Кто съел кенгуру?
Шрифт:
Пятиэтажки расположены на некотором расстоянии от Рублевского шоссе, между ними и Рублевкой уместились охраняемая автостоянка за металлическим забором, выкрашенным в зеленый и коричневый цвета. На нем еще регулярно аршинными буквами появляются всевозможные лозунги, обычно коммунистического содержания, видимо, в напоминание президенту, который тоже по Рублевке домой ездит. Возле угла этой автостоянки я повстречался с невысокой женщиной в дубленке и джинсах и узнал в ней Димкину мамашу. Она куда-то спешила и быстро прошла мимо. Впрочем, она меня и не знала в лицо, это я ее в школе видел. «Интересно, — подумалось мне, — может, Димка один дома остался». Тогда грех было упускать такой случай.
Тропинка в магазину проходит по опушке березового лесочка, мимо забора автостоянки и мимо Димкиного дома, с той стороны, куда выходят окна квартир. Но есть у нее и ответвление, которое тоже ведет к магазину, только уже между пятиэтажками, через двор, в который выходят подъезды. Туда-то я и свернул. Когда до подъезда, из которого прошлым днем меня так быстро выставили, дверь его отворилась, и на улицу выскочил сам недосягаемый прогульщик. Он выбежал и остановился, озираясь по сторонам. Разыскивал взглядом он явно не меня, потому что не обратил на мою личность никакого внимания, а, оглядевшись, быстро свернул налево и пошагал в направлении нужного мне магазина. Я хотел его сначала окликнуть, но раздумал и последовал за ним, сохраняя прежнюю дистанцию. Мне стало интересно, куда он пойдет.
Димка в магазин не заглянул, а проследовал дальше, теперь уже к лесу. И я увязался за ним следом. Прогульщик шел, сгорбившись и глядя в землю, как тогда, когда мы с ним встретились первый раз у зоопарка. Но ноги, несмотря на легкую хромоту, несли его довольно быстро. Видимо, Димка знал, куда идет. Мне приходилось прилагать усилия, чтобы не отстать от него еще больше и не потерять из виду. Иногда он вдруг, неожиданно, как будто спохватившись или вспомнив о чем-то, резко останавливался и начинал оглядываться. Тогда я тоже останавливался, отворачивался или прятался за дерево, благо мы уже вошли в лес.
Димка шел к метро «Молодежная», я так подумал, когда он свернул на широкую тропу, ведущую через лесок к этой станции. И я не ошибся. Дойдя до «Молодежной», он вошел внутрь. Я выждал некоторое время, чтобы Димка прошел через турникеты, а затем тоже поспешил в метро.
Его фигуру я увидел уже внизу, около поезда, подходящего со стороны станции «Крылатское». Теперь я особенно не хотел упускать прогульщика и бегом помчался вниз по лестнице; эскалаторы на «Молодежной» работают только на подъем. Прежде чем двери поезда закрылись, мне удалось с ходу вскочить в вагон, соседний с тем, в который сел Димка. Потолкавшись среди пассажиров, я занял такую позицию, что мог видеть через два стекла Димкину спину, ссутулившуюся в торце вагона.
«Неужели же он опять в зоопарк намылился? — удивлялся про себя я. — Чего ему там нужно?» На любителя животных Димка похоже не был, но запускать собаку в вольер к кенгуру тоже не стал бы, в этом я был уверен на все сто. И я вовсе не подозревал его в какой-то причастности к гибели кенгуру, просто терялся в догадках о том, что делал Димка в зоопарке. Ведь копался же он в баках подле кенгурячьего вольера, и копался упорно. Зачем? Да еще на следующий день после трагедии. Я чувствовал: здесь скрывается какая-то тайна. В том же, что Димка на «Краснопресненскую» не к другу ездит, а именно в зоопарк, я также уверился после рассказа Светки о его изысканиях в мусорных баках. Наверное, и мне в интересах дела следовало заглянуть туда же, хоть это и неприятно.
