Кто убил Влада Листьева?
Шрифт:
А тут только одна Москва теряет сто тысяч человек в год лишь «без вести пропавшими». Не говоря уже об убитых в разных разборках. Итого – сто тридцать тысяч каждый год. Без всякого ведения боевых действий. Не слишком ли дорогая цена за то, что московской милицией стал командовать зубной техник или – кто он там – учитель географии, наглотавшийся демократических идей? Тьфу!
Вельский снова помял пальцами онемевшую щеку, онемение не проходило.
«Без вести пропавшие» – обычно это тоже убитые. Людей этих выкрали,
Ныне умельцы – следователи, их называют «следаками», новое словечко, раньше его не было, – не открывают уголовных дел до тех пор, пока не найдут трупа. Нет тела – нет и уголовного дела, логика неотбиваемая. Вот и числятся сотни тысяч людей в «без вести пропавших». Ни в одном государстве мира этого нет. Да и в России раньше, точнее в Советском Союзе, такого тоже не было.
Исчезни тело известного телеведущего, Влада этого, – и уголовное дело не было бы возбуждено. Все зависит от того, кто сидит в кресле генерального прокурора.
Расследованием убийства Влада занимается Генеральная прокуратура. По профессиональной принадлежности, по делению, существующему между правоохранительными структурами, Влад – ее клиент.
28
В разговоре с Феней Бейлис выглядел подавленным. «Из-за Глобуса он такой кислый, будто обожрался зеленых лимонов, – подумал Феня. – Господинчик этот еще не привык к потерям. А потерь у него впереди будет еще воз и маленькая тележка – считать замучается. Ай-ай-ай, как убивается товарищ!»
Феня улыбнулся широко, приветливо, показывая, что совсем не страшен, его не надо бояться, хотя про себя подумал: «Как бы не так!» – отметил, что Бейлис неожиданно сжался, усох, сделался маленьким-маленьким, будто испуганный зверек. Впрочем, в следующий миг он постарался взять себя в руки, тряхнул напомаженной головой, улыбнулся ответно и спросил сдавленным, будто ему на горло накинули петлю, каким-то птичьим голосом:
– Что будете пить? Чай? Кофе? Коньяк? Есть «Хенесси», вчера из Франции получил десяток бутылок.
– Кофе и пару стопок «Хенесси».
Когда принесли кофе, Феня поморщился: разве это кофе? Этим кофе только зубы чистить, еще, может быть, ноздри. Настоящим же напитком можно заправлять самолеты, и те будут носиться со сверхзвуковой скоростью. А вот «Хенесси» был хорош – настоящий коньяк, выдержанный, мягкий, совершенно несравнимый с разбавленным армянским «Араратом», который иногда выдают за «Хенесси»: Феня быстро опрокинул одну рюмку, затем другую, восхищенно покрутил головой и вновь придвинул обе рюмки к Бейлису:
– Душевный напиток!
Бейлис выслушал Феню молча, ни одного слова не произнес, в заключение лишь сказал:
– План принят!
– Когда пойдете к Владу? – спросил
– Откладывать это дело не буду. Сегодня договорюсь о встрече, завтра надеюсь быть у него.
– А сегодня к нему… сегодня никак нельзя?
– Влад стал большим начальником – генеральным директором телевизионного канала. К нему даже министры на подгибающихся цирлочках подкатываются. Новая должность породила новые отношения – сразу к нему не пробиться.
– А если все-таки попробовать? – Феня был настойчив.
– Попробовать никогда не вредно. Можно, конечно, но…
29
Влад принял Бейлиса лишь через два дня, раньше не смог. Приветливо поднялся навстречу, виновато развел руки:
– Извини, раньше никак не получалось.
– А я раньше и не надеялся.
– Ну давай, выкладывай, что там у тебя?
– Пустяки, Влад. Но очень приятные пустяки, касаются и тебя, и меня. Можем быстро стать миллионерами, а потом… потом и миллиардерами. – Бейлис лукавил: сам-то он давно был миллионером и при желании доллары мог солить в бочках, будто капусту. И этих бочек набралось бы не менее железнодорожного состава.
Улыбка медленно сползла с лица Влада, вид его сделался усталым, каким-то чужим. Он все понял и отрицательно покачал головой:
– Нет!
– Ты чего, не хочешь стать миллионером?
– Не хочу.
Бейлис не сдержался, рассмеялся, неожиданно тоненько, по-птичьи. Чудит Влад. Влад всегда отличался тем, что мыслил нестандартно. Человек, который не хочет стать миллионером, – это нестандартный человек.
– Влад… – начал Бейлис вкрадчиво, медовым голосом, но Влад резко оборвал его:
– Не надо меня обрабатывать, даже не начинай! Если других дел нет, извини, старик. У меня же этих дел – выше крыши.
«Выше крыши» – какое современное выражение! «Крыша» вообще очень модное слово. Бейлис, все же надеясь на благополучный исход разговора, улыбнулся и попробовал сделать еще одну попытку:
– Влад, давай сядем на десять минут с бумажками в руках и все прикинем – ты поймешь, насколько тебе лично будет выгодно то, что я собираюсь тебе предложить.
– Мне – да, я в этом не сомневаюсь, а вот телеканалу – нет.
– Да наплюй ты на канал!
– Не могу.
– Ты посмотри, что в Кремле, в ельцинской команде делается: соревнуются друг с другом – кто больше хапнет.
– И когда-нибудь получат соответствующие сроки: хапнувший больше получит больший срок, хапнувший меньше и сидеть будет меньше.
– Ты сумасшедший, Влад! Эти времена уже прошли.
– Это только кажется, что они прошли. Эти времена еще вернутся.
– Нет, Влад, я решительно тебя не понимаю.
– И не надо! – Голос Влада сделался холодным, враждебным, он колюче глянул на Бейлиса. – Извини, Сережа, твое время истекло.