Кто правит бал
Шрифт:
— Снегирь, слушаю.
Голоса Невзорова Турецкий никогда не слышал, но этот вполне соответствовал образу интеллигента-интеллектуала с минимумом вредных привычек и спокойной совестью. Турецкий опешил, но не настолько, чтобы потерять дар речи.
— Старший следователь по особо важным делам Генпрокуратуры России Турецкий. Простите, не знаю вашего имени-отчества…
— А в чем, собственно, дело?
— Хотел побеседовать об одном вашем знакомом, сотруднике администрации Президента… — Турецкий сделал длинную паузу, ожидая, как проявит
— Так кто именно вас интересует? — первым не выдержал молчания Снегирь.
— Невзоров Олег Юрьевич.
— А кто вам сказал, что мы знакомы?
— То есть вы его не знаете?
— У вас еще есть вопросы?
— А вы разве ответили хоть на один из прозвучавших?
— Извините у меня много работы. Боюсь ничем не смогу вам помочь. До свидания.
— Подождите! — Но связь уже прервалась.
В Министерстве внешней торговли Турецкого встретили слишком радушно, чтобы полученная информация могла оказаться правдой.
Да, Невзоров действительно сотрудничал с торговым представительством в Мюнхене. Да, было поручение Президента, который сильно заинтересован в российско-германских отношениях, причем в экономическом аспекте даже больше, чем в политическом. Да, Невзоров составлял аналитические записки для Президента, прогнозы и рекомендации для его советников по перспективам роста и наиболее реальным направлениям развития. Никаких конкретных деловых бесед с немцами не вел, ни с кем не встречался, ни на что не влиял, ничем не распоряжался и т. д., и т. д., и т. д.
В результате Турецкий все-таки позвонил Реддвею и уговорил его посодействовать. Для прояснения обстановки понадобилось меньше суток.
— Привет, Александр. — Питер позвонил часов в восемь утра по среднеевропейскому времени, то есть как только пришел на работу. При этом он уже что-то шумно прихлебывал: пиво или кофе — и громко пыхтел — очевидно, снова взялся сгонять лишний вес и взбирался на свой третий этаж пешком по лестнице. — С тебя, как это у вас говорят, ма-га-рыч!..
— Не заржавеет, — откликнулся Турецкий, который в отличие от своего далекого друга провел на работе уже битых два часа и все это время только и делал, что пытался объять необъятное, еще и еще раз перечитывая материалы дела.
— Что значит, «не заржавеет»?! Новая идиома?
— Это когда обязуешься сделать что-то всенепременно, говоришь: за мной не заржавеет, типа вашего американского «trust me».
— За мной не заржавеет, — со смаком по слогам повторил Реддвей, страстный коллекционер и популяризатор русских идиоматических выражений. — Да, твой Снегирь есть птица высокого польота. Я правильно сказал?
— Правильно, правильно…
— У Снегиря счет в Дойчебанке. Как думаешь,
— Не знаю.
— А сколько тебе не жалко?
— Миллион баксов.
— Двадцать три.
— Двадцать три миллиона?! — Турецкий присвистнул от изумления. — Счет Снегиря или Невзорова?
— Снегиря. Причем деньги пришли окольными путями через разные банки в разных странах, кое-что положили прямо в Мюнхене наличными. Потом все это концентрировалось, но мои ребята проследили: вся сумма из России. Деньги грязные. Очевидно, от нефти.
— Ты уверен?
— Абсолютно. Пока они просто лежат мертвым грузом, но, если тебя это интересует, я бы советовал поторопиться. Скоро они наверняка завертятся, и концы будет найти труднее.
— Да уж. Огромная тебе благодарность от лица всех честных россиян.
— Спасибо в карманы не кладут. Я правильно сказал?
— Не положишь, — поправил Турецкий. — С первой же оказией высылаю черный хлеб, кильку, соленые огурцы и деревенский самогон. А к этому, разумеется, прилагается моя готовность на любые жертвы в пользу твоей персоны.
«Черт, ну почему все всегда нужно делать через задницу! Почему Реддвей смог выяснить за двенадцать часов больше, чем я за две недели работы? — думал Турецкий. В конце концов, дело на контроле у Президента или нет? А я, А. Б. Турецкий, как бы его личный представитель в бесконечном процессе соискания истины. И при этом меня, А. Б. Турецкого, пинают все, кому не лень, опосредованно пиная тем самым Президента».
— Я прав?! — спросил Турецкий сам себя и сам себе же ответил: — Прав!
«Все, иду к Косте, пусть устраивает аудиенцию. Если это расследование никому не нужно, в том числе и Президенту, пусть сам мне об этом скажет, прямо в глаза. Я пойму. Если нет, пусть строит своих зажравшихся чиновничков и пусть они колонной по двое несут мне свои показания по этому делу. И еще допуск к любой секретной информации».
У Турецкого дух захватило от собственной наглости. Но к Меркулову он все же собрался. Если запас эмоций не растеряется по дороге, то по крайней мере Косте будет жарко. Правда, непонятно, чем он конкретно провинился.
Вылетев в соседний кабинет, Турецкий остановился как вкопанный. Маргарита сидела за своим компьютером, и с монитора на нее смотрело живое хитрое лицо Президента.
— Смотрите, Александр Борисыч, Президент проводит телеконференцию. Лично отвечает на вопросы сограждан.
— Что значит «телеконференция»?
— «Теле» это от слова «телефон», а не «телевизор», — объяснила Маргарита. — У Президента есть личная вэб-страничка в Интернете, а еще примерно раз в два месяца он проводит открытые конференции, где каждый может со своего компьютера задать ему вопрос и в зависимости от имеющихся возможностей компьютера получить либо текстовый ответ, либо видеокартинку — и все это в режиме реального времени. Я вот тоже хочу послать вопрос.