Кто не выжил, я не виноват

Колычев Владимир

Он знал ответ на этот вопрос, но удивления не испытывал, понимал, с кем имеет дело. У Вики серьезно хромала логика. Или же она по-прежнему издевалась над ним.

– Ты с ним и поговоришь.

– Рука у меня тяжелая.

– То, что нужно, – заявила Вика.

– Вдруг у него в голове перемкнет, и он на тебе женится?

– Я не скажу, что хочу за него замуж. Но, в принципе, почему бы и нет?

– Сделаешь человека несчастным, как потом жить с этим будешь?

– Ну так я не брезгливая,

стерпится – слюбится.

– Эдика несчастным сделаешь. От твоей болтовни любой мужик с ума сойдет.

– Да? А мы с ним письмами общаться будем. Я как раз на тебе руку набила.

– Осталось еще только немного подрасти, – с усмешкой проговорил Родион.

– Кому?

– Угадай с трех раз. Рано тебе замуж.

– Вообще-то, мне уже восемнадцать, – сказала Вика и, чтобы подтвердить свою зрелость, надула пузырь из жвачки.

Родион пожал плечами, смерил ее взглядом. Он уже не раз встречал людей, которые в свои восемнадцать лет выглядели на четырнадцать. Бывало и наоборот.

– А на голову сколько?

Вика сжевала пузырь, немного подумала и подняла средний палец, показывая ему «фак».

– Один годик!

– Думаю, что побольше, – с издевкой утешил ее Родион.

– Это говорит человек, который признавался мне в любви, – проговорила девчонка и вздохнула.

– Признавался, но не тебе.

– Что скажет Тамара?

– Я могу ее увидеть?

– Если я скажу да, ты мне поверишь?

– Я буду очень стараться.

– А если она скажет нет?

– Эдику?

– Эдику она не скажет.

Родион исподлобья глянул на Вику.

«Скорее всего, у меня нет никаких шансов, но я все равно должен увидеть Тамару. Нельзя уезжать домой, не повидав ее», – подумал он.

Рабочий день был на исходе, но директор и не думал собираться домой. Александр Павлович мог работать круглые сутки. Прежде он довольно часто так и поступал.

Тамара даже застала эти трудные времена, когда предприятие выходило на новый уровень, расширялось. Крутились все, не знал покоя и планово-экономический отдел, куда девушка устроилась сразу после университета. Сначала было тоскливо, затем она втянулась, а вскоре даже почувствовала вкус к работе.

Предприятие продолжало двигаться вперед. Рос пассажиропоток, увеличивался объем грузоперевозок и, конечно же, расширялся автопарк. Старые машины заменялись новыми.

Тамара знала, как это происходило.

Александр Павлович Мигайлов теперь и сам стал другим человеком. Потертая кожаная куртка окончательно уступила место элегантному пиджаку из тонкого текстиля. Процесс был отлажен, система работала без сбоев. Мигайлов мог почивать на лаврах, сидеть в кабинете. Под чутким и даже ревностным присмотром со стороны смазливой секретарши.

Кабинет у него после ремонта, мебель из итальянского салона, кресло из буйволиной кожи. Рабочий день заканчивался, но его вовсе не тянуло домой, ему и здесь было хорошо. Вряд ли он упивался своим могуществом, но дискомфорта в присутствии подчиненной точно не испытывал.

– Тамара, сколько лет мы уже вместе? – спросил Мигайлов.

Он медленно поднялся, сцепил руки в замок, вытянул их, слегка выгибая спину. Давал понять, что устал. Мол, неплохо было бы мне отдохнуть.

– Осенью четыре года будет, – с подозрением глядя на него, сказала Тамара.

– А мы с тобой даже ни разу по душам не поговорили, – сказал он и в раздумье провел пальцами по дверце бара, как будто собирался достать оттуда бутылку коньяка.

– Ну почему же? – Тамара с подозрением посмотрела на шефа.

Красавцем его мог назвать только законченный подхалим. Черты лица грубые, лоб низкий, нос широкий, челюсть тяжелая. Зато он был рослый, сильный. Лишний вес еще только намечался, и это к сорока годам, когда очень многие мужчины уже не знают, что делать со своими пивными животами.

Мигайлов следил за собой, хорошо одевался, даже пытался оттачивать манеры, чтобы не казаться деревенским мужланом, каким он был еще совсем недавно. Пахло от него дорогим одеколоном. Притягательного в нем было больше, чем отталкивающего. Но все же до идеала мужчины он откровенно не дотягивал.

– Ты говори, не молчи. – Мигайлов иронично сощурился, вкрадчиво глянул на нее.

– Вы многому меня научили, – сказала она и замялась, лихорадочно вспоминая, какие такие мудрые наставления он ей давал.

В основном это были упреки, укоры. На похвалы босс, как правило, скупился, хотя и такое случалось.

– Например?

– Я вам статистику по всем звеньям управления дам.

– Статистику?.. – Он совсем не прочь был повторить последнее слово в ее фразе, причем не просто так.

Она это чувствовала.

– Перспективные и текущие планы. – Тамара пожала плечами, не зная, что говорить.

Сейчас Мигайлова не интересовали ни планы, ни статистика, ни оценка эффективности предприятия. Сладкого ему захотелось.

– Планы – это хорошо. – Он не стал доставать коньяк, подошел к Тамаре, встал у нее за спиной и мягко коснулся пальцами ее плеч, как будто собирался делать массаж воротниковой зоны. – Ты хочешь спросить, что у меня в планах на ближайшее будущее?

Его пальцы пришли в движение. Руки сильные, а движения мягкие, но при этом глубокие. Как будто его учили делать массаж большие знатоки своего дела. Прикосновения теплые, приятные, но Тамара не собиралась качаться на волне, которую он запустил.