Шрифт:
Глава 1
Парковка топ-менеджмента корпорации Йокогама, мини-сквер перед небоскрёбом компании.
— Интересно, сколько вас ещё ждать. — Хонока Хаяси, двадцативосьмилетняя начальница секретариата финансов, задумчиво барабанила пальцами по рулю в ожидании айтишников.
Небольшой контейнер в её багажнике те должны забрать собственноручно.
Понятно, что перестраховка, но инструкция
«Серого» подрядчика на не совсем законное изделие инженеры-очкарики выбирали сами. Если нигде не учтенный сканер вдруг не покажет ожидаемого результата, должна быть уверенность, что коробок как минимум не роняли по пути и не били об асфальт. Хрупкими женскими руками, не удержавшими груз.
Разовая функция курьера Хоноку, относящуюся к топ-менеджменту, вдохновляла несильно. Но, во-первых, об услуге попросил дед, совладелец всей корпорации. Во-вторых, номенклатура являлась конфиденциальной и от производителя по понятным причинам прибыла напрямую в их дом. А кому из своих можно поручить доставку матового кубика в офис с утра?
Правильно, самому младшему. Не отцу же или деду морочиться, тем более что они сегодня по земле и не поехали (пробки, дед вызвал вертолёт, а посадочная площадка в наше время имеется на крыше любого здания, подобного Йокогаме).
Над боковым стеклом дорогой спортивной машины склонилась незнакомая девица с нижних этажей корпоративного небоскреба. Поправила что-то несуществующее в заурядной (с точки зрения Хаяси) причёске, с двух сторон поразглядывала собственное лицо, высунула язык, втянула его обратно и решительно развернулась к шагающему от выхода парню.
«Такахаси Тика. Складская логистика», прочла высокопоставленная сотрудница на чужом бейдже-пропуске. Сама Такахаси сквозь нано-напыление стекла премиального автомобиля сидящую за рулём хозяйку, разумеется, не увидела.
Чтобы хоть как-то скрасить ожидание, Хонока активировала виртуальный интерфейс бортового компьютера и щёлкнула по иконке звукопоглотителя. Салон наполнился шумами улицы:
— … почему ты захотела разговаривать именно здесь? — сотрудник всё тех же низовых (в обоих смыслах) этажей оказался достаточно примечательной особью.
Когда он подошёл ближе, Хаяси-младшая рассмотрела его получше.
Во-первых, не такой уж и юный, чтоб сказать мягко. Явно не моложе тридцати.
Лицо, в принципе, ладно, сойдёт за японское. На островах, протянувшихся на пару тысяч километров, встречаются и не такие персонажи. Однако русые, почти светлые волосы — странно. Поскольку цвет родной, не краска, отметила топ-менеджер, присмотревшись внимательно.
В дополнение к необычному тону шевелюры тип щеголял небесно голубыми глазами, настолько яркими, что впору было подозревать мутацию.
Заинтригованная шефиня секретариата финансов прочла
— Вот это тебя покрутило, — бесшумно похихикала она вслух.
Отсутствие названий департамента и должности означало: нетривиальный со всех сторон хафу пребывает в самом низу пищевой цепочки.
Стажёр в тридцатник лишним. Прикольно. Он что, в детский сад попал после десяти лет, а в школу — после пятнадцати?
От нечего делать Хаяси вбила пароль, воспользовалась допусками должности и по диагонали пролистала персональный файл чудака (делать нечего, айтишников пока не видать).
Настроение самым недостойным образом поднялось ещё выше.
Действительно за тридцать, внешность не врёт. Для нынешней позиции по меркам большинства кадровых требований — древний мамонт.
Как его угораздило?
И правда стажёр, причём не первый год, рука-лицо. Надо быть или очень большим неудачником, или вообще… нужные слова не находились. Хотя теперь актуален вопрос, почему его не увольняют, если безнадёжен.
Мужик давно и прочно застрял на самой нижней должности без перспектив (какой к чёрту рост в складской логистике, только переводиться. Однако не с его профайлом — кто возьмёт к себе престарелого новичка?).
Конечно, причиной могло быть и нечистокровное происхождение, особенно с учётом личности начальника отдела. Но в тех же родных финансах Хонока знала минимум пару натурализовавшихся гайдзинов, которые барьер остракизма пробили успешно.
— … и сейчас движутся вверх по карьерной лестнице как родные, — беззвучным шёпотом закончила она вслух. — Несмотря на.
Обгоняя иных чистокровных коллег-японцев.
Наверное, в конкретном случае виноват не национальный вопрос, а всё же что-то иное. Кто хочет, тот добьётся.
— Здесь мне будет спокойнее разговаривать, — тем временем ровно ответила подошедшему Такахаси.
— Даже боюсь представить тему, — подобрался светловолосый. — Именно так начинается самое неромантичное.
— Буду краткой. Мы с тобой больше не встречаемся. Извини. Не хотела этого говорить наверху. — Девица полуофициально поклонилась, обозначая некую нотку сожаления.
Хоноке стало местами неловко: деликатная личная сцена, парочка специально отошла подальше от любых свидетелей. С другой стороны, выбираться из машины сейчас — ещё хуже, а уехать с парковки невозможно, поскольку айтишники никуда не спешат и контейнер ждёт их в багажнике.
— Понял. Принял. Всё?
Что это только что было? Он типа сыграл жестом, как актёр? Зачем?
После «интересной» новости за долю секунды перед ответом хафу качнулся, обмяк, его колени на мгновение подогнулись словно после нокдауна, когда спортсмен пропускает удар в голову.