Кто-то за дверью
Шрифт:
– О, Луи, если б не ты! – шепчет Пюс. – Я еще чувствую, как его пальцы сжимают мне горло. – И, взглянув с опаской на дверь, спрашивает: – А вдруг он вернется, Луи?
Я окончательно овладел собой и, отстранившись от Пюс, твердо заявляю, что этот человек наверняка не вернется.
– Полиция разыскивает его по всему городу. Он попадется на первом же углу.
– Откуда ты знаешь? – удивленно спрашивает Пюс.
– Прочитал в газетах. Это сумасшедший, сбежавший из лечебницы. Он страдает амнезией, опасный убийца.
Наступает молчание. Лицо Пюс принимает свое обычное выражение. К ней возвращается разум, способность рассуждать. Она обходит меня вокруг, наморщив лоб, силясь что-то понять.
Вдруг она поднимает глаза, и я вижу, как сверкает ее взгляд.
– Но, послушай, Луи, я не понимаю... Если ты был здесь... Ведь ты был здесь, не так ли, и присутствовал с самого начала, раз не вошел в дом с улицы?
– Успокойся, – говорю я. – Опасность миновала.
– Да, – сухо произносит она, – опасность миновала, я знаю. Но я хочу понять... Луи, если ты был здесь, выходит, ты знал, что в доме сумасшедший. Ты знал?
О, я не стану уклоняться от ответа, любовь моя! Ты уже поняла. Не все, конечно, но смутно догадываешься о главном.
– Да, я знал, что он в доме, – отвечаю спокойно.
– Но тогда, значит, ты все видел, все слышал?
– Абсолютно все. Могу даже сказать определенно, что от моего внимания ничто не ускользнуло.
В ответ на это невозмутимое признание в ее глазах снова появляется ужас.
– И ты стоял там, наверху... подглядывал... пока этот сумасшедший нам угрожал?
Последние слова застревают у нее в горле. Вижу, как она постепенно, со страхом переводит взгляд на дверь, ведущую в комнату для гостей.
– Луи, надо открыть эту дверь, – тихо произносит Пюс. – Надо узнать, что случилось...
Она умолкает, а я глухим голосом договариваю:
– ...что случилось с Полем Дамьеном?
Мы смотрим друг на друга, мы друг друга понимаем и пугаем. Но она права. Узнать надо. Подхожу к двери, резко распахиваю и заглядываю в комнату.
Поль Дамьен лежит на ковре в передней. У него очень бледное, совершенно спокойное лицо. Будто он спит. Но я знаю, что он не спит. Не спал бы он так на протяжении целого получаса. Рукояткой револьвера Ганс проломил ему затылок. Для очистки совести, присев на корточки, щупаю пульс.
– Он умер, не правда ли? – спрашивает за моей спиной ледяным голосом Пюс.
– Да.
Встаю, покидаю переднюю, закрываю дверь, Пюс медленно подходит к дивану, садится и застывает в странной неподвижности, с отсутствующим видом, устремив взгляд в пустоту.
– Ну вот, – говорю я. – Кончено. Что-то сейчас закончилось. Словно книга, когда перевернешь последнюю страницу.
Взгляд Пюс останавливается на мне. Такого взгляда я у нее прежде не видел. Твердый, как кремень.
– Нет, не кончено, – решительно произносит она, – потому что теперь тебе придется объяснить мне... Все! Все, что пока еще ускользает от меня. И прежде всего, кто этот сумасшедший? Как он смог занять твое место, Луи? Так прекрасно сыграть твою роль?
Я улыбаюсь. С сожалением. Мне бесконечно жаль ее в этот момент.
– Ты в самом деле хочешь знать?
– Я все еще словно в кошмаре. Так не может продолжаться. Ты должен мне помочь.
Раз она хочет... Впрочем, мне понятно ее желание...
– Ты помнишь тот роман, который я начал писать накануне твоего отъезда?
– Да. Однажды вечером с парохода сошел на берег в Дьеппе какой-то человек.
– Он бродил в тумане по городу, а я все думал, что он станет делать дальше.
– Помню, это был лицейский учитель.
– Ну так вот, то был не учитель, а сумасшедший. Еще был обманутый муж в поисках хитроумной мести, муж, который хотел убить, не совершая преступления сам. То был я!
Она хмурит брови. Выдумка и реальность – все смешалось в ее голове. Придется объяснить попроще.
– Ну, скажем, этот роман, сюжет которого я безуспешно замышлял, стал, если хочешь, для меня явью. Бродивший в тумане безумец нашел пристанище здесь в тот самый вечер, накануне твоего отъезда. Ты спала. В какой-то момент я узнал пришельца – я видел его фотографию в газете. И вдруг меня озарило! Вот она, моя месть! Невероятная месть интеллигента, который хочет убить, не пачкая рук!
– Не понимаю, – говорит Пюс.
Конечно, она все еще не понимает. Подхожу к письменному столу, достаю папку, в которую вложил тридцать пять страниц, содержащих план моего романа, и читаю вслух некоторые строчки.
– "...Теперь дом погрузился в тишину. Он думал об этом безумце, который спал рядом, в соседней комнате, и вдруг грандиозная и чудовищная мысль осенила его: он совершит небывалое преступление, с подставным преступником! Достаточно утратившему память бедняге вдохнуть собственную страсть, внушить ему свою смертельную ревность. Для этого понадобится лишь чемодан и несколько предметов."
Я прерываю чтение и протягиваю папку Пюс.
– Возьми! Если у тебя хватит терпения прочесть эти страницы, ты узнаешь все в подробностях.
Она бросает на меня испепеляющий взгляд, выхватывает из моих рук папку и принимается за чтение. Вижу, как меняется ее лицо, становясь землистого цвета.
Она доходит до слова «конец» и слегка приподнимает голову, блуждая взглядом по комнате.
– Тебе не нравится мой роман? – осторожно спрашиваю я.
– Это чудовищно. То, что ты сделал, чудовищно, – вяло произносит Пюс.
– На этот счет нет никаких сомнений. Единственное, что надо установить, есть ли у меня смягчающие вину обстоятельства.
Она смотрит на меня с отвращением.
– В доме находится убитый тобой человек, ибо его убил ты, тебе-то это известно, не так ли?
– Разумеется!
– А ты уже раздумываешь о смягчающих вину обстоятельствах!
– Да я думаю вовсе не о судебном процессе, а о том представлении, которое складывается у тебя обо мне. И говорю себе, что все-таки загадка разрешена не до конца. Так ли уж мы уверены, что знаем истинного убийцу Поля Дамьена?