Я так задумался, что чуть не прозевал Димку, когда он собрался сходить. Мне пришлось придержать двери руками, чтобы они меня не прихлопнули, так поздно я спохватился и рванулся к выходу. Оказалось, что мой загадочный приятель ехал вовсе не на «Краснопресненскую», а все на ту же «Багратионовскую».
«На оптовом рынке он тут, что
Но Димка не пошел на оптовый продуктовый рынок, не интересовал его и рынок электронных товаров, что по выходным раскидывался средь наезжающих машин за продуктовым, подле завода «Рубин», где делают телевизоры. Он направился в сторону Филевского парка, и скоро я понял зачем. Димка шел на Горбушку, знаменитое место сбыта всевозможных аудио- и видеокассет, лазерных, компьютерных и просто дисков. Я решил проследить его путь до конца.
Как и полагалось, в выходной день на Горбушке была жуткая толчея, хуже бывает разве что на Птичке, куда я ездил за рыбками раньше вместе с папой, а последние два года или один, или с Максом. В толчее Птичьего рынка мы неоднократно теряли на время друг друга. Поэтому и здесь я старался не потерять из виду Димку, сократив с этой целью разделявшее нас пространство.
Димка проталкивался к лоткам с товарами, почти всегда с лазерными дисками и аудиокассетами, он брал их в руки, рассматривал. Просто чума какая-то! Светка на музыке помешалась, и этот тоже. Впрочем, со мной когда-то произошло то же самое.
У нас всегда дома были магнитофон и проигрыватель, а в прошлом году папа купил музыкальный центр. Музыка часто звучала у нас в доме. Но я до поры не обращал на нее особенного внимания. Прошибло ж меня как-то сразу, в одночасье, когда я заболел полтора года назад воспалением легких. Меня так прихватило, что я попал в больницу. Скука там была смертная. И отец купил мне плейер вместе с кассетами. Музыку он подбирал на свой вкус: тяжелый рок семидесятых — «Deep Purple», «Led Zeppelin», «Eloy», «Queen», «Super Tramp». Я очень рад был, что тогда попал в больницу, как только я оттуда вышел — на следующий день был уже на Горбушке. С тех пор музыка стала мне необходима. А группы, записи которых принес мне в больницу папа, до сих пор числятся среди самых моих любимых, хотя они уже и из прошлого, и слушаю я не только тяжелый рок. Наверное, нечто подобное происходило сейчас с Димкой. Видать, дорос акселерат. Но вел себя Димка странновато.
Подходя и отходя от лотка, он обязательно осматривался, как будто боялся здесь встретить кого-то, с кем встречи той не желал. Так как я приблизился к нему и потерял в толпе былую подвижность, меня-то уж Димка мог увидеть запросто, но я и не собирался больше скрываться. Мне уже было ясно, куда ходит Димка на «Багратионовской», теперь я хотел поговорить с ним о зоопарке.
Приняв решение, я стал проталкиваться к Димке, стоящему у очередного лотка с дисками, и тут он меня увидел. Уверен, что увидел, я даже помахал ему рукой, но он увидел еще что-то или кого-то, видимо, у меня за спиной. Взгляд его прошел как бы сквозь меня, Димкино лицо побледнело, глаза расширились, и он стал лихорадочно пробиваться в противоположном направлении. Вырвавшись из кучи покупателей, столпившихся у того лотка, он завилял средь людей, даже присел как-то и скоро действительно будто растворился в людской массе.
Потеряв Димку, я обернулся. За мной было много народа и никого знакомых, что или кто так напугал Димку, я не понял.
Однако разыскивать его в толчее Горбушки мне уже было некогда. Я так еще и не купил продуктов, а уж скоро мне нужно было и в зоопарк собираться, а то Светка меня заждется. Перед тем как войти в метро, я заскочил на оптовый продуктовый, и купил там все то, за чем был послан мамой.
Короче, дома мне почти не досталось за длительную задержку. Мама говорила только, что я олух, и что не надо стоять с больших очередях. А папа сказал, что меня только за смертью посылать — он был голоден.