Кто предал СССР?

Лигачев Егор Кузьмич

Не скрою, в те минуты в комнате президиума у меня мелькнула мысль обратиться к кому-либо персонально или же ко всем сразу: «Товарищи! Что происходит? Почему же вы молчите? Ведь вы прекрасно знаете, как все было на самом деле». Но, разумеется, я воздержался от подобных восклицаний. Политика — штука суровая, она строится на расчете, а не на эмоциях. Кроме того, я хорошо понимал, что, помимо стремления любой ценой «свалить» Лигачева, ход Собчака преследовал и иные, более широкие цели.

* * *

«Тбилисское дело», возникшее на первом Съезде народных депутатов СССР, продолжало логически развиваться, принося огромные дивиденды

националистическим лидерам Грузии, вознося их к вершинам власти. Пока эти вершины не достигнуты, им было невыгодно идти на открытый конфликт с руководством страны — они двигались проторенным путем литовского «Саюдиса», разжигая страсти, готовясь к будущему перевороту. Вот почему, нанося удар по армии, они смягчили нападки на центральное руководство, а центр со своей стороны по причинам, о которых я уже писал, предпочитал не замечать бурного роста грузинского национализма.

Хочу заметить, что со стороны самих грузин я не ощущал какого-то недоброжелательства, в Тбилиси прекрасно понимали, что я никакого отношения не имею к ночным трагическим событиям. Подтекст доклада Собчака, нацеленный лично против меня, был уже частью не грузинской, а сугубо московской игры. Именно поэтому Собчак не ограничился рамками доклада, он продолжал свою роль и позже. В частности, дал интервью корреспонденту «Огонька», в котором, естественно, высказал свою версию.

В интервью под эффектным заголовком «Войска выходят на площадь…» Собчак утверждал: «Совещание под руководством Лигачева, на котором было принято роковое решение оказать помощь республике войсками, представляло собой даже не Политбюро, а всего лишь группу людей (хотя и ответственных работников), причем собравшуюся без президента страны, который был в это время в Англии, без главы правительства, хотя Николай Иванович Рыжков был в Москве. Понимаете, что происходит? Вот что самое опасное!»

Как видите, фантазия зашла далеко. Куда еще дальше! Но это, конечно, не фантазия. Это — расчет, умышленное нагнетание страстей. Народ в который раз пугают мифическим заговором, отвлекая его от истинной опасности, пытаются усыпить бдительность общества — вот что происходит.

Уже много раз отмечалось, что на том рабочем совещании никаких решений не было принято, речь шла только о выработке рекомендаций, вскоре утвержденных Горбачевым, всеми другими членами Политбюро, в том числе Рыжковым, Шеварднадзе, Яковлевым. Но вот поразительный факт: в обширном интервью «Огоньку» Собчак снова не упомянул о вечернем совещании в аэропорту «Внуково-2». Пользуясь тем, что заключение комиссии не публиковалось, Собчак явно старался скрыть от народа тот факт, что Горбачев уже вечером 7 апреля полностью был в курсе тбилисских дел. Собчак явно выводил из игры Горбачева и Шеварднадзе.

Более того, Собчак нигде не упоминал о том, что Горбачев дал указание Шеварднадзе немедленно вылететь в Тбилиси. А может быть, в этом и таилась главная цель многоходовой комбинации Собчака: бросить тень на Лигачева, чтобы отвлечь внимание от действий Горбачева и, главное, Шеварднадзе?.. Впрочем, если уж быть совсем точным, прежде всего речь, конечно, могла идти именно о том, чтобы вывести из «тбилисской игры» Шеварднадзе, который не выполнил очень важное и, считаю, правильное указание Горбачева.

Однако в интервью «Огоньку» он явно перестарался. Хотел получше отличиться, но, как говорится, перегнул палку и тем самым дал мне возможность публично восстановить истину.

В этой связи хочу привести небольшой отрывок из своего выступления на Пленуме ЦК КПСС в феврале 1990 года.

В этом

выступлении я, во-первых, вновь четко высказал свою позицию по вопросу о главной опасности для перестройки. А во-вторых, коснулся и «тбилисского дела». Цитирую по стенограмме:

«Об одном факте я хотел бы сказать членам ЦК. В частности, недавно журнал «Огонек» многозначительно сообщил, что группа членов Политбюро, секретарей ЦК во главе с Лигачевым за спиной Генерального секретаря ЦК и Председателя Совета Министров на совещании в ЦК КПСС 7 апреля прошлого года рассматривала вопросы, связанные с обстановкой в Грузии, и приняла соответствующие решения.

Но ведь ясно, что такого уровня вопросы решаются не группой. Многие товарищи знают, что в тот же день, то есть 7 апреля, Политбюро всем составом с участием Горбачева М.С., Рыжкова Н.И. и прилетевших из зарубежной поездки товарищей Яковлева А.Н., Шеварднадзе ЭЛ. единогласно, подчеркиваю, единогласно одобрило и приняло политические рекомендации, касающиеся развития событий в Тбилиси.

Спрашивается: для чего же нагнетаются подозрения, зачем нужны намеки на заговор? Говорил и еще раз говорю: с одной целью — отвлечь внимание общества от главной опасности перестройке, от разрушительной работы, которую ведут в стране, в партии, смею заявить, политические демагоги и интриганы».

* * *

Эта часть моего выступления вызвала особо бурную реакцию со стороны Шеварднадзе, который взял слово вскоре после меня. И здесь снова обращаюсь к стенограмме Пленума ЦК КПСС, поскольку она весьма показательна:

«Э.А. Шеварднадзе. Несколько слов для разъяснения в связи с выступлением Егора Кузьмича.

Я не знаю, зачем после того, как были проведены и парламентские, и специальные, и детективные расследования по событиям в Тбилиси, особенно после рассмотрения этого вопроса на Съезде народных депутатов СССР, понадобилось возобновлять эту дискуссию.

Для того, чтобы еще раз как-то попытаться восстановить истину, хочу сказать, что никакого заседания Политбюро не было, была обычная встреча в аэропорту. Помимо других вопросов, было доложено о тревожных телеграммах из Тбилиси, было сказано, что удовлетворены просьбы грузинских товарищей об оказании необходимой помощи в обеспечении порядка, в том числе о возвращении тех подразделений внутренних войск, которые дислоцированы на территории Грузии и которые были переброшены в свое время в Армению.

Категорически было сказано, была дана категорическая установка Генерального секретаря, Политбюро решить вопрос политическим путем, путем политического диалога. Такие указания, такие рекомендации были даны. Вот все, что происходило в аэропорту.

М.С. Горбачев. Нет, не все. Мы еще поручили товарищу Шеварднадзе, несмотря на все поездки и прочее, и кому-то еще…

Голоса. Разумовскому…

М.С. Горбачев. Разумовскому вылететь в Тбилиси.

Э.А. Шеварднадзе. И это было, такой разговор состоялся, — грузинские товарищи сказали, что нет необходимости в такой поездке. Вот и вся истина.

Е.К. Лигачев. Эдуард Амвросиевич, а никакого противоречия между нами нет…

Э.А. Шеварднадзе. Нет, я не говорю, что есть противоречия.

Е.К. Лигачев. Послушайте, что я сделать должен был, если 4-миллионный журнал извращает суть вопросов? Я ведь тоже в конце концов имею возможность высказать свою точку зрения. Причем вы все молчите.