Кто проспал начало войны?
Шрифт:
Также этой Директивой войскам сообщали вероятную дату нападения Германии: «В течение 22–23 июня 1941 года возможно внезапное нападение немцев…» — и давали последние указания. Этой Директивой еще раз напоминали наиболее ретивым и воинственным военным держать себя в руках и «не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения» в мировой политике и повлиять на весь дальнейший ход уже неизбежной войны. Выдержка нужна была до последнего. И этой Директивой давали команду командованию округов для войск уже находящихся вне своих «зимних квартир»: «все части привести в боевую готовность». Но ни в коем случае эта Директива не приводит войска западных округов ни в какую «боевую готовность» как таковую и только в ночь на 22 июня 1941 года, как уже после войны заявил Г.К. Жуков! Доказывая всему миру о своей непричастности к той трагедии, что произошла в западных
Если бы «историк» в погонах исследовал этот вопрос объективно, то он начал бы именно с определений и терминов и с дословного анализа текста «Директивы № 1» с привязкой к «степеням боевой готовности». И обязательно нашел бы в архивах Министерства обороны черновик-оригинал Директивы. Именно поэтому военные «историки» могли вводить читателей в заблуждение, как тот же «полковник ГШ» М. Ходоренок. И продолжают это делать, если, конечно, сами разбираются в вопросе. «Победителям» так проще было свою тупость, бездарность, а то и предательство скрыть, заявив, что формально боевая готовность в западных округах была объявлена только в ночь на 22 июня (пункт в) «Директивы № 1»), и поэтому «войска ничего сделать не успели» (точней, их командиры-начальники!). А виноват во всем, конечно же, Сталин! Это же он «не дал Г.К. Жукову поднять войска по тревоге загодя», боясь «спровоцировать» Гитлера. А Жуков позже пытался доказать, что просил Сталина «привести войска в боевую готовность» чуть ли еще не весной 1941 года. Но, кстати, как подметил тот же Ю. Мухин, Г.К. Жуков по факту проведенной «скрытой мобилизации», в том числе уже днем 22 июня, готов был не просто дать отпор врагу, но и уничтожить его! Ведь на тот момент он прекрасно знал, что войска западных округов получали приказы о приведении в «полную боевую готовность» и в принципе должны быть готовы нанести серьезный урон вермахту. Впрочем, его уверенность в том, что войска западных округов способны уже 22 июня нанести поражение Германии, о чем говорят тексты Директив № 2 и № 3, основывались больше на его самомнении и его «видении начала войны».
Г.К. Жуков и С.К. Тимошенко должны были попасть под суд как минимум за то, что, отдав распоряжения о приведении войск западных округов в рамках «скрытой мобилизации» (и «рекомендаций» наркома командующим округов «провести тактические учения в сторону госграницы») фактически в полную боевую готовность к отражению вероятного нападения немцев, не проверили их исполнение. И именно в том округе, против которого и оказались сосредоточены наиболее мощные силы немцев. Вот за это Жукова и сняли с поста начальника Генштаба по окончании следствия по «Делу Павлова», а не за то, что он «предлагал Сталину оставить Киев»! В армии старший начальник всегда несет ответственность за своих подчиненных. Понесли и Тимошенко с Жуковым. А вот выкрутился Г.К. по армейскому принципу: кто первый доложит, тот и орел. Проявил «принципиальность» в наказании Д.Г. Павлова и «отделался» Резервным фронтом через месяц после расстрела Павлова. А Тимошенко поехал в Белоруссию воевать вместо Павлова уже в конце июня.
Вот вроде и все, что хотелось бы пояснить — что такое «степени боевой готовности» и для чего они нужны. Выводов исследований Мухина и Мартиросяна в принципе не меняет. Может чуть-чуть корректирует, я всего лишь «набрался наглости» подсказать маленькую деталь, которую они (как мне кажется) упустили из виду. Эта деталь вроде особо ничего и не меняет, но больно уж Квашнины да ходоренки надоели своей «хитростью».
