Кто косит травы по ночам
Шрифт:
Главное – это тотальный ужас, охвативший все ее существо, когда она поняла – во сне, – что стала убийцей. Не наказания, не суда она боялась – это вообще казалось ерундой, пустяком. Она все время спрашивала себя: как же теперь жить, как можно теперь после этого жить.
На нее словно взгромоздили неподъемный груз. Даже проснувшись, она долго не могла прийти в себя: совершенное ею во сне злодеяние, пережитое острее, чем реальное, давило своей неискупаемостью.
После этого она перестала смотреть детективы – они делали уютным и любопытным сам факт убийства, ведь преступление и становилось
Благодаря пережитому во сне она определилась, что ни при каких условиях не возьмет на себя роль палача. За правое ли дело, не за правое, ей было все равно – душегубство она отвергала целиком и полностью.
Справедливости ради надо сказать, что и роль жертвы ей совсем не улыбалась. Хотелось как-то прожить, не углубляясь в тему «преступление и наказание».
А тут теперь в ее доме такая штука – запросто может оказаться труп. Причем поди еще докажи, что ты не виновата. Не милиции и прокурору, а самой себе. Чем-то же она досадила кому-то, что вызвала к себе такую неутихающую ненависть.
– Помогите! – раздался вдруг снизу страдальческий призыв.
– Я не могу спуститься! – тут же откликнулась Надя. – Лестница рухнула. У телефона батарейка села. Тут наверху темень, сейчас попробую найти выключатель, может, хоть свет будет.
Она тараторила много и быстро. Ей казалось очень важным, чтобы внизу ее понимали и не чувствовали агрессии и злобы с ее стороны. Только желание помочь.
В ответ услышала она опять страдальческий стон.
Раздались писклявые звуки вальса Штрауса – внизу звонил мобильник незваной гостьи. Ах, каким бы он был спасением!
– Вы можете говорить? Отзовитесь, пожалуйста! – крикнула она, надеясь на чудо скорого избавления.
Телефончик голосисто исторгал из себя бессмертный мотив.
И больше ни звука. Даже стоны прекратились.
– Пожалуйста! Пожалуйста! У вас телефон звонит! Очнитесь! Мы сможем позвать на помощь! – верещала Надя изо всех сил.
Ничего не подействовало. Телефон замолчал.
Что там происходит? Что там с ней? Что за тишина такая могильная? Надю объял леденящий ужас. Неужели – все?
– Помогите!!! Помогите!!! – заорала она благим матом. Просто зашлась вся криком.
– Помогите! – откликнулся тихий голос снизу.
Жива! Жива! Это было самым главным сейчас. У нее, конечно, как минимум сотрясение мозга. А Надя читала (или это глюк?), но почему-то вспомнилось, что где-то было написано, что при сотрясении мозга пострадавшим нельзя спать. Так ли это, она уверена не была. Тем не менее уцепилась за мысль, как утопающий за соломинку.
– Вам нельзя спать! У вас наверняка сотрясение, слышите! И поэтому нельзя спать! Говорите со мной! Хоть что-нибудь говорите! Ответьте мне хоть звуком каким-нибудь!
– А-а-а-а-а-а! – донесся до Нади протяжный вздох.
– Молодец! – обрадовалась Надя. – Скажите, как вас зовут? Меня, например, Надя. А вас?
Она хитрила, хотела показать несчастной, что ни о чем не догадывается, ничем не обижена, никаких претензий не имеет и даже была бы счастлива познакомиться, если бы не трагическое недоразумение с лестницей.
– Как вас зовут? – повторяла и повторяла она свой вопрос.
– Не помню, – вдруг внятно ответили ей. – Я ничего не помню.
Да-да! У нее точно сотрясение! Это при сотрясениях происходит – пострадавший теряет память. Называется по-научному – амнезия. Иногда память возвращается быстро, иногда нет, все зависит от степени травмы. Но главное – она говорит, отвечает – это уже великолепно.
– У вас сотрясение мозга! – проорала Надя. – Вам сейчас нельзя засыпать. Не отключайтесь! Даже если ничего не помните, все равно говорите какие угодно слова.
– Больно! – тут же отозвался голос. Надя обрадовалась: «Есть контакт!»
– Где больно? Голова болит?
– Везде! Руки, ноги, тяжесть на мне!
– Вы упали! На вас сверху еще обломки лесницы свалились! Все будет в порядке, – успокаивала Надя.
– Помогите! – донеслась до нее тихая просьба. Голос по-нехорошему угасал.
– Я помогу!!! – взревела Надя. – Потерпите!!! Мне надо найти, как спуститься! Тут темно!
Внизу снова невнятно застонали. Надо что-то делать.
Надя на ощупь пошла вдоль стены, надеясь, что ей удастся включить свет.
Дотронулась до выключателя, щелкнула. Безрезультатно.
Все ясно. У нее же с Питиком отдельные счетчики. Чтобы было электричество у него на этаже, надо было сначала кнопочку нажать на распределительном щитке. И щиток этот наверняка внизу, у нового входа на второй этаж. О, если бы удалось найти дверь, ведущую вниз! И спуститься! Тогда бы никакое электричество ей наверху не понадобилось бы. Просто она оказалась бы внизу, прошла к своему крыльцу, взяла бы чужой мобильник, вызвала бы всех, кого только можно: и «скорую», и Иришку (пусть ловит такси и мчится немедленно), и милицию.
Хотя нет – милицию все равно не хочется, без нее как-нибудь управимся.
Дверь нашлась. И была она заперта. Надя подергала со всей силы, побилась об нее плечом (не представляла даже, в какую сторону она открывается). Все безрезультатно. Она вернулась на исходную позицию. Села на пол у выхода. Вот ловушка-то!
– Как вы? – крикнула вниз.
– О-ох!
– У меня не получилось включить свет! И спуститься не смогла, другая дверь заперта!
– О-ох!
– Тут очень высоко! Я не смогу спуститься без посторонней помощи!
– Больно!
– Послушайте! У вас есть телефон! Вдруг вы можете достать его и позвонить, чтоб нам помогли?!
– О-ох! Не-е-ет!
Надя подошла к балконной двери, вышла на лоджию. Сухо и холодно. Звезды морозно сияют, «светит месяц, светит ясный». Красиво, как на детской картинке про времена года.
Тишина такая, что слышно, как где-то далеко-далеко замычала корова. Это в деревне за леском. Ходу минут сорок, а чудится, что рядом.
Что если ей сейчас завопить изо всех сил, вдруг до кого-нибудь донесется? Кто-то же не спит сейчас, как она, смотрит на звезды, наслаждается отсутствием звуков, ночным покоем. Свет звезд позволил ей различить время на часах: три. Только три еще! До утра как минимум пять часов. И что даст утро? Ну, допустим, Никита вернется. Если найдет записку, придет. Возможно, и без записки придет, просто проведать. А если нет?