреспондент.
– Что вы сделаете со свободной прессой? Она ведь не будет спокойно смотреть на то, как вы щелкаете оппозицию.
Щелчки в ухе Василия продолжались.
– И прессу перещелкаем!
– продолжил он, надеясь, что больше 'щелкать' никого не придется.
Смех среди журналистов стал еще громче.
Один из них встал и, представившись, еще раз проверил Василия на изворотливость:
– И что же тогда будет?
– спросил он.
– Что будет, когда вы всех перещелкаете?
Помехи не прекращались. В ухе Василия щелчки сменились монотонным гудением.
– Загудим!
– весело парировал вопрос Василий.
Среди всеобщего хохота поднялся следующий:
– Василий, если вы станете президентом, то кто займет кресло премьер-министра?
Долгий гудок в ухе оборвался. Начались короткие гудки. Василию пришло в голову, что они очень похожи на телефонные. Такие бывают, когда...
– Занято!
– выдал Василий.
– Это кресло уже занято.
Котов замер перед экраном с открытым ртом. Дубовский лишь многозначительно улыбался, глядя на то, как задают его подопечному очередной вопрос:
– Скажите, Василий, не собираетесь ли вы после избрания президентом ввести новую государственную символику.
Новый герб, флаг или гимн, например. Или вы поддерживаете нынешнюю символику?
– Гад! Хорошо свое дело знает!
– процедил Котов.
– Тут что не скажи, а часть голосов потеряешь. Или тех, или этих.
Василия больше беспокоило другое. Он помнил цвета флага, помнил, что гербом работает птиц с двумя головами, но вот музыка и слова гимна на ум не приходили. То ли Василий не помнил слова, то ли их и не было. Наушник по-прежнему молчал. Только помехи пронзительно свистели в пустоте эфира.
Повинуясь скорее собственному внутреннему голосу, нежели интересам дела, Василий встал, поправил пиджак, поднес один из микрофонов ко рту и засвистел в такт свисту помех. Вставшие вместе с Василием специалисты из его 'команды' поймали мелодию и тоже начали воспроизводить ее всевозможными способами. Спустя несколько секунд уже все, кто находился в зале дворца пионеров, поняли - рождается новый гимн России. Мелодия зазвучала громче, весь зал встал, вливаясь в музыку своим насвистыванием.
– Великолепно! Записывайте, Александр Павлович! Записывайте!
– взмолился Котов.
– Уже!
– Дубовский приглушил звук у телевизора и заметил:
– Не нужны ему наши подсказки. Подсказки у него уже все записаны.
Он постучал себя указательным пальцем по лбу:
– Вот здесь.
– Все, это конец!
– именно таким возгласом отметил конец первого месяца избирательной кампании Василий, вломившись в офис Дубовского.
– Они все узнали!
Василий шлепнул свежую газету на стол, но тут же замолчал, когда увидел, что Дубовский уже читает такую же.