Кстати, сейчас уже многие авторы спешат «отметиться», доказывая, что к июню 1941 года все необходимые мероприятия по подготовке к отражению агрессии были в РККА проведены. Так, некий С. Рыбас написал целый двухтомник «Сталин. Судьба и стратегия»… Вообще говоря, авторов, пишущих о Сталине, можно проверять на вшивость, прочитав только главы о 1937 годе да о 22 июня. Вот и этот автор очень даже неплохо — аж в 18-ти пунктах — показал мероприятия, проведенные в РККА по подготовке к войне в 1935–1941 гг. И действительно, в эти годы для обороны было сделано все мыслимое и немыслимое. И именно под личным контролем Сталина, с 1937 года, принимались те образцы военной техники, что дошли и долетели до Берлина в 1945. А к июню 1941 года только всеобщую мобилизацию и не объявили. То есть Сталин — просто молодец! Но дальше Рыбас опускается до набора стандартных штампов — про «прострацию» Сталина, о том, как Г.К. Жуков «разрыдался, как баба» от «грубиянских слов тирана», и т. д. и т. п. Другая группа историков-шекспироведов эти же мероприятия использует для доказательства того, что Сталин всенепременно собирался напасть на Германию (и на всю Европу), но душка Гитлер
Впрочем, время не стоит на месте, и С. Рыбас уже в 2010 году в статье «Был ли СССР готов к войне?» поведал читателям свое видение того, как же все-таки приводились войска западных округов в боевую готовность. Оказывается, что все же приводились, но Одесский округ и Прибалтийский — еще 18 июня, а Киевский и Белорусский — только в ночь на 22 июня, «Директивой № 1» от 21 июня 1941 года. А разгром РККА летом 1941 года произошел потому, что:
«С 1935 года Красная армия численно выросла в пять раз, но качество, прежде всего офицерского и сержантского составов, осталось неудовлетворительным. Наши войска были плохо обучены методам современной войны, слабо сколочены, недостаточно организованы. На низком уровне находились радиосвязь, управление, взаимодействие, разведка, тактика… Завершить воспитание качественных кадров не успели. Этот процесс завершился уже во время войны. В этом и кроется причина трагедии 1941 года…»
В общем, никто и ни в чем не виноват, «так получилось…». Непонятно только, сколько времени надо было еще «учиться» офицерам и сержантам, если к зиме 1941 года от РККА довоенного призыва практически никого не осталось? И почему офицеры ускоренной подготовки уже военной поры могли побеждать, тогда как командиры довоенной армии отступали до стен Кремля и до Волги? Чем «боевой опыт» лейтенантов трехмесячной подготовки был выше действительно боевого опыта командиров прошедших Испанию, Монголию и Финскую войну? А может, прав генерал Хлебников из ПрибОВО, писавший в своих воспоминаниях, что именно потеря кадрового комсостава РККА в начале 1941 года и привела к потрясениям и провалам вплоть до Курской битвы?
В 2009 году также вышла новая книга А. Исаева о начале войны в Киевском округе — «Дубно1941. Величайшее танковое сражение Второй мировой». Этот замечательный историк-исследователь, говоря о событиях 22 июня 1941 года, по сути, просто повторил байки из «Воспоминаний» Г.К. Жукова. Работая в институте военной истории, трудно писать о 22 июня что-то, идущее вразрез с официальной версией, и Исаева за это сильно винить не стоит, тем более, что Исаев занимается больше описательной историей и в основном дает достойный отпор «резунам». Но история требует анализа и выводов. К сожалению, все книги Исаева после «Антисуворовых…» стали именно описательными. Рассказ о 22 июня в упомянутой книге также не расходится с официальными установками; но вот что написал сам Исаев в этой же книге: «Фактически выполнялись мероприятия, заложенные в план Прикрытия. Управление округа (КОВО) должно было переместиться в Тарнополь на второй день мобилизации».
Вообще-то официально мобилизация, согласно Плана Прикрытия страны, должна была быть объявлена только в случае нападения врага. И на самом деле мобилизация в стране была объявлена только 23 июня. Но Исаев пишет, что уже с 18 июня со своих мест дислокации выдвигались ближе к границе следующие подразделения КОВО: 31 ск (200, 193, 195 сд); 36 ск (228, 140, 146 сд); 37 ск (141,80,139 сд); 55 ск (169,130,189 сд); 49 ск (190,197 сд). Итого — 5 стрелковых корпусов, имеющих в своем составе 14 стрелковых дивизий, а это около 200 тысяч человек.
Дальше Исаев пишет, что 16–18 июня были сняты с полигонов и выдвинуты к границе 45-я и 62-я стрелковые дивизии 5-й армии и 41-я стрелковая дивизия 6 й армии. Это еще около 40 тысяч бойцов. 19 июня штаб КОВО получил распоряжение ГШ: Управление Юго-Западного Фронта выдвинуть в Тарнополь. На следующий день, 20 июня, Штаб фронта убыл из Киева в Тарнополь. Но 20 июня мобилизация, по которой «Управление округа (КОВО) должно было переместиться в Тарнополь на второй день мобилизации», еще не была объявлена! И тогда непонятно, на каком основании начались перемещения войск КОВО к границе? По «личной инициативе» командования западных округов?!
Снова переведу на «язык штатских». Примерно с 15 июня в западные округа начали поступать распоряжения, Директивы НКО и ГШ о начале выдвижения частей округов ближе к границе, на рубежи обороны (как пишет маршал Василевский). Эти части не на прогулку за грибами к границе шли, были практически полного состава, полностью вооружены и боеготовы. Т. е. большинство частей западных округов по факту были приведены в полную боевую готовность еще до
22 июня! И такие распоряжения в самих округах отдавались начиная с 16–18 июня. В трех округах из четырех худо-бедно эти распоряжения были выполнены, кроме ЗапОВО, Белоруссии, где генерал Павлов полностью проигнорировал данные распоряжения. Таким образом, А. Исаев в своей книге и официальную историю не стал опровергать, но и правду не скрыл.