Кто управляет Россией?
Шрифт:
Диагноз — «электорат»
Избирательные технологии превратили Россию в дурдом
«Мир сошел с ума», — в последнее время мы повторяем это все чаще и чаще, уставая от обилия нездоровых лиц в метро, нервных срывов близких, истеричных выпадов сослуживцев, а, главное, от весьма далеких от здравого смысла рассуждений знакомых и незнакомых людей. Безрассудство на грани безумия свойственно сегодня многим из наших соотечественников. Порой кажется, что это о нас сказал православный провидец: наступят времена, когда весь мир будет сведен с ума, а тех, кто сохранит здравый рассудок, объявят безумцами.
Телевизионный транс: для одних — путь во власть, для других — в психушку
Ощущение всеобщей
Вглядимся в человека, сидящего перед экраном телевизора, вслушаемся в его размышления по поводу увиденного и услышанного. Большинство телезрителей мыслят как психически больные люди. Вот как это происходит при восприятии новостных передач.
Теле- и радионовости сегодня — калейдоскоп быстро сменяющих друг друга репортажей из разных концов мира. В одном новостном блоке могут с равной значимостью подавать 60-летнюю годовщину Сталинградской битвы, затопление поселка в Ростовской области, смерть от передозировки «звезды»-наркомана из американской рок-группы, слух о возможной свадьбе Аллы Пугачевой с Максимом Галкиным… Молниеносная сменяемость сообщений не позволяет даже на миг представить ни величия подвига наших дедов в окопах Сталинграда, ни горя людей, лишившихся в одночасье и крова, и имущества, а уравнивание этих трагических событий со скорбью о неизвестном никому в России наркомане и озабоченностью семейными дрязгами поп-дивы вовсе обескураживает зрителя. Карусель новостей не оставляет времени ни для их обдумывания, ни для оценки информации. Суждения зрителя о них в силу случайного сопоставления фактов лишаются и логики, и критических выводов. Налицо симптомы шизофренического поражения мышления, которое усугубляется тем, что зритель не может повлиять на события, о которых он только что узнал, его мысли вслух — всего лишь пустое резонерство.
Изменение личности — психиатрический диагноз. Человек с изменением личности не распознает «иерархии мотивов своего поведения»: когда ему дано выбирать между чашкой кофе и визитом к больной матери, он выберет кофе и найдет своему выбору весомые оправдания, вроде того, что мать-де о нем мало и плохо заботилась. У больного с диагнозом «изменение личности» сформированы патологические потребности, часто выступающие в виде навязчивых идей. Он может стремиться делать большие и дорогостоящие покупки, или чрезмерно много есть, или навязчиво приставать к женщинам. Свои действия больной не в состоянии контролировать, его легко заразить новой «манией». Но разве не то же самое происходит с телезрителем, сосредоточено следящим за новостями и рекламой по телеящику. Разве вдалбливаемый в голову рекламный «слоган» «Кофе Чибо — это все, чтобы сделать вашу жизнь прекрасной!» не является шизофреническим нарушением иерархии мотивов? Услышав подобные слова от соседа или сослуживца, да от любого другого, хоть случайного попутчика в метро, вы непременно подумаете, что у того, как говорится, «крыша съехала». Но ведь масса рекламных текстов, несущихся из теле- и радиоэфира, строится как раз по этой придурковатой схеме: «Сделай свою жизнь прекрасной — носи подтяжки фирмы «Мечта удавленника». Усиленное поглощение подобной рекламы вызывает у внешне здорового человека патологические стремления. Вот шквалом обрушивается на нас с экрана пропаганда пива и заставляет миллионы мальчишек и девчонок шизофренически завороженно разгуливать по улицам с пивными бутылками в руках, в затяжку прикладываться к ним с видом истомленных жаждой. Если спросить, зачем они так много и озабоченно пьют, ответом послужит шизофреническое, вдолбленное в их головы через экран «не дать себе засохнуть».
Нарушение мышления, изменение личности — еще не все симптомы, которые сближают телезрителя с шизофреником. Шизофреникам свойственны галлюцинации — видения, к которым больной относится как к реальности, по сути живет в параллельном действительности мире. По уверениям психиатров, галлюцинации
Кто же и зачем, используя преступные информационно-психологические технологии, цинично и расчетливо сводит общество с ума?
Главная цель разработчиков информационных технологий — манипулировать массами, чтобы гарантированно иметь власть, получаемую на всеобщих, прямых, равных и тайных выборах, которые еще в XIX веке умные люди России назвали «четыреххвосткой», очень точно сравнивая с плеткой, которой в Древнем Риме повелевали рабами. При помощи технологии внушения человек разумный переделывается в «человека голосующего», в микроэлемент людской биомассы, которая, послушная внешним импульсам-командам, действует как машина для голосования. Манипуляция людьми получила ученое название нейролингвистического программирования.
Существует множество определений нейролингвистического программирования, среди них есть и заумные, основанные на стремлении «пустить пыль в глаза», затушевать преступную суть этого явления, например: «НЛП — это создание многомерной модели структуры и функции человеческого опыта». Определения попроще более откровенны: «НЛП — это речевое воздействие человека на человека с целью создания у последнего новых программ поведения и действия». Еще нас убеждают, что НЛП — это всего-на-всего «процесс ускоренного обучения и переучивания, избавления от нежелательных стереотипов поведения, создания новых программ поведения». Но во всех этих формулах четко проговаривается, что некто посторонний для личности составляет ей новую программу поведения, избавляет ее от «стереотипов», нежелательных этому стороннему лицу!
Отношение стороннего к своему «подопытному» на языке нейролингвистического программирования звучит предельно цинично: «Карта — это не территория», то есть твое восприятие мира, ничтожный, глупый человечишка, — это еще не сам мир. Нейролингвисты берутся менять облик наших с вами душ, то есть «карт», делая их более точным отражением «территории» — окружающего мира. Выходит, носитель нейролингвистических технологий один владеет истинным знанием о мире и исповедует властный подход к остальным: «Человек — это текст, который можно и нужно править».
Что же собирается «править» нейролингвист, проникающий в наш мозг своими хищными щупальцами? Генетические программы, переданные нам от предков? Память детства — самые чистые впечатления души? Опыт, приобретенный в жизненных невзгодах? Убеждения, воспитанные в нас родителями, вынесенные из книг и споров? Именно в это, в сознание личности, бесцеремонно вмешивается некто, называя наши разум и душу «неправильным текстом», готовый одно стереть из памяти, другое изменить на противоположное, втемяшить в качестве приятного то, что тебе до глубины души противно… Как ни трудно поверить, что сегодня, при всех провозглашенных на словах идеях гуманизма, возможно такое откровенное и бесцеремонное вторжение в человеческую душу, на деле происходит именно так, — методики нейролингвистического программирования провозглашают идею порабощения наших душ: «Человек, общаясь с другим, представляет для последнего его территорию, которую он сам формирует сообразно его собственной карте». На захваченной агрессивным чужаком «территории» осуществляется «побуждение к реакции, противоречащей, противоположной рефлекторному поведению организма, ведь нелепо внушать что-либо, что организм и без того стремится выполнить».
Дадим честное определение нейролингвистическому программированию, открыто применяемому сегодня в выборных игрищах, на политических ристалищах. Нейролингвистическое программирование — это психологический захват души, насилие над личностью, которая может почувствовать агрессивное вторжение, и тогда в ответ резкий отпор насильнику — «не лезь в душу!», а может и не почувствовать. В последнем и состоит дьявольское искусство технологов нейролингвистического программирования, которые, уже открыто и нагло бахвалясь, называют себя «жрецами-лингвистами», чтобы жертва их насилия не почувствовала воздействия, чтобы психические перемены произошли в человеке незаметно для него самого.