Кто-то мне должен деньги
Шрифт:
— Ну? — наконец произнесла она.— И что из того?
— В меня стреляли не люди Дробла и не люди Наполи. Так кто же тогда в меня стрелял?
— Не знаю,— холодно ответила она.— Кого ты еще в последнее время оскорблял?
— Да ладно,— сказал я,— будьте серьезнее. Никто не стал бы стрелять в меня, если бы это не было как-то связано со смертью Томми Маккея. Не может быть, чтобы это оказалось простым совпадением.
— Не понимаю, к чему ты клонишь.
— Я клоню к тому,— объяснил я,— что
— Когда это было? — спросил Тарбок.
— Около половины второго ночи,— ответила Эбби.
Тарбок посмотрел на миссис Маккей.
— Ты знаешь, где я был полвторого ночи в среду.
— Это ничего не доказывает,— упорствовала она.— Почему это я должна верить, что в тебя стреляли полвторого ночи в среду?
— А разве этот шрам ни о чем не говорит?
Она посмотрела на мою голову, но выражение ее лица осталось прежним: холодным, замкнутым, недоверчивым.
— На нем не написано, что в тебя стреляли именно в среду ночью.
— Я же сказала, что это случилось полвторого ночи, в среду,— возмутилась Эбби.— Я сама была с Четом, когда это произошло.
Секунду Луиза колебалась, а затем раздраженно спросила:
— Ну и что из этого? Мало ли кто в него стрелял? Если человек якшается с темными личностями, связанными с преступным миром, не будет ничего удивительного, что рано или поздно в него начнут стрелять.
— Единственная темная личность из преступного мира, с которой я до сих пор имел дело,— возразил я,— это был ваш муж.
Ее лицо как будто окаменело. Она встала.
— Что бы ты ни говорил, факт останется фактом,— сказала она.— А то, что Фрэнк Тарбок убил моего мужа,— это факт. Он целую неделю держал меня взаперти, чтобы я не пошла в полицию и не рассказала там все. Это для меня самое главное доказательство.
— А если бы он не держал вас взаперти? — спросил я.— Тогда бы это было доказательством?
Но она уже меня не слушала. Явно не собираясь больше отвечать ни на какие вопросы, с высоко поднятой головой она направилась к двери.
— Не вздумай никуда звонить,— мрачно сказал ей вслед Тарбок.
Она вышла из кухни, не удостоив его ответом.
Нахмурившись, Эбби проводила ее взглядом.
— Может, мне с ней поговорить?
— Не стоит,— ответил я.— Ей ничего не докажешь.
— Я не собираюсь ни в чем ее убеждать. Просто постараюсь успокоить.— Она встала.— Так я и сделаю.
И Эбби тоже вышла из кухни.
— Хочешь ливерной колбасы? — предложил я, когда мы с Тарбоком остались вдвоем.
— Нет, спасибо,— отказался он.— У меня уже несколько дней нет аппетита.
— Еще бы. А кофе будешь?
— Нет, ничего не буду.— Он посмотрел на меня.—
— Убийца?
— Кто же еще?
— Нет, не знаю. Эбби сначала думала, что это Луиза, но я так никогда не думал. И сейчас не думаю.
Он покачал головой.
— Нет, это не она. Она изменяла ему, но он ей нравился. Как мне нравится моя жена. Мы с Луизой всегда знали, что у нас это просто так, временно.
— Понятно,— кивнул я.— Значит, это не она и не ты…
— Именно.
— Понятно. И не Наполи со своими людьми, потому что Томми работал на них, и не Дробл, потому что он не знал, что Томми ведет двойную игру. Кто остается? Не знаю.
— Надо узнать,— сказал Тарбок.— Если мы это узнаем, нам это обоим поможет, и тебе и мне.
— Это так,— согласился я.— Ты избавишься от подозрений миссис Маккей, а я отделаюсь от того, кто хочет меня убить.
— Может, нам стоит поработать вместе? — неожиданно сказал Тарбок.— Может, вдвоем мы что-нибудь выясним.
Я уставился на него.
— Ты имеешь в виду — поиграть в детективов? Ты и я?
— А почему бы и нет? Если легавые не хотят этим заниматься.
— Они занимаются этим,— возразил я.— До пятницы, по крайней мере, они этим еще занимались.
— Теперь уже нет. Я точно знаю.
— А…— сказал я.— Это плохо.
— У нас обоих будут неприятности, если мы не найдем этого парня,— сказал Тарбок.
— Ты прав.
— Вот и давай искать его вместе.
— Эбби тоже его ищет,— сообщил я.— Хочет отомстить за брата.
— Пусть тоже присоединяется,— предложил он.— Работы всем хватит. Что скажешь?
Я ухмыльнулся.
— И ты не против работать в паре с придурком?
Он ухмыльнулся в ответ, и его лицо сразу же преобразилось. Он теперь выглядел почти как человек.
— Ты суперпридурок,— сказал он.— Ты поступаешь совершенно по-дурацки, но в конце концов почему-то оказываешься прав.
— Гм,— ответил я, потому что такое определение мне даже понравилось.
Он протянул мне руку.
— Идет?
Я подумал секунду, а затем пожал его руку.
— Ладно, идет. Ничего себе команда — лев и мышонок.
И тут в дверь снова позвонили.
24
Уолтер Дробл.
Таким я его и представлял. Ему было лет пятьдесят. Сначала он показался мне похожим на владельца сети прачечных — крепкий, среднего роста, с двойным подбородком, с зачесанными назад седыми волосами, одетый в слегка помятый коричневый костюм. Нет, пожалуй, он все же был похож на того, кем и являлся на самом деле: на гангстерского босса, выступающего на слушаниях в Конгрессе при обсуждении проблемы организованной преступности.