Кто-то мне должен деньги

Уэстлейк Дональд Эдвин

Схватив Эбби за другую руку, я снова потащил ее за собой. Может, она и хотела что-то возразить, но разговаривать на бегу не так-то легко, поэтому наш спор временно прекратился.

Мы находились в середине квартала, все дома в котором были одинаковой высоты, а крыши подходили вплотную одна к другой. На всех крышах, кроме дымовых труб и целых лесов телевизионных антенн, виднелись выходы лифтовых шахт. Мы побежали, прыгая с одной крыши на другую, и только на третьей крыше я остановился на секунду и подергал

люк чердака. Заперто. Я снова схватил Эбби за руку, и мы помчались дальше.

На четвертой крыше люк тоже был заперт. И на пятой тоже. Сзади выстрелили, и телеантенна сказала «пинг». Я оглянулся. На той крыше, с которой мы начали свой путь, толпилось не меньше десятка бандитов.

— Черт побери! — сказал я.

Мы снова побежали. За спиной у нас раздавалось «бах-бах-бах», а вокруг нас — «пинг-пинг». Мы побежали зигзагами, кидаясь то в одну сторону, то в другую.

Чердак на шестой крыше был заперт.

— Черт! — снова сказал я.— Если бы у нас был твой пистолет, мы бы выстрелили в замок и сбили его.

— Молчи,— задыхаясь, посоветовала мне Эбби.— Беги.

Я побежал. Я уже не держал Эбби за руку, она сама бежала рядом со мной. Не знаю, как ей, но мне было совсем не холодно.

Седьмая крыша. Я толкнул люк, он открылся, и я упал в проем.

27

Эбби трясла меня за плечо.

— Чет!

— Ого,— сказал я, с трудом приподнимаясь и садясь.— Ничего себе.

— Ты в порядке?

— Похоже, у меня отнялись ноги.

С помощью Эбби я кое-как встал, цепляясь за стену.

— Надо быть осторожнее,— заметила Эбби.— Ты же меня до полусмерти напугал.

— Я как-то не подумал об этом,— признался я, ощупав руки и ноги и повертев шеей. Вроде бы все было цело.

— Ты можешь бежать? — спросила Эбби.

— Да,— ответил я, поднимаясь по лестнице вверх.

— Не туда! — закричала она.— Мы оттуда только что спустились!

— Я знаю. Вызови лифт.

Поднявшись на несколько ступенек, я закрыл люк и задвинул щеколду, а потом осторожно спустился вниз, с трудом удерживаясь на ногах.

Лифт еще не пришел.

— Он был на первом этаже,— объяснила Эбби и, взглянув на табло возле кнопки вызова, добавила: — Сейчас он на четвертом.

Сверху заколотили в крышку люка.

— Интересно, будут ли они стрелять,— пробормотал я, глядя наверх.

В это время раздался выстрел, люк ответил «нг-нг-нг», но не открылся.

Наконец появился лифт. Я ткнул в кнопку первого этажа. Наверху снова выстрелили. Кабина лениво поползла вниз.

— Где твоя машина? — спросил я.

— На стоянке возле Сорок восьмой улицы. Но у меня нет с собой квитанции. У меня нет с собой сумочки. У меня вообще ничего нет.

Я похлопал себя по заднему карману. Бумажник на

месте. Хорошо, что я уже надел свою одежду. Единственная проблема заключалась в том, что одежды этой было маловато.

— Будем надеяться, что тебя там запомнили.

Но Эбби не была в этом уверена.

— Там огромная стоянка, и работает на ней человек сто. Вряд ли они могли меня запомнить.

Лифт миновал третий этаж.

— Нам нужна машина,— сказал я.— Мы не можем бегать по улицам. Если те парни нас не прикончат, мы просто замерзнем насмерть.

— Слушай, Чет, а если они все за нами гонятся, и в квартире никого не осталось? Тогда мы можем вернуться обратно и забрать наши вещи.

— Эбби,— попросил я,— перестань молоть чушь.

— Я просто фантазировала.

Мимо нас медленно проплыл второй этаж.

— Нам нужна машина,— повторил я, уставившись на дверь лифта. Я знал, что без машины нам не спастись.

Дверь лифта открылась. Первый этаж.

— Что нам делать, Чет? — спросила Эбби.

Она надеялась на меня. Я взглянул на нее и ответил:

— Бежать. Потом что-нибудь придумаем.

— Слушай!

Топот ног по лестнице. Я уже и сам его слышал. Не помню, в который раз я схватил Эбби за руку, и мы побежали.

Спускаясь в лифте, мы немного остыли, а когда, в мокрой от пота одежде, вышли на улицу, в лицо нам ударил холодный ветер.

— Ничего себе! — крикнул я.

— В-в-в-в-в-в,— сказала Эбби.

Я посмотрел направо как раз в тот момент, когда трое парней, стоявших на тротуаре возле подъезда Томми, увидели нас и стали говорить что-то друг другу, тыча пальцами в нашу сторону. В любую секунду они могли перестать жестикулировать и броситься за нами в погоню. Я повернулся и побежал налево, продолжая держать Эбби за руку. Она скользила за мной по снегу, словно мчалась за катером на водных лыжах.

Добежав до Девятой авеню, я на секунду обернулся. Трое громил уже добежали до дома, из которого мы вышли, и к ним присоединились остальные бандиты, высыпавшие из подъезда.

Выбирая направление, я руководствовался двумя вескими соображениями: во-первых, справа стояли те ребята, во-вторых, свернув налево, мы могли не пересекать мостовую. Других причин у меня не было. Одним словом, мы бежали куда глаза глядят.

Жителей Нью-Йорка ничем не удивишь. В середине января, в пять часов вечера, два чудака без пальто и шапок мчатся как сумасшедшие по Девятой авеню, по тротуару, где прогуливаются толстые женщины, бегают дети, где люди, возвращающиеся под вечер домой, спокойно поджидают автобусов,— и, похоже, никто из них не обратил на нас никакого внимания. Может, какой-нибудь впечатлительный мальчишка сказал своему приятелю: «Эй, посмотри-ка на этих психов»,— и его интерес тут же угас.