Кто останется жив – будет смеяться
Шрифт:
– Когда я подам сигнал, вы куда-нибудь спрячьтесь.
Гленда вдруг повернулась и в бешенстве закричала:
– Открывай дверь, или я вышибу ему мозги!
Она направила оружие на Менсона.
– Пульт управления дверью находится на втором этаже, – ответил я.
Мы направились к лифту, и я включил нейтрализующее устройство. Двери лифта открылись, и я вошел в него. Гленда мгновение колебалась, затем втолкнула туда Менсона и вошла сама. Это была еще одна ошибка. Если бы она осталась внизу вместе с Менсоном, у меня были бы связаны руки. Лифт был автоматический и с большой кабиной. Когда Гленда
С бьющимся сердцем я смотрел, как Гленда пятится задом, держа на мушке Менсона и меня.
– Выходите!
Я вышел, Менсон остался в кабине.
– Выходите оттуда! – заорала Гленда и внезапно поняла, что я что-то замышляю.
– Гленда, вы должны сохранить мне жизнь, – заявил я. – Если вы меня убьете, Гарри умрет.
И в этот момент послышался звук закрывающейся двери кабины лифта.
Я закричал:
– Алекс, оставайтесь там!
– Мерзавец!
Выстрелит ли она? Я почувствовал, как пот заструился у меня по спине.
– Гленда, я открою дверь, выпущу Гарри! – закричал я.
С перекосившимся от бешенства лицом она посмотрела по сторонам. Заметив в коридоре лестницу, бросилась бежать, надеясь перехватить Менсона, своего единственного заложника. Я догнал ее и схватил за талию. Оружие выпало из ее рук. Оглушенная, она не шевелилась. Я подобрал пистолет. Закрыв лицо руками, она начала рыдать.
Сирены полицейских машин, приближавшихся к банку, покрыли звуки ее рыданий.
Капитан Перелл из полиции Лос-Анджелеса, прибывший на вертолете, сидел за столом. Менсон и я сидели перед ним. Бентли, помощник шерифа, стоял за Переллом. Капитан сразу же взял руководство операцией в свои руки. Этот человек относился к тому типу людей, которые бесстрашно берут ответственность на себя.
Когда я открыл двери банка и впустил вооруженных полицейских, капитан сухо спросил, что же произошло. Я показал пистолет. Один из полицейских сразу же забрал его у меня.
– Четыре человека заперты в зале с сейфами, – заявил я Переллу. – На втором этаже находится женщина, которой принадлежит этот пистолет. Она из той же самой банды, не вооружена, но тем не менее опасна.
Перелл щелкнул пальцами, и двое полицейских, достав револьверы, направились к лестнице. Мое сердце замерло. Может, во мне еще остались следы любви к Гленде?
– Типы, которые заперты, вооружены? – спросил Перелл.
– Да, один из них убийца, а второй ненормальный. Они все очень опасны.
– Ясно. Где женщина?
Выйдя из лифта, мы оказались свидетелями драмы.
– Остановитесь, – сказал один полицейский. – Она на подоконнике и собирается прыгнуть.
Через открытое окно в кабинете Менсона слышался гул толпы, собравшейся на улице. Перелл бесшумно проскользнул в комнату. Я следом за ним. Гленда стояла на подоконнике к нам спиной. Она смотрела вниз, на толпу.
– Позвольте мне поговорить с ней, – попросил я.
Капитан посторонился, и я начал медленно приближаться к ней.
– Гленда, – мягко проговорил я. – Подожди, я выпущу Гарри. Он захочет с тобой поговорить.
Узнав
– Скотина! – закричала она. – На, получай! – И вскинула руку с маленьким пистолетом 22-го калибра. Позади меня грохнул выстрел. Стрелял капитан. Я с ужасом увидел кровь. Гленда покачнулась и упала вниз. Раздались крики. Я добрался до кресла и рухнул в него. Будто во сне я слышал, как Перелл отдает приказы, но не понимал их смысла. Туда и обратно бегали люди, повсюду слышались голоса.
Я вдруг вспомнил ее на площадке для гольфа, вспомнил о великолепном ужине, которым она меня угостила, затем о том, как мы первый раз занимались с ней любовью. Она ждала меня на песке и намеревалась предать.
– Ларри! – От голоса Менсона я вздрогнул. Он стоял рядом со мной. – Они хотят, чтобы я открыл зал с сейфами. Я им повторяю: надо подождать до утра понедельника.
– Я могу их открыть. – Мой голос звучал очень тихо.
Менсон уставился на меня:
– Что ты говоришь?
– Прекрасно, Лукас, – сказал Перелл. – Расскажите нам.
Сидя за письменным столом Менсона, я рассказал все без утайки. Я ничего не скрывал в этом проклятом деле, зная, что флик, сидевший в углу, записывает каждое слово. Мне было на все наплевать. Я знал: моя исповедь появится во всех газетах, и Шарновилл мне придется покинуть. Тем не менее я все-таки подумал о Билле Диксоне. Ему нужен будет другой компаньон. Когда я закончил, некоторое время все молчали. Менсон смотрел на меня вопросительно и возмущенно. Я вытащил пленку из кармана и протянул ее Переллу:
– Вот запись беседы с Браннигамом. У его секретарши есть две другие пленки. Браннигам замешан в этом деле с самого начала. Вы найдете его в Пенсон-Бейн.
– Минуточку, – прервал меня капитан. – Тим, – обратился он к Бентли, – немедленно пошлите туда врача и «скорую помощь».
Едва Бентли выскочил из комнаты, в дверь просунулась голова сержанта.
– Все готово, капитан.
Перелл поднялся:
– Пошли со мной, Лукас. Если что-нибудь не так, предупредите меня.
Пока Менсон звонил своей жене, лифт спустил меня и капитана на первый этаж. Там мы увидели такую картину: четыре ослеплявших прожектора были направлены на дверь зала с сейфами, пять полицейских в пуленепробиваемых жилетах и с автоматами в руках прятались за прожекторами. Дюжина агентов, тоже вооруженных и тоже в пуленепробиваемых жилетах, находилась перед входом в банк.
– Они могут услышать нас через дверь? – спросил капитан.
– Нет.
– Существует средство приказать им сдаться?
– Нет.
Он пожал плечами:
– Ладно, это их дело. – Затем он обратился к пяти полицейским и сказал им: – Если они будут сопротивляться, стреляйте на поражение. – Затем он повернулся ко мне: – Теперь открывайте.
– На это понадобится двадцать минут.
– Мы не спешим. Действуйте.
Я поднялся на лифте на второй этаж, взял свои приспособления, потом вошел в кабинет Менсона. Он после разговора с женой принял свой обычный вид – преуспевающего банкира.