Кто не спрятался (сборник)
Шрифт:
Бред. Откуда у него мог взяться именно такой - чешский, с автомобилем стакан, а на нем Витькины отпечатки? Бред! Или не бред?
Если уж додумывать до конца, тот, входивший под утро, мог ведь и деньги, и ключи, и молоток подкинуть в квартиру Байдакова. Тогда Витька вообще не убивал? Я фантазирую. Я фантазирую. Я очень сильно фантазирую.
Но краны? Но стакан? Кому может быть нужен такой наворот? Зачем так сложно? Почему не просто убить? Почему обязательно спихнуть вину на Витьку? Я фантазирую
Обыск заканчивался. Вещдоки изъяли, подписали протокол. Ушли понятые, уехали валиулинские сыщики.
– Поплыли, чего застыл?
– ткнул меня в бок Дыскин.
– Больше тут делать нечего, надо только дверь опечатать.
Я вышел на лестничную площадку, чуть не споткнувшись о порог. Кому это могло быть нужно? И зачем? И было ли на самом деле? Ответов я не знал.
6
Заложив руки за спину, Валиулин расхаживал по своему кабинету, нагнув вперед голову, как молодой бычок. Молодой бычок в толстых выпуклых очках.
– Значит, стакан и краны, - повторил он.
Я, сидя в уголочке, согласно кивнул.
– Молодец. Вот только стакан-то у нас, вернее, в НТО, а краны мы уже к делу не подошьем. С кранами ты фраернулся, сыщик, а?
– Я не сыщик, я участковый инспектор.
– Не-ет, - протянул Валиулин.
– Ты - сыщик. И я тебя за тем туда и посылал.
– Ты меня не за этим посылал.
– Верно. Я тебя посылал искать мне наводчика. Нашел? Я развел руками:
– Валера, побойся Бога. Я второй день работаю. А тут такие дела...
– Не нашел, - констатировал Валиулин.
– И между прочим, если б нашел было бы весьма странно. Тут не два, а двести двадцать два дня искать можно. Ищите и обрящете. Ладно, иди, спасибо за информацию.
Я уже стоял в дверях, когда он вдруг сказал:
– Кстати, паренек твой, Байдаков, уже все вспомнил.
– Как вспомнил?
– замер я.
– Очень просто. Написал чистосердечное. Как вывалили перед ним весь букет: купюры, пальчики на стакане, молоток, так сразу и вспомнил.
– И что рассказывает?
– Ну, что. Пили, говорит, вместе. Поссорились - из-за чего, не помнит. Дал ему молотком по голове. Простая такая история.
– В голосе Валиулина мне послышалась усмешка.
– А деньги как к нему попали?
– Ключик от сейфа висел у покойного на шее. Оттуда он его и сорвал, даже красный след остался. Кстати, ключик этот нашли у Байдакова в куртке, за подкладку он завалился. Каково, а?
Мне показалось, что Валиулин то ли сам не верит, то ли, наоборот, гордится таким обилием доказательств.
– А ключи от переходов?
– Вот тут отрицает, - Валиулин развел руками.
– Тут сам понимаешь: заранее обдуманное. А все остальное - вспомнил. Впрочем, материалы уже у следователя, к нам они больше не относятся.
Я повернулся, чтобы идти.
– Занимайся делом, - сказал мне в спину Валиулин.
Когда я вошел в нашу комнату, маленький, аккуратный Дыскин сидел на своем месте, а напротив него громоздилась огромная молодая девка в каком-то сером балахоне и с папиросой в углу рта.
– Вот, - не сказал, а провозгласил при виде меня Дыскин, указуя на меня перстом.
– Вот пришел твой новый начальник. Все как положено: я был к тебе добрый...
– Ты добрый...
– успела ядовито вставить девка.
– ...а он будет злой. Он тебя в два счета в ЛТП заправит.
– Меня в ЛТП заправить - легче в космос запустить, - хрипло захохотала она сквозь дым и стала загибать пальцы.
– Почки, печень, легкие...
– И вообще весь организм отравлен алкоголем, - закончил за нее Дыскин.
– Чего?
– не поняла девка.
– Ничего, - отрезал Дыскин.
– Надо будет - и в космос отправим. А покуда для начала лишим материнства - нечего тебе подрастающее поколение отравлять.
– Чего ты меня лишишь?
– угрожающе склонилась над маленьким Дыскиным девка, но он не дрогнул.
– Я в муках рожала...
– Ты в муках рожала, а он у тебя живет теперь... в муках. Ты подумай, повернулся он ко мне, - мальчишке четыре года, ходит в обносках, весь в соплях, грязный, голодный и почти не разговаривает. Разве что матом.
– Все ты врешь, - пробормотала девка, но Дыскин пропустил ее реплику мимо ушей.
– И вот что, милая, - продолжал он вкрадчиво.
– Ежели ты еще будешь по ночам водкой торговать, ты у меня не в ЛТП, а на зону пойдешь, поняла?
– Ты откуда знаешь?
– вскинулась девка.
– Эва?
– усмехнулся, качнувшись на стуле, Дыскин.
– Да об этом полрайона знает!
– Врут!
– вдруг истерически заорала она.
– Все врут! Наговаривают! Ты поймай меня сперва, потом говори, - и горько заплакала, утирая слезы рукавом балахона.
– Поймаю, - тихо, но очень убедительно сказал Дыскин.
– А сейчас пошла вон, последнее предупреждение тебе, ясно?
Девка не заставила повторять дважды, живо подхватилась и выскочила из комнаты.
– Твой контингент, - с удовольствием выговаривая последнее слово, произнес Дыскин.
– Веревкина Тамара, возьми на карандашик.
– Я смотрю, тут карандашиков не хватит, - отозвался я, усаживаясь за свой стол и доставая блокнот.
– Как бишь ее фамилия?
Затем я раскрыл общую, специально купленную тетрадь и на первом листе записал по памяти все то, о чем меня проинструктировали в райуправлении: основные обязанности участкового.