Кто не спрятался…
Шрифт:
– Погоди, не торопись! Околеешь же!
Она обернулась и посмотрела на меня. И промолвила – тихо-тихо:
– Ты тоже смотри не околей.
Глава 11
Случай расспросить о брате Кейси представился два дня спустя.
Думаю, о той ночи я помню все, что только стоило запомнить. Запах свежей скошенной травы на ее лужайке, тепло воздуха, аромат ее волос, приближающийся ко мне, а затем уносящийся ветром через открытые окна, когда мы ехали в машине, ощущение влажной земли подо мной чуть позже – и то, как опять-таки пахла эта земля. Я запомнил долгую
Я помню все до мельчайших подробностей, ведь та ночь положила начало всем дальнейшим событиям. Следующим днем настала суббота, а за ней субботняя ночь… и с тех пор суббота для меня – особый черный день. Вы, должно быть, сразу думаете – преувеличивает мужик. Может, вам трудно поверить. Но вас там не было – понимаете? И не вы тащите этот крест на себе до сих пор.
Вас там не было, поймите же наконец.
Я снова попросил отгул, чему на сей раз мой босс совсем не обрадовался. Я вроде как снова «приболел», но старину Макгрегора на мякине нельзя провести. Он лишь разок увидел Кейси рядом со мной – и, думаю, мигом смекнул, что почем.
Я рисковал работой, но меня это не колыхало.
Мы поехали на Кампобелло [6] , посмотреть на летний домик Рузвельта. Кроме нас приобщиться к истории желающих не нашлось, так что вся опека экскурсовода досталась нам. Стивен, до сих пор носивший повязку на руках, явно еле-еле терпел треп этой жизнерадостной женщины.
– Много шума из ничего, – пробурчал он в сторонку.
И, в общем-то, был прав, как по мне. Дом хороший, большой, но ничего из себя не представляющий запредельного. Леди-гиду он явно больше нравился, чем всем нам вместе взятым. Ну, такая у нее была работа, в конце концов – зря обижать человека тоже не хотелось. Из нас только Стив позволял себе нетерпеливый вид и ершистость – мы слушали экскурсию внимательно и даже изредка кивали.
6
Канадский остров, расположенный в заливе Фанди, около входа в бухты Пассамакудди и Кобскук, на границе с США.
Однако освободиться от нее стало большим облегчением.
– Боженька, помилуй, – бросил Стив, когда мы все забрались в машину. – И как среди американских туристов не нашлось еще никого с коротким фитилем, кто ее попросту удавил бы или пристрелил? В толк не возьму.
– Американцы все еще верят в силу образования, – заметила Кейси.
– Да в херню они верят, вроде курсов самосовершенствования. Нью-эйдж и прочее говно в том же духе. – Стив сморщился, будто от лимона откусил.
– Ну, истории-то на таких курсах не учат.
По дороге домой мы заехали выпить в бар. Хэнк всегда обслуживал нас – и я уверен, он знал, что мы несовершеннолетние. Но деньги, видать, не пахнут. Если хочешь сохранить бизнес – и не на такое закроешь глаза.
Стоял ранний час, толпа работяг еще не набежала, и мы были почти одни. Стив заправил в музыкальный автомат Джерри Ли Льюиса. Я заказал себе «ерш», Кейси и Стив – по «Кровавой Мэри», утонченная особа Кимберли взяла «Санрайз». Опрокинув по одной, мы
В тот вечер мы планировали поехать послушать местную группу, которая, как оказалось, понравилась Ким. Мы со Стивом были вполне согласны. Но Кейси не связывала себя обязательствами – оказалось, в Трескотте крутят фильм, который она жуть как хотела посмотреть. В любом случае для меня это ничего не значило, но Стив разозлился на нее.
– Ну конечно, Кейси. Ты у нас первая скрипка – мы все так, на подсосе.
Она помешала лед в «Кровавой Мэри». Выпад нисколько ее не тронул.
– Ну да, так и есть.
– Ты иди в кино, а мы с Ким поедем на концерт.
– Идет.
– А ты куда двинешь, Дэн? С нами или как?
Стив снова показывал на меня пальцем по-адвокатски; пользовался при том забинтованной рукой, и это выглядело довольно забавно, но я не позволил себе над ним потешаться. Я ведь не мудак.
– Я пойду в кино с Кейси.
– Ну, как знаешь.
Было видно, что он был готов уйти в одну из своих десятиминутных обид. У него еще оставалась недопитой половина стакана, но он встал со стула.
– Ты сядь, Стивен, – сказала ему Кимберли. – Завтра вечером соберемся все вместе и сгоняем куда-нибудь. Расслабься.
Было ясно, что уступать просто так он не хотел. Его так и подмывало всех нас вовлечь в склоку – пусть даже и напоказ. Самые банальные, глупые инстинкты соперничества и самоутверждения играли в нем, но сиюминутно – ведь к завтрашнему дню он реально спишет все со счетов, так уже бывало. В таких волевых стычках с Кейси он все равно никогда не выигрывал – неясным оставалось, зачем вообще играл.
Итак, он сел, осушил стакан… и затем – все равно ушел, не сказав ни слова и не улыбнувшись никому из нас. Я повернулся к Кимберли:
– Ты что, спустишь ему это с рук? Может, с нами двинешь?
– Нет, все нормально. Он спустит пар. А я все еще хочу на концерт.
Кейси ждали домой к ужину, так что я поел в одиночестве в харчевне. Мне подали что-то очень резиновое – и это у них хватало наглости обозвать стейком, – а потом поехал к ней домой и стал ждать. Не хотелось заходить внутрь без крайней необходимости. В те несколько раз, когда я это делал, мать Кейси чувствовала себя очень неловко. Я нутром чуял, что во мне она видит неотесанный провинциальный сброд. Вечно на нервах, с мышиными лицом и повадками, эта женщина, честь по чести, мне совсем не нравилась. Внешность Кейси унаследовала от своего отца. От человека, из-за которого уже я ощущал себя не в своей тарелке.
Всяко стоило выяснить, почему.
На улице было так тихо, что можно было почти почувствовать, как сумерки вокруг тебя превращаются в сумрак, словно опускается пелена тумана. Я услышал стрекотание сверчков, как кто-то уронил кастрюлю несколькими домами ниже; где-то в дальнем конце квартала кричали дети, играя в какую-то игру, и голос матери звал одного из них домой на ужин.
Кейси опаздывала.
Вскоре в ее доме все вдруг заговорили на повышенных тонах. Иллюзий по поводу теплых отношений в этой семье я не питал, но в то же время и за ссорами их никогда не заставал. На часах было десять минут восьмого; киносеанс начинали ровно в восемь. Нам потребовалось бы полчаса, чтобы доехать до Трескотта. Что ж – придется поддать газу, но пока времечко есть.