Кто ты, моя королева
Шрифт:
— Не шевелитесь!
Замираю рефлекторно. Но, видимо, поздно. Какое-то гулкое окружающее пространство внезапно наполняется странными звуками и мой спаситель резко вскидывает правую руку, озаряя темноту вокруг мерцанием щитов. А я едва сдерживаюсь от испуганного крика, когда вижу, что мы находимся в каменной пещере и в нас несутся огромные острые копья. Правда, вижу я это недолго, потому что меня резко перекатывают, закрывая собой, придавливая к полу так, что и не вздохнуть. Мамочки! Только бы раскрошились! Только бы раскрошились, как та стрела! Я оглохла от собственного надсадного дыхания, от бешеного стука сердца где-то в горле, и треска магии и щепок вокруг. Мужское тело на мне вибрирует от натуги, я буквально чувствую, как плещет из него сила и только теперь до меня доходит, что это не Герон, не Вайс, не кто-нибудь ещё, а сам лорд Гиерно.
— Гиерно? Гиерно, вы меня слышите? — зову я, пытаясь хотя бы выглянуть из-под своего живого щита.
Вокруг всё ещё витает эхо случившегося, дышать становится всё сложнее, а мужчина даже не шевелится. Паника накрывает меня с головой, когда до меня доходит, что это может означать. Нет! Нет! Не надо! Живой! Пускай он будет живой! Я даже прощу ему, если опять начнёт меня ненавидящими взглядами сверлить. Только не надо умирать, закрывая меня собой! Вообще не надо умирать!
Пыхтя от натуги, задыхаясь и чувствуя себя раздавленной букашкой, я с горем пополам всё-таки выбираюсь из-под герцогской туши. Тут же бросаюсь искать пульс и едва не плачу от облегчения, когда пальцами нащупываю ровную пульсацию на шее. Жив! Убедившись в этом, начинаю обшаривать взглядом длинное тело в поисках ранений. Ранения обнаруживаются сразу. Трудно не заметить копьё, торчащее из бедра немного выше колена, даже если оно измочаленно в щепки. Глотая ставшую внезапно вязкой слюну, закусывая губы, я передвигаюсь так, чтобы рассмотреть лучше. И нет, мне этого совершенно не хочется. Крови я конечно не боюсь, но зрелище жуткое. Но человеку нужно помочь. Надеюсь только, что смогу. Трясущимися руками, прикасаюсь к мужской ноге, осторожно ощупывая рану. Слава богу, металлический наконечник прошил мягкие ткани, не зацепив кость, так мне, по крайней мере кажется. Надо вытащить. Это решение вызывает во мне новый виток паники, но я усердно давлю её, и у меня даже получается. А потом гаснет свет. Щиты, выставленные Гиерно, окончательно исчезают.
От неожиданности и испуга, я едва не шлёпаюсь на пятую точку. Сердце выпрыгивает из груди и собственное хриплое дыхание кажется оглушительно громким. Вслушиваюсь в гулкую тишину вокруг и собственные ощущения, напрягаю свою эмпатическую чуйку на полную, пытаюсь уловить хоть что-то. И ничего. Вместо уже привычной едва ощутимой вибрации чужих эмоций, вокруг полная тишина. Мы одни, кажется. Но это отнюдь не делает наше положение лучше.
— Гиерно! Гиерно, очнитесь, гад вы самоотверженный! — едва сдерживая истерику, трясу я мужчину за плечо. Но тот всё так же не шевелится.
Что делать? Он истекает кровью, а я даже не вижу ничего, чтобы помочь. И неизвестно, не придут ли нас добивать те, кто устроил эту ловушку. Мне нужен свет. Позарез нужен. Какой прок от всей той силищи, что пульсирует во мне, если я не могу даже светлячок создать? Или могу? Думай, Нэлли! Думай! Вспоминай всё, что читала! Чтобы сплести заклинание, его надо знать, а вот на чистой силе сотворить хотя бы маленький пульсарчик можно попытаться. Складываю ладони ковшом и, зажмурившись, концентрируюсь, нащупывая собственную магию. Родную, уже знакомую, послушную. Помоги. Пожалуйста. Представляю, как загорается в руках белый огонёк, чувствую, как щиплет голая энергия кожу и, едва дыша, открываю глаза. На миг от облегчения и восторга забываюсь. Я могу! Блин, я реально могу! В ладонях ровным белым огнём горит самый настоящий магический пульсар. И в его ярком свете каменные стены вокруг и окровавленное мужское тело передо мной выглядят особенно удручающе. Интуитивно легонько подталкиваю шарик из энергии вверх и он взмывает в воздух, зависая над нами. Теперь можно приступать к более страшному делу, а именно извлечению копья из тела моего спасителя. И как раз пора вспомнить, что я, вроде как, целитель. Лечение должно у меня получаться на интуитивном уровне, на чистой силе, как с этим светлячком. Надо только сосредоточиться и сильно постараться. Ведь зудит уже что-то внутри, требуя выхода.
— Сейчас я эту штуку вытащу. Не знаю как, но вытащу. — бормоча себе под нос, снова склоняюсь над ногами безопасника.
