Кто-то мне должен деньги

Уэстлейк Дональд Эдвин

— Тебе не нужно заправиться? — спросила Эбби.

— Эта заправочная — не «Суноко».— Я посмотрел на прибор.— К тому же у меня полный бак.

— Тут холодно.

— Через пару минут станет тепло.

— А куда мы сейчас едем?

— Понятия не имею,— ответил я.— Ни малейшего представления. Тут недалеко есть одна забегаловка, где я обычно обедаю, давай заскочим туда и немного перекусим. А заодно обсудим наши планы.

— Отлично,— согласилась Эбби.

Так мы и сделали. Оказавшись в толпе, мы немного расслабились. Я заказал кофе и гамбургеры.

Когда их принесли, Эбби сказала:

— От этого жутко толстеют, Чет.

— Когда за тобой охотятся вооруженные бандиты,— заметил я,— о диете можно не думать.— И я впился зубами в свой гамбургер.— Очень вкусно.

— Ладно. Но когда это все закончится, тебе все-таки придется сесть на диету.

— К тому времени, когда все это закончится,— ответил я,— я без всякой диеты стану ужасно худым. Если, конечно, я все еще буду жив. Хватит об этом, Эбби. Давай лучше поговорим о том, что нам делать дальше. Как ты думаешь?

Она отпила кофе.

— Не знаю, Чет. Кажется, я уже больше ни о чем не могу думать.

— Что, если мы найдем убийцу? — спросил я.— Что, если мы распутаем это дело и как-нибудь дадим бандитам понять, что мы не собираемся никому рассказывать о том, что мы услышали…

— Я ничего не слышала,— перебила Эбби.

— Хочешь вернуться обратно и сказать им об этом?

— Нет,— отказалась она.

— Нам просто чертовски повезло, что мы до сих пор еще живы,— сказал я.— И Наполи, и Уолтер Дробл хотели сначала разобраться, в чем дело, а потом уже принимать решения, но с самого начала было ясно, что мы для них — досадная помеха, избавившись от которой они почувствуют себя гораздо спокойнее.

— Одного я до сих пор не могу понять: зачем ты впустил в квартиру вторую банду, Наполи и его людей, когда Дробл и все остальные были уже там?

— Я мог только догадываться, что произойдет, если я их впущу,— объяснил я,— но я точно знал, что произойдет, если я их не впущу. Они бы выломали дверь и, вероятно, начали бы стрельбу. Люди Дробла, разумеется, ответили бы тем же, а мы бы оказались в самом центре небольшого сражения. Открыв дверь, я выиграл время, а значит, получил шанс. К тому же ничего другого мне не оставалось делать.

— Ладно,— сказала она,— а что теперь? У тебя есть какие-нибудь идеи?

— Есть одна, но я не очень-то уверен, что она мне нравится.

— Какая?

— Детектив Голдерман.

Она непонимающе посмотрела на меня.

— Я думаю, мы можем ему доверять,— пояснил я.— Он уже несколько раз встречался со мной и ничего плохого мне не сделал. Кроме того, не забывай, что он расследует это дело. Если мы расскажем ему обо всем, что с нами произошло, и он сопоставит это с тем, что знает сам, то, возможно, у него что-то и получится. А пока что он сможет нас где-нибудь спрятать. Мы с тобой дилетанты, Эбби. Пришло время передать дело в руки профессионала.

Не знаю, убедил ли я ее, но, говоря все это, я убедил сам себя. Я и раньше об этом подумывал, но совсем не был уверен в том, что рассуждаю правильно, а теперь, когда я высказал свою мысль вслух, она показалась

мне просто великолепной. Поэтому, отбросив сомнения, я заявил:

— Если ты не возражаешь, я сейчас же пойду позвоню ему и договорюсь встретиться где-нибудь — например, здесь.

— Не знаю,— проговорила она, нахмурившись.— Я никому не доверяю.

— Да ведь и я тоже. Но мы сейчас в таком положении, что просто вынуждены кому-нибудь довериться, хотим мы этого или нет. Я ведь тебе уже говорил, Голдерман несколько раз имел возможность арестовать меня, но так этого и не сделал. Я думаю, мы можем быть уверены, что это не он убил Томми и не он стрелял в меня, а значит, у нас нет причин ему не доверять.

— Наверное, ты прав,— вздохнула Эбби.— Ладно, попытайся. Только внимательно прислушайся, как будет звучать его голос.

— Не беспокойся. За последнюю неделю я стал таким же параноиком, как и ты.

— Ну и прекрасно, это даст тебе возможность прожить еще год-другой.

— М-да,— сказал я, сунул в рот кусок гамбургера, запил его кофе и встал из-за стола.

Телефонные будки находились в глубине зала. Я прошел туда, нашарил в кармане десять центов и позвонил сначала в справочную, чтобы узнать телефон полицейского участка того района, где жил Томми. Затем набрал этот номер и спросил детектива Голдермана из отдела убийств.

— Сегодня его нет.

— Вообще нет?

— И не будет до завтрашнего утра. Могу я вам чем-нибудь помочь?

— Мне нужен лично детектив Голдерман. Вы не знаете, где я могу его найти?

— Подождите.

Я ждал. В будке стало душно. Я приоткрыл дверь и свет сразу погас. Я закрыл дверь — свет загорелся но в будке опять стало душно. Приходилось выбирать одно из двух: либо свет, либо воздух. Я выбрал второе и полностью открыл дверь.

Тут в трубке снова раздался голос дежурного и я закрыл дверь, чтобы меня никто не подслушал

— Он дома,— сообщил мне полицейский.— Я могу дать вам его телефон.

— Хорошо. Спасибо.

— У вас есть карандаш?

— Нет. Я постараюсь запомнить.

— Ладно. Он живет на Лонг-Айленде, в Вестбури. Код района 516.

— Да. Я знаю.

— Хорошо. Его номер — ЕД 3-38-99.

Я посмотрел на диск телефона. Е и Д были на тройке, значит, его номер — 333-38-99.

— Запомнил,— сказал я.— Спасибо.

Я позвонил в Вестбури. Телефонистка сказала, что это стоит двадцать центов. Я бросил в щель четвертак. После шестого звонка трубку подняла женщина. Я попросил ее позвать детектива Голдермана. Она ответила:

— Он недавно прилег отдохнуть. Это срочно?

— Ну,— сказал я,— я могу позвонить, когда он проснется.

— Я разбужу его в шесть.

— Отлично,— сказал я.— Я перезвоню после шести.

— А кто его спрашивает?

— Извините, но мне бы не хотелось называть своего имени.

Я повесил трубку. Жаль, конечно, если я показался ей грубияном, но я твердо решил не называть себя раньше времени. Так, на всякий случай.

Вернувшись за столик, я пересказал разговор Эбби. Она спросила: