Кто управляет Россией?
Шрифт:
Православное Учение о Слове подтверждает современная наука. Согласно открытиям русских ученых-генетиков, наш наследственный аппарат, наши ДНК не безразличны к получаемой информации, к Слову — звучащему, написанному и даже мыслимому. Хотим мы того или нет, но Слово воспринимается нашим наследственным аппаратом принудительно, при этом одни речения пробуждают душу человека, благотворно влияют на нее, другие калечат, угнетают, подавляют. От злого слова весь организм испытывает сильнейшее потрясение, словно он подвергся радиоактивному облучению. О губительном действии слова знает каждая мать и бережет свое дитя от «сглаза и порчи», то есть от словесного воздействия и колдовства. Вот и современные исследования подтверждают верность материнского чутья и истинность древней мудрости: злое слово, ложь, проклятие вызывают в человеке мутации — начинаются болезни, а затем и генетическое вырождение, которое может привести даже к выморочности рода.
Биогенетические законы
Информационная война — не гипербола, не метафора, а единственно точное название происходящему. Как на всякой войне, здесь свои долгосрочные, хорошо разработанные стратегические наступательные операции, короткие тактические атаки, есть разведка и сокрушительный штурм, есть артиллерийская подготовка и ковровое бомбометание… На этой развязанной в России полномасштабной войне нет лишь одного — нашего мощного ответного сопротивления врагу, потому и успешны все наступательные действия противника.
Одна из самых широкомасштабных информационных операций против русской нации, нацеленная на государственное дробление русских, начата в середине прошлого века, когда мы беспечно, как несуразицу, приняли выгодную полякам, немцам, евреям идею разделения русских на три народа: русских, украинцев, белорусов. Новоиспеченным народам стали лепить отдельную от русских историю. В самостийных украинских учебниках 20-х годов украинцы повели свое происхождение от «древних укров». Начали разрабатываться искусственные литературные языки — украинский и белорусский, ориентированные на польские литературные модели, хотя в ту пору малорусское и белорусское наречия русского языка, именно так они называются у В. И. Даля, отличались от русского литературного языка, как диалекты Смоленщины или Вологодчины, и языковеды по сию пору не находят на картах четких границ между говорами русских, белорусских и украинских земель. За это поначалу невинное разделение русских на «три восточнославянских народа» в годы революции и Гражданской войны мы заплатили кровавую цену, и все же, как злое чертополохово семя на крыше порушенного храма, оно укоренилось в сознании. Укоренилось и дало новые побеги сегодня, окончательно раздробив Россию и русских на «самостийные» государства и народы.
Эта успешно проведенная информационная наступательная операция в наше время получила дальнейшее развитие. Уже на наших глазах и с нашего попущения на информационное поле России вброшена новая словесная зараза. Русских, живущих на национальных окраинах исторической России, в Казахстане, Киргизии, Прибалтике, перестали называть, а следовательно, и считать русскими.
Их имена теперь — казахстанцы, киргизстанцы, прибалтийцы, приднестровцы, общее прозвище — русскоязычные. Русских же, живущих в самой России, отныне кличут россиянами. Тут не простая игра слов, не невинная перетасовка имен в суете геополитических перемен. Идеологи информационной войны прекрасно знают, да и нам, порабощенному ими народу, не худо бы знать, что племенное имя для нации, пусть даже и разделенной, есть залог будущего воссоединения. Именно оно дало возможность евреям тысячелетиями сохраняться в рассеянии, оно помогло соединиться немцам. Но смогут ли почувствовать, узнать друг в друге родную кровь казахстанцы и россияне, прибалтийцы и приднестровцы, если украинцы, бывшие малорусы, открещиваются сегодня от русских, как от навязывающегося в родню чужака.
Имя русские последовательно и методично вытравливается из русского национального сознания — задача, давно поставленная генералитетом информационной войны. Еще в 1994 году на сахаровских чтениях Е. Боннэр учила президента Ельцина никогда не пользоваться этническим именем русский, а заменять его прозвищем россиянин. «Андрей Дмитриевич, — говорила она, — никогда не пользовался словом русский, только — россиянин». И буквально на следующий день повсюду замелькало — россияне, российский. Президент и его присные взяли под козырек. Заинтересованность в этом самого «первого президента России» и его соправителей понятна, к ним русское национальное имя не относится, ведь фамилия Ельцин-Эльцин согласно лингвистической статистике, — достаточно заглянуть в алфавитные каталоги Российской государственной библиотеки, которые наиболее полно отражают состав национальных фамилий России, — обозначает лиц еврейского племени. Но как допустили эту подмену мы, русские, в одночасье ставшие россиянами и русскоязычными? Как русские вне России терпят прозвища казахстанцев и приднестровцев. Все равно что Ивана Богатырева и Петра Великанова записать
Вдумайтесь в хитроумные игры с национальным именем. Для русского народа это то же самое, что смена родовой фамилии у человека на позорную кличку. Мы к этим играм почти равнодушны, позволяем называть себя и уже сами себя называем — этнические россияне! Очередное вражье информационное наступление завершается очередным нашим поражением: русские в России и русские в национальных республиках носят разные имена и скоро будут не способны к воссоединению.
Но и это еще не конец агрессивного словесного натиска, направленного на дробление русской нации. Совсем недавно стратег информационной войны 3. Бжезинский провозгласил: «Имперский цикл в России должен быть завершен». Теперь расчленение русских идет уже внутри самой России. По примеру казахстанцев появились татарстанцы, башкортостанцы, чувашцы и карельцы, — так называют русских в отличие от татар, башкир, чувашей и карелов в автономных республиках. В прессе и в эфире мигом явились абсурдные фигуры «татарстанец Иванов», «башкортостанец Петров», «карелец Сидоров». У новой игры имен прежний замысел: отъединить татарстанцев в Татарии и карельцев в Карелии от русских из остальных краев России несравненно легче, чем русских Татарии и Карелии от прочих русских. Отломать у дерева сухую ветку легче, чем свежий, живой побег. Даже в тех землях России, где русские ни с кем не соседствуют, все равно идет злонамеренное дробление русских. От Дона до Забайкалья обнаружился новый народ — казаки, которым настойчиво внушают, что они отдельная нация и с русскими ничего общего не имеют. В создании казачьей нации генералитет информационной войны заинтересован особо. Идея натравливания русских казаков на просто русских про запас держится.
Итогом же государственного дробления русской нации внутри России стал проклюнувшийся в коридорах Думы, выведенный, подобно чумной палочке в пробирках бактериологических военных лабораторий, проект создания для русских в России «собственного суверенного государства с последующим определением отношений с государствами, ранее входившими в состав Союза ССР и иными государственными образованиями». Думаете, нам — восьмидесяти процентам жителей России — отдадут нашу страну? Нет, речь идет о формировании резервации для русских людей. Это и станет «завершением имперского цикла в России», к чему призвал Бжезинский, — победоносным для всех врагов России итогом.
Обушком информационного топора от России откалывают кусок за куском, острым информационным лезвием от русских отрезают ломоть за ломтем, а мы молчим, как скот, уготовленный к убою, и это воодушевляет агрессора на все более наглые и жестокие действия. Вспомните, ведь и убийство Государя в 18-м заклятом году произошло не вдруг. Боясь справедливого возмездия русского народа, большевики провели информационную «пробу». Очевидец вспоминает: «Я остановился на улице, услышав крики маль-чишки-газетчика: «Расстрел Николая Кровавого!» Я схватил газету. Это было, как выяснилось позже, первое фальшивое сообщение, типа пробного шара большевиков с целью узнать, как русский народ воспримет новость об убийстве своего Императора. Русский народ не сказал ничего».
Отчуждение национального имени русский от самих русских к сегодняшнему дню уже лишило нас миллионов и миллионов соплеменников, а мы так и не сказали ничего.
Русские, это наша природная черта, очень чутки к иноязычному, чужезвучному окружению. Мы либо совсем не выносим чужеязычной среды и готовы скорее умереть, чем каркать в чужой стае, либо полностью покоряемся господствующему народу, его языку, обычаям и очень скоро меняем национальность. В концентрационных лагерях немцы дотошно изучали психологические возможности плененных народов, среди них только русские вызывали у фашистов тревогу, потому что среди наших преобладали два типа пленных: непокорные герои, бунтари и самые низкие и подлые предатели, середины не было. Вспомним, что и массовый исход русских из России после революции 17-го года закончился таким же разделением, русские эмигранты либо умирали в тоске по Родине, стремясь в Россию, готовые на все предстоящие муки лагерей и гонений, лишь бы быть со своим народом, либо спокойно обживались на новом месте и меняли национальность, а их потомки, уже не владея русским языком, слабо помнят, что они выходцы из России.
Русские, оказавшиеся сегодня за пределами политических границ России, обречены на ту же участь: либо умереть, бежать некуда, в России их никто не ждет, либо сменить национальность. Умирают… Виной тому не только страшная нищета, но и резкая смена языкового окружения: закрываются русские школы, нет русского телевидения, книг и газет на русском языке. Такое не всякое сердце выдержит. Те, кто выдерживают, меняют национальность. В Литве, к примеру, русские с горечью признают, что их дети уже и думают по-литовски: без знания языка здесь не получить ни образования, ни работы.