Кровища не хлещет, так что надеюсь артерия не повреждена. Примеряюсь. Нет, сидя не получится. И надо будет зажать рану чем-то. Да здравствуют пышные юбки! А у Гиерно как раз меч имеется. Хорошо то как.
— Надеюсь, ты меня не проклянёшь, что я твоим мечом воспользуюсь. Зубами ткань жевать ненавижу. — обращаюсь к бесчувственному телу, прежде чем вытащить клинок.
Нарезать несколько полос ткани из нижней юбки не составляет труда и не занимает много времени. Пора, Нэлли! Встаю и хватаюсь обеими руками за развороченное древко, выдыхаю и, натужно сцепив зубы, тяну на себя. Зазубренный наконечник идёт туго, но я преодолевая дурноту, всё-таки справляюсь с этой гадостью. Сразу же отбрасываю копьё прочь и, падая на колени, зажимаю рану подготовленным лоскутом. Ну-с, поехали. Отпускаю наконец то, что уже звенит во мне настойчивым требованием, отдаюсь на волю белому свету, идущему изнутри и накрываю рану обеими ладонями. Понимаю, что действую сейчас, как неандерталец с дубинкой, что лечить, не значит выливать на пациента всю свою целительскую силушку и осознаю, что будь у Гиерно рана посложнее, только навредила бы. Ощущаю, что много расходуется впустую. Но по-другому пока не умею. Чувствую, как очищается рана, как ускоряется регенерация и начинают срастаться ткани, как заживают мелкие порезы на всём его теле и продолжаю, пока хватает сил и концентрации.
Чуда, как в сказках, когда раны исчезают полностью, не случилось. Зато перестала хлестать кровь, края стянулись и зарубцевались, спала краснота и отёчность, в общем выглядит всё так, словно прошло дня два-три, а не каких-то полчаса, или час. По идее, жить будет. Надо бы забинтовать.
— Вот за что мне всё это, скажи? Вот спасаю тебя, юбками жертвую. А ты потом опять будешь волком смотреть и искать, где я Яру навредить хочу.
Сила схлынула, оставив чувство опустошения и какой-то апатии. Хочется лечь рядом и просто уснуть. Наверное ещё и стресс на пополам с испугом от нового почти удачного покушения сыграл роль. В общем, меня начинает колотить от всё-таки подступающей истерики. Нельзя, Нэлли! Соберись! Вот выживешь, тогда и поистеричишь. Если дадут. Пострадать ведь не дали, изверги.
— Вот как правильно бинтовать твою конечность, шину надо накладывать, или не надо? Может штанину срезать, хотя за это ты мне точно спасибо не скажешь. Уууу, достал, сноб белобрысый. — чтобы хоть как-то успокоиться несу всякую чушь, потому что эта звонкая тишина вокруг, в которой малейшее движение превращается в пугающее эхо, давит на мозги, заставляя затравленно озираться. Со злостью отрываю новый лоскут от юбки и примеряюсь к мускулистому бедру. — И вот почему ты без сознания валяешься? Я ведь чувствую, что ран больше нет. Может тебя магией приложило? Или ты все силы на щиты угрохал? Может тебя пнуть, чтобы проснулся? Наверное чего-то такого ты от меня и ждёшь. Ненавидишь меня за чужие грехи, и плевать тебе, что я не такая. И Яру плевать! Всем вам плевать на меня, кроме Тая! Достали, ироды! Сколько меня ещё убивать будут?!! А там Тай один остался. А если с ним что-нибудь случится?!! Он же ребёнок!!! А если бы он сюда попал?!!
Умолкаю, внезапно осознав. Из горла вырывается судорожный всхлип. От одной мысли, что со мной сюда мог попасть мой любимый мальчик, в груди сердце замирает и сжимается от животного ужаса. Боже, он ведь мог погибнуть! От страха я закусываю ладонь и сажусь таки на холодный камень, не замечая даже, как поворачивает голову Гиерно.
— С принцем ничего не случится, пока он во дворце. Там мои люди и ваши телохранители. Тай знает, что делать. И спасибо, что не оставили без штанов.
Я его таки точно пну.
Глава 26
Яргард
Мне всё кажется, что время уплывает сквозь мои пальцы, как зыбкий песок. И от этого ощущения, что я теряю что-то очень важное, волосы на загривке, как у пса становятся дыбом. Я не привык чувствовать себя виноватым, с малых лет усвоив, что лишь непоколебимая уверенность в своём праве, лишь разум и воля способны дать то, что не даст даже сила. До этого вину я ощущал лишь перед сыном. Знаю, что родители любили друг друга. Но вместе с тем я видел как медленно сгорал отец, помня и по-настоящему любя лишь свою единственную, свою королеву. Женясь на Тэрэсе, я готов был дать ей настоящую семью, уважение, почёт, верность и даже привязанность, но готов ли я был любить её? Нет. Моё сердце молчало и меня это полностью устраивало. Одиннадцать лет брака с бессердечной тварью, бесконечная череда на всё готовых любовниц и разрастающаяся пустота внутри лишь убедили меня, что женщине никогда не завладеть моим сердцем, как бы пафосно это не звучало. Мне это не нужно было.