Кто в доме хозяин?
Шрифт:
Глядя на её нахмуренное сосредоточенное лицо, он спросил:
– У Вас проблемы?
И в этот момент она вдруг увидела, что кроме неё в кабинете стоят другие люди.
– Дорогие коллеги, – это обращение было дежурным у руководства, – разрешите вам представить Роксану Александровну. Роксана Александровна будет исполнять обязанности начальника вашего отдела. А вечером, по этому случаю, предлагаю закончить рабочий день на полчаса раньше, чтобы чаем отметить назначение. Роксана Александровна, – и Николай Михайлович посмотрел на неё, – Я взял на себя смелость и в нашей столовой заказал пару сладких пирогов. Вам останется
– Спасибо, это будет вычтено из зарплаты или мне сейчас рассчитаться?
– Нет, это за счёт корпоративных нужд. А теперь все свободны. Роксана Александровна, у Вас уже есть список необходимого в кабинет?
«Что это было?»– хотелось ей спросить. Начальник вёл себя, как будто не было поездки в лифте. Осталось какое-то неудовлетворение. Поигрался кот с мышкой и отпустил пока побегать. Это и раздражало и заводило одновременно.
Она зашла в кабинет. Так, стол обычный, офисный, нормальный. Его надо бы переставить. Кресло тоже в порядке. Включила компьютер. Вот мышку бы поменяла. Такое впечатление, что за этой мышкой гонялась кошка. Что ещё? Стулья для посетителей… В порядке. А жалюзи на окнах пропахли дымом. Да и нравилось ей больше по старинке, шторы. Канцтовары… Роксана задумалась, потом вывела: «Чернила Parker, чёрные». Карандаши Koh-i-noor. Подумала немного и добавила: «зелёные растения на окна, желательно лимон». Расположение окна идеально подходило для цитрусовых.
Наконец закончено со знакомствами-заказами. Теперь можно и поработать. Она зашла в рабочую почту, которую ей только что настроили. Посмотрела на сообщения, которые пришли. Надо было разобраться с контрактами… В общем, работы было много. Она и не заметила, как пролетело время. И только когда к ней подошла Нонна Ивановна и предложила свою помощь, вспомнила, что хотела узнать у Криса, что от него понадобилось Николаю.
В комнате отдыха наполнилась ароматом свежей выпечки. Первой прибежала девушка с кудряшками на голове.
– Добрый день, я Оксана, Ваш пиарщик. – улыбнулась.
Не ответить на эту добрую и светлую улыбку было невозможно.
– Я работаю до пяти. Так что у меня есть время, чтобы помочь. Ребёнка муж из садика заберёт. Вам понравится у нас. Николай Михайлович хоть и строгий, но нас в обиду не даёт. Мы здесь один за всех. – девушка проворно расставляла блюдца, доставала ложки, раскладывала салфетки.
Она знакомилась со своими подчинёнными в неформальной обстановке. Вон ту особу она бы назвала «Мам Вера» как в «Девчатах» – серьёзная, ни на секунду не перестаёт себя контролировать. Она первая сбежала с вечеринки. Поднялась, одёрнув прямую шерстяную юбку в клетку, сказала всем «До свидания» и пошла. А та тройка мужского пола любят лясы поточить. Обсуждают какую-то рабочую проблему, опуская при этом шутки. А вот молодёжь: Оксана и два эксперта. Они молоды, нахальны, тем и прекрасны. И говорят на каком-то известном только им языке. Коллектив ей нравился.
– Николай Михайлович, а Вы чего так задержались? – раздалось с разных сторон. Видно, что его действительно здесь любят, даже мужчины. Наверно, есть за что.
– Михалыч, а что там с китайцами? – спросил один из мужчин. Он был в больших круглых очках, а на голове стриженый ёжик.
Вроде всё так, но что-то настораживало Роксану. Надо бы было покинуть это собрание, но не совсем удобно. Ведь по случаю её назначения собрались… А расходится, похоже, не собирались.
– Всем спасибо, но у меня дома дети… – начала Роксана.
– Роксана Александровна, я договорился с Вашим мужем, что он на сегодняшний вечер освобождает Вас от детей. – Роксане показалось, что из лёгких выбили воздух. Она повернулась в сторону говорящего. Но Николай на неё не смотрел. Он по флюидам в воздухе понял, что достиг желаемого результата.
11. Ах, вернисаж, ах, вернисаж…
Что может быть приятнее, чем домашний уют. Квартира спала. Только часы верно несли свою службу.
Роксана повесила лёгкую дублёнку, рассчитанную на межсезонье. Села на тумбочку, сняла сапоги. Аккуратно поставила. Поправила сапожки Алёнки. Дочка всегда ставила свою обувь справа с краю, не забывала протереть. Сапоги Криса, как обычно – справа левый, а слева правый. Интересно, как он умудряется их так снять. Ну а это Андрюшины: один в одном углу, другой в другом.
Заглянула в комнаты к детям. Понятно, когда дома папа – это всегда праздник Непослушания. В спальне на супружеской кровати растянулся Крис: зацепился ногами за край, вытянул своё длинное тело по диагонали. Ну и куда теперь ложиться? Улыбнулась. Привыкла к нему, как к чему-то домашнему, обычному.
Зашла в зал. По потолку пробежала быстрая тень от проехавшей по дороге машины. Подошла к окну. Окна выходили на улицу. Оранжевый свет фонарей создавал таинственные образа. Ветер покачал голыми ветками.
Надо бы лечь спать. Посмотрела на часы. Уже прошло около часа, как она зашла домой. 4 часа утра… «Интересно, что такое сказал Николай Крису, что тот остался ночевать с детьми? Ни тот ни другой не рассказывают. Почему мужчины считают, что им дано право решать?»
Диван расстилать не стала. Так улеглась. Только сняла юбку. Укрылась пледом. Закрыла глаза.
Голова поплыла, как будто до сих пор ехала в машине. Потянулась, ощутив возбуждение в каждой клеточке тела. Душа просила чего-то необъяснимого.
Николай ушёл первый с корпоратива. По крайней мере, она так думала. Поэтому неожиданно притормозившая около неё машина слегка напугала. Опустилось окно, и в него высунулось лицо начальника:
– Роксана Александровна, садитесь, подвезу.
– Нет, спасибо, я прогуляюсь. – улыбнулась, собралась было отходить, как снова услышала:
– А это не приглашение, это распоряжение.
– Даже так? – усмехнулась, развернулась и пошла.
За спиной хлопнула дверца машины. Не будешь же по улице убегать от собственного начальника. Как-то не солидно. Только начальник не думал о солидности. Она почувствовала крепкую хватку на предплечье.
– Садись, поговорим. Мы в гляделки не доиграли.
Звук бархата пощекотал внутри. Где-то что-то ёкнуло, сжалось и разжалось, как пружина. Захотелось узнать, а что же дальше.
Но разум завопил: «Ты куда? Пошли его сама знаешь, куда!»
– Николай Михайлович. – она положила свою вторую руку, обтянутую лайковой красной перчаткой, на его. – Николай Михайлович, так нехорошо. Мне надо домой. Я не люблю служебные романы.
– А я люблю.
Его взгляд не был пошлым. Нет. Скорее, подзуживал: «Что, мол, слабо?» А вот и не слабо.