Кто сильнее
Шрифт:
– Хватит об этом, – решила она перевести разговор на другую тему. – Как там дела с моей выставкой? Ты думаешь, она вызовет интерес?
– Ты шутишь?! – нетерпеливо воскликнула Мэдж. – Я уже заручилась поддержкой самых влиятельных критиков, и даже сам Кристофер Гейт согласился принять участие в открытии.
– Прекрасно.
Иветт ожидала прилива энтузиазма – ведь не кто-нибудь, а ведущий популярной телевизионной программы выразил желание присутствовать на ее выставке, – но почему-то радость по поводу предстоящего мероприятия неожиданно померкла. Образ отца Дика, немощного старика, угасающего от страшной болезни, стоял перед глазами. Когда Мэдж сказала, что пора заканчивать
Она надеялась, что теперь-то освободится от своих противоречивых мыслей, но ошиблась. Воспоминания о жизни в Олтамахо вновь поднялись из глубин почти забытого прошлого, смешиваясь с горьким чувством обиды. Она схватила пляжную сумку, бросила в нее журнал, солнечные очки, лосьон для загара и, резко захлопнув за собой дверь, выбежала из комнаты.
3
Полная безмятежность курорта дарила покой, избавляла от тревожных мыслей. Рядом с бассейном было, пожалуй, даже более жарко, чем на пляже, где легкий бриз приносил с океана живительную прохладу, но Иветт ничего не имела против жары. О да, это жизнь! Лежать вот так, нежась под солнцем, не думая ни о чем… Разве лишь о том, что заказать на ланч.
Иветт облюбовала уединенный уголок возле огромного старого платана, хотя отлично отдавала себе отчет, что женщина, проводящая в одиночестве отпуск в фешенебельном отеле, привлекает внимание противоположного пола. Но она приехала сюда не в поисках флирта или чего-то в этом роде. Дома, в Монреале, она время от времени принимала приглашения на вечеринку или в театр, но это было совсем другое, во всяком случае, все ее кавалеры знали, что если кто-то сделает намек на интим, то тотчас получит отставку. Нет, Иветт не сторонилась мужчин, однако предпочитала держать дистанцию. Была приветлива, мила, но не больше. Однажды ее сильно обидели, и горький опыт многому научил.
Поэтому она была не на шутку рассержена, когда какой-то тип занял соседний шезлонг. Из-под опущенных век ей удалось разглядеть лишь поросшие волосками мускулистые загорелые ноги.
Какого черта приперся? – подумала она, снова прикрывая глаза и притворяясь, что не замечает соседа. Вокруг бассейна расставлены, по крайней мере, несколько десятков Шезлонгов, и, конечно, есть одинокие дамы, среди которых наверняка найдутся такие, кому было бы лестно мужское внимание.
Едва ощутимое движение холодного пальца вдоль ее руки заставило Иветт резко открыть глаза. Легкое нежное прикосновение показалось неожиданно чувственным, но злость забурлила в ней с такой силой, что Иветт приподнялась, опершись на локти.
Сдвинув на кончик носа солнечные очки, она обратила на незнакомца испепеляющий взор, и… ее рот раскрылся от изумления: это был вовсе не один из донжуанов, фланирующих вдоль бассейна в поисках приключений. Перед ней сидел Дик!
– Привет! – небрежно бросил он. – Рад убедиться, что ты не одобряешь ухаживаний курортных ловеласов.
Злость Иветт испарилась.
– Что ты здесь делаешь?! – воскликнула она. – Я была уверена, что ты сразу же улетел домой, в Джорджию.
Он поудобнее вытянул длинные ноги и, заложив руки за голову, откинулся на спинку шезлонга.
– Что ж, как видишь, ты ошиблась. Я все еще здесь.
– Но, Ричард… Ты ведь знаешь, я не изменю своего решения.
В тоне Иветт сквозило едва уловимое раздражение, вызванное невозмутимым спокойствием Дика.
– Разве я прошу тебя об этом? – возразил он, поглядывая на нее из-под выгоревших на солнце ресниц. – Успокойся, Ив. Слишком жарко, чтобы затевать ссору.
Никто не собирается приставать
Его рука лежала совсем рядом, всего в нескольких дюймах от ее руки. Украдкой переведя взгляд, она заметила крошечную татуировку на запястье. Дик рассказывал, что сделал ее еще мальчиком, за что отец устроил ему хорошую взбучку. Дик согнул руку, мускулы напряглись, затем снова расслабились. Кожа была загорелой и безупречно гладкой, почти лишенной растительности.
Неожиданно тело Иветт отреагировало на чувственный позыв. Она глаз не могла отвести от широкой груди Дика, более того – не желая повиноваться ей, они скользили к поясу пляжных шорт и ниже… О Господи! Она отвернулась и невидяще уставилась на бирюзовую гладь бассейна. Что со мной происходит? Вид обнаженного торса Дика вряд ли являет для меня нечто новое. Слава Богу, мы прожили вместе более двух лет! Я видела его в разных позах, зачастую без всякой одежды, и отлично знаю это стройное тело – совершенный образец мужской физической красоты. Жаль, форма не соответствует сущности!
– Хочешь что-нибудь выпить?
Иветт так погрузилась в свои мысли, что не расслышала вопрос.
– Ты что-то сказал?
– Я спросил, не хочешь ли ты что-нибудь выпить, – повторил Дик. – Время от времени у бассейна появляется официантка, принимает заказы. Я подумал, может, ты хочешь чего-нибудь холодного, освежающего?
– Да, пожалуй, я выпила бы лимонаду, но тебе не стоит беспокоиться, я могу сама…
– Какое беспокойство!
Когда показалась официантка в бикини и крохотном кружевном передничке, Дик уже выбрался из шезлонга, и Иветт с досадой отметила, что его учтивость была вознаграждена отнюдь не дежурной улыбкой.
– Ты не должен был вскакивать, как мальчишка, – раздраженно пробормотала она, когда Дик вновь опустился на свое место.
– Да, я знаю, но быть вежливым ничего не стоит!
– И ты бы встал, даже если бы официантом был мужчина? – спросила она, и губы Дика приоткрылись в улыбке, обнажая ряд ровных белоснежных зубов.
– Да. – Его глаза, оторвавшись от лица Иветт, двинулись по ее телу. – Что-то не так? Что-то беспокоит тебя?
Она поежилась под его пристальным взглядом, сознавая, что злится на саму себя, так как втайне не могла не признаться, что ее все еще волнует близость Дика. Не в состоянии ответить на его вопрос, полный насмешливой самоуверенности, она притворилась, что наблюдает за шаловливой возней в бассейне молодой парочки. Юноша и девушка, явно впервые отдыхающие вместе, со смехом барахтались в воде, поднимая фонтаны сверкающих брызг. При взгляде на них любому было ясно, что молодые люди, оставаясь наедине, с упоением занимаются изучением лабиринтов любви. Мы с Диком когда-то тоже предавались этим изысканиям, с грустью припомнила Иветт.
Вернулась официантка, неся два высоких пластиковых стакана с лимонадом й со льдом. Дик взял один для себя, другой протянул Иветт, и она скрепя сердце приняла его, понимая, что отказ выглядел бы слишком по-детски. Присев на лежаке и скрестив ноги, она припала к соломинке, наслаждаясь тонким ароматом и дивным вкусом напитка, не в состоянии оторваться, пока не выпила почти весь.
Дик то и дело поглядывал на нее. Иветт не слишком это нравилось, но она вдруг подумала, что нет худа без добра: во всяком случае, присутствие Дика защищает ее от нежелательного внимания местных искателей приключений.