Кто не спрятался…
Шрифт:
Собственно, вот почему я был склонен думать, что дело не только в моем друге Джордже Рафферти: достаточно было взглянуть на меня.
Эти магазинные кражи и прочие учиненные нами глупости, происшествие со Стивеном, угнанная тачка – прибившись к новой пестрой компании, с поистине деструктивной тягой, слепо, я шел у четверки новых знакомцев на поводу. На все, что они вытворяли, – смотрел сквозь пальцы.
На городской площади стояла статуя всадника, солдата времен Революции. В одну ночь мы выкрасили яйца коня в красный цвет, в другую –
Однажды днем мы сидели на пляже; Кейси плавала – вода потеплела, но все еще оставалась слишком стылой по моим меркам, – а Стива не было, он до сих пор возился с поврежденной рукой дома, так что на песке сидели только я и Кимберли. Разговор сам собой зашел о происшествии со Стивом – о казусе, как повадились мы его уклончиво называть. Скучная довольно-таки болтовня: когда снимут швы, когда он сможет нормально сгибать руку, все в таком духе. Мы вспоминали, как это было в тот день, ни разу не приблизившись к сути дела, не уточняя, почему так поступила Кейси. Этот насущный вопрос мы обходили стороной.
Но я думаю, это навело Ким на мысль о другой истории, которую я упомяну здесь, – она-то имеет отношение к загадочным переменам атмосферы в Дэд-Ривер, повлекшим за собой преображения и в здешних людях.
Ким сказала, что тогда была еще совсем маленькой, по соседству с ней жила семья с дочкой-подростком – единственным ребенком. Девушка та не отличалась ни красотой, ни умом, обычная такая до зевоты, разве что слегка недружелюбная и всегда угрюмая.
Как бы то ни было, на день рождения – семнадцатый – родители подарили ей два подарка: машину и щенка добермана. Вероятно, сказала Ким, девушка была непопулярна в школе, и один презент – машина – должен был повысить ее статус в обществе, в то время как другой – утешить ее, если первый не сработает как надо.
И девочка взаправду сильно полюбила щенка.
Оба ее родителя работали, поэтому собака большую часть дня торчала дома одна, и Ким помнила, как машина хозяйки щенка с ревом въезжала на подъездную дорожку каждый день в половине четвертого и как ее соседка торопилась вверх по ступенькам, пока собака громко лаяла и царапалась в сетчатую дверь. Вскорости за этим следовали визги, объятия и лобзания, которые даже в детстве Ким находила довольно-таки противными. Огромный «щенок»-добер нарезал дикие круги вокруг дома, порой заскакивая и на ту территорию, что номинально принадлежала семье Ким – и так каждый день.
Но однажды произошло по-другому.
Девочка подъехала к дому, и не последовало ни лая, ни царапанья в дверь. Просто тишина. Ким, как обычно, играла во дворе и заметила, что что-то не так. К тому времени все уже привыкли к собаке, так что она просто спокойно наблюдала. Девушка вошла внутрь.
Через пару минут соседка выбежала со щенком на руках и очертя голову помчалась к машине. Уложив собаку на задние сиденья, она прыгнула за руль и на всех газах рванула с места. Только это и произошло на глазах Ким – об остальном она узнала позже, из третьих рук.
Когда девочка вернулась домой, щенок-добер лежал на кухне и задыхался. Что-то застряло у него в горле, так что она подхватила
Она пробыла в доме всего несколько минут, когда зазвонил телефон. Это был ветеринар. Он сказал, что с собакой все в порядке, и спросил, одна ли сейчас девочка дома. Та сказала – одна. Тогда он велел ей немедленно убираться наружу, пойти постоять на лужайке или на улице. Полиция, сказал он, уже в пути, а ей пока лучше не задавать вопросов – просто уйти как можно скорее.
Полицейский наряд застал ее ожидающей на лужайке перед домом, ходящей кругами, смущенной и обеспокоенной. Две патрульные машины высадили четырех копов на лужайке у ее дома.
Наверху, в шкафу ее отца, они нашли спрятавшегося мужчину с рубашкой, туго обернутой вокруг кровоточащего указательного пальца. Вернее, того, что от пальца осталось. Доберман, как оказалось, зарекомендовал себя отличным стражем – и весьма неловким едоком. Он оторвал незваному гостю палец от костяшки – и проглотил его целиком. И именно этот огрызок встал у него поперек горла.
– …И я должен в это поверить? – уточнил я скептически.
– Все так и было.
Две истории о пальцах за одну неделю, подумалось мне.
– Ежели мне не веришь, спроси Кейси. Ее родители ту девчонку подряжали иногда посидеть с ее братом.
– С братом?..
Наверное, это слово вырвалось у меня слишком поспешно.
– Ну да. Ты… ну, ты ведь знаешь про ее брата, да?
– И да и нет.
Ким поняла, что сболтнула лишку. На моих глазах ей становилось все более и более неловко – у нее явно не выходило с ходу сообразить, как выпутаться. После долгой паузы она выдала:
– Ну, можешь спросить у Кейси про Джину Драммонд. Она все расскажет.
– Лучше ты расскажи мне про ее брата, Ким.
Она задумалась. У меня было такое чувство, что там было что-то такое, что, по ее мнению, я должен был знать. И, по-моему, именно тогда я понял, что тоже ей нравлюсь… хоть немного. Вспомнил, как она предостерегала меня насчет Кейси в кафешке, где мы пили кока-колу. Но верность другому, что бы иные люди на этот счет не говорили, не так-то просто перебороть.
– Знаешь… нет, лучше не стоит. Это дело Кейси.
– Точно не мое? Ни капельки?
– Ну, так я не сказала.
– И что в итоге? Стоит ли спрашивать ее об этом, Кимберли?
Она помедлила с ответом.
– Может, и стоит. Я не знаю. Зависит от обстоятельств.
– От каких?
– От того, насколько хорошо ты хочешь ее узнать.
– Думаю, чем лучше – тем лучше.
Ким вздохнула, отвела глаза.
– Тогда валяй, спрашивай. Ради бога. Я-то за тебя не могу решить. – Встав, она пошла прочь от меня, к мелководью. Насколько я помнил, это был первый раз, когда она вошла в воду за все лето. Я окликнул ее, предупреждая: