Кто убил Влада Листьева?

Скуратов Юрий Ильич

– А чтобы этого не было – никакого расслабона, – проговорил Хозяин вслух, сгреб бумажки, лежавшие перед ним, в одну кучу и сунул в стол.

24

Дискотека у «ЛИС’Са» – место в Москве приметное. Кого тут только не встретишь! Иногда даже мелькнет лицо какой-нибудь киношной или эстрадной знаменитости, говорят, даже сам Жириновский захаживает… Впрочем, мало ли что говорят люди, язык-то – штука бескостная.

Глобус любил бывать здесь, он отдыхал здесь душой – нравился ему и главный зал, и комнатки, где

можно было уединиться, и выпивка, подаваемая в барах, и модные раскованные девочки, которые сюда приходили.

В тот вечер Глобус приехал на дискотеку с двумя своими приятелями, Кизяком и Штырем. Оба были не только его приятелями, но и личными охранниками, Глобус им за это неплохо платил.

На дискотеке провели три часа. Выходили, когда Москва уже затихла, в домах были погашены окна, а дискотека продолжала греметь, сиять огнями, здесь бурлила жизнь, та самая жизнь, которую так любил Глобус.

Он обнял за плечи своих дружков-телохранителей.

– А что, братаны, не закатиться ли нам в какой-нибудь ночной кабак, не добавить ли еще граммов по сто пятьдесят чего-нибудь вкусного для лакировки? А?

«Братаны» были не против.

У выхода они задержались – увидели двух парней, взасос целующихся друг с другом. Один был напомажен, напудрен, накрашен – в этой паре он явно был девицей, второй, целуя, держал его за задницу. Не просто держал, а проминал ее пальцами, будто волейбольный мяч…

Глобус остановился, захохотал.

– Такого я еще не видал, – отхохотавшись, заявил он.

– Мы тоже, – дружно, в один голос произнесли охранники.

Парни, не обращая внимания на окружавших, продолжали целоваться. Глобус с интересом обошел их кругом, поцокал языком и, махнув рукой, двинулся на улицу.

– Отлакируем наши желудки и – по домам, – заявил он, вновь обхватил руками своих приятелей, повис на их плечах и вдруг почувствовал, как в лицо ему ударил жар.

Где-то далеко-далеко, в черном бездонном пространстве вспыхнула неяркая красновато-синяя звездочка, подмигнула Глобусу хитро, поманила к себе. Глобус, отзываясь на подмигивание, рванулся было вперед и в ту же секунду обвис на плечах приятелей.

Те ничего не поняли, как и сам Глобус, – он тоже ничего не понял из того, что произошло: приветливая красная звездочка вдруг отплюнулась тонким жалом, будто змея, и череп у Глобуса раскололся. Кизяк и Штырь по инерции шагнули вперед, а Глобус распластался на асфальте, задергал ногами.

Первым остановился Кизяк.

– Э, шеф, чего это с тобой? Что случилось? Перегрелся, что ли?

Штырь молча кинулся к Глобусу, приподнял его, перевернул лицом вверх. Во лбу у Глобуса, прямо между бровями, будто родовое пятно у индийской жрицы, краснела маленькая, с обожженными краями дырка.

– Ы-ыхр! – захрипело что-то у Глобуса в горле само по себе. Захрипело и тут же смолкло.

Глобус был мертв.

Штырь привстал, повертел головой из стороны в сторону, словно хотел увидеть того, кто так метко всадил в темноте пулю в лоб Глобусу, но улица была пустынна. Ощутив внезапный страх, Штырь вдруг резко отпрыгнул в сторону, в черноту. Следом за ним в черноту унесся и

Кизяк.

Глобус, медленно оплывающий кровью, остался лежать на асфальте.

25

На следующее утро к Бейлису пришли трое очень вежливых, подчеркнуто строго одетых молодых людей с дорогими кожаными кейсами. Секретарша Бейлиса, сметливая девица с ярко накрашенными глазами, мигом сообразила, что это за люди, правда, на какое-то мгновение засомневалась: а вдруг они из налоговой полиции? Там тоже работают такие же обходительные вежливые ребята, но тут же отбросила все сомнения: она четко знала, что это за люди. На всякий случай поинтересовалась, нагнав в голос строгих учительских ноток:

– Вы к кому?

Один из пришедших, рыжеватый парень в золоченых очках, усмехнулся:

– Как будто вы не знаете, к кому мы?

– К Сергею Иосифовичу?

Рыжеватый постучал ногтем по стеклу часов, проговорил твердо, вежливо и одновременно нервно:

– Время, время, время!

Через несколько минут Бейлис уже принимал визитеров. Выглядел он невыспавшимся, злым, волосы, поблескивающие от питательного геля, тяжело рассыпались по обе стороны головы, лицо было бледным.

– Чем обязан? – хмуро спросил он.

– Сергей Иосифович, не хотите ли вы сменить крышу?

– У меня уже есть крыша.

– Кто?

Бейлис оторвал от стопки листов, лежавших перед ним в твердом кожаном чехле, один, дорогой, с просвечивающим матовым рисунком, верже, быстро написал на нем номер телефона и придвинул рыжеватому:

– Прошу!

– Сергей Иосифович, Сергей Иосифович! – укоризненно произнес рыжеватый. – За кого вы нас принимаете? – Он звонко щелкнул замками кейса, вытащил оттуда пачку фотоснимков, аккуратно, стопкой, положил рядом с листком верже. – Прошу! – проговорил он торжественно и как бы уточнил на всякий случай: – Вы этого господина имеете в виду?

На верхнем снимке был изображен Глобус, лежавший в неестественной позе с подогнутой под тело ногой. Бейлис протянул к снимку руку, пальцы у него мелко задрожали, по бледному лицу пробежала тень.

Рыжеватый парень, доброжелательно улыбаясь, придвинул к нему снимки:

– Не стесняйтесь. Можете ознакомиться со всей коллекцией. – Он ловко смахнул со стопки верхний снимок. На следующем снимке Глобус был изображен крупным планом – во всю фотокарточку одна только голова. Глаза, распахнутые в немом удивлении, вяло раздвинутый рот, черная полоска между чистыми белыми зубами, аккуратная красная дырка во лбу.

– Что это? – неверяще спросил Бейлис.

– А вы сами не видите? Почил товарищ в бозе. Это так называется. Отдыхает. Его место ныне – вакантное.

– И вы пришли наниматься ко мне на работу?

– Естественно. Свято же место пусто не бывает.

– А если я вам откажу?

– Вы совершите, Сергей Иосифович, непоправимую ошибку. – На лбу у рыжеватого парня образовалась вопросительная лесенка морщин. – Неужели печальный опыт господина Глобуса ничему вас не научил?

– Вас уполномочили вести переговоры по всем вопросам? – спросил Бейлис.