Кто в доме хозяйка?

Хрусталева Ирина

– А разве это нельзя сделать здесь? Ну, я имею в виду открыть ее и посмотреть, – спросила девушка, растерянно переводя взгляд со старика на шкатулку, не смея взять ее в руки.

– Можно, конечно, но будет лучше, если тебе никто не будет мешать. Ты должна посмотреть все как следует, не спеша. Ступай, ступай, девочка, не бойся, здесь ты у себя дома.

– А вы?

– А мы сейчас с Ильиничной самоварчик организуем, посидим, почаевничаем да поговорим. Твоего друга тоже чаем напоим, не переживай, – добавил Тимофей, когда увидел нерешительность девушки.

– Вот спасибо, осчастливил до невозможности! –

фыркнул Валя и демонстративно отвернулся, показывая этим, как его сильно обидели. Увидев кота Василия на полу, он злорадно прищурился и уже нацелился на его хвост, чтобы прищемить своим ботинком, но промахнулся. Кот бесшумно и очень быстро юркнул в щель приоткрытой двери. – Ничего, я до тебя все равно доберусь, – пообещал ему вслед Валентин.

– Вы меня простите и не обижайтесь, но мне бы хотелось, чтобы Валя пошел вместе со мной, мне так будет спокойнее, – виновато улыбнулась Олеся старику. – Он мой верный друг, с самого детства, и у меня нет от него секретов.

– Вот именно, – моментально взбодрился молодой человек и, выпятив грудь колесом, принял позу петуха, вошедшего в курятник. – У Леси нет от меня секретов, и никогда не было... с детства.

– Ну ладно, поступай, как знаешь, тебе, наверное, видней, – кивнул головой Тимофей. – Раз ты так решила, значит, так тому и быть. Идите вдвоем, а мы с Ильиничной не будем вам мешать, здесь посидим, подождем. Ну, что же ты стоишь? На, бери, теперь это принадлежит тебе по праву, – добавил он и осторожно положил на колени девушки заветную шкатулку. – Ключ, который ее открывает, ты найдешь в верхнем ящике бюро, что стоит в комнате Веды. Ступайте с Богом!

7

– Валя, может быть, ты прекратишь прыгать вокруг меня, как горный козел? – со смехом спросила Олеся. – Наберись терпения, сейчас придем на место, и тогда все увидишь.

– Давай лучше я понесу шкатулку, – предложил Валентин, не переставая нарезать круги вокруг девушки.

Он подбегал к ней то с одного боку, то с другого, то забегал вперед и, заглядывая ей в глаза, пятился задом. – Ну, давай лучше я ее понесу, ну пожалуйста!

– Отстань, я и сама справлюсь, – в очередной раз отмахнулась девушка.

– А вот и не справишься, ты же ужасно неаккуратная, у тебя все из рук валится. Можешь запросто уронить шкатулку и все драгоценности попортить. Разобьешь какой-нибудь бриллиант в сто двадцать карат или изумруды поцарапаешь.

– Бриллиант невозможно просто так разбить, на то он и бриллиант, – усмехнулась Олеся. – Насколько мне известно, их распиливают. И вообще, Валя, с чего ты вдруг взял, что в этой шкатулке лежат драгоценности?

– А что же там еще может быть, дорогая моя? – округлил Валя свои и без того круглые глаза. – Конечно драгоценности, изумруды, бриллианты, сапфиры, алмазы... и все это великолепие обрамлено червонным золотом самой высшей пробы, – мечтательно вздохнул он. – У меня прямо слюнки текут от предвкушения. Надеюсь, ты мне дашь их на себя примерить?

– Я тебе не только примерить, я тебе даже поносить дала бы, будь твои фантазии реальностью, – засмеялась Олеся.

– Никакие не фантазии, вот увидишь. Ай да прабабуля, ай да молодец, как о своей правнучке позаботилась! Слушай, Леська, тебе ведь теперь и на работу устраиваться совсем не обязательно, – оживился Валентин. – Будешь, как барыня старорежимная, жить, и не тужить. На мягких перинах валяться и шелухой от семечек в потолок плевать. Будешь пряники печатные заглатывать да заморским вином их захлебывать, вот кайф! Надеюсь, ты меня к себе хоть сторожем пристроишь, а? Мне много не надо, пяти штук евро в месяц вполне достаточно, и тогда я буду сторожить твой дом похлеще того Цезаря. Ты не смотри, что я такой худой и нежный, когда надо, я о-го-го какой решительный.

– Валь, если ты сию минуту не заткнешься, я за себя не ручаюсь, – трясясь от смеха, предупредила Олеся друга. – У меня уже челюсть болит, так устала смеяться. У тебя, случайно, на языке типун еще не вскочил? Кажется, мы пришли, – резко остановилась она у двери.

– Ты чего замерла, как статуя? – удивленно спросил Валентин. – Открывай дверь да заходи.

– Я боюсь.

– Кого?

– Не знаю.

– Моя дорогая, ничего не бойся, я рядом с тобой, так что вперед, – с пафосом произнес Валя и решительно распахнул дверь.

Перед взорами молодых людей предстала достаточно большая и светлая комната с окнами почти во всю стену. На окнах висели дорогие портьеры, в центре комнаты стояла огромная кровать под балдахином, рисунок которого был точно таким же, как и на портьерах. Весь пол устилали толстые и очень красивые ковры. Противоположную стену от окна занимала изысканная старинная мебель. Дальше была стена с камином, а немного в стороне от него стоял белый рояль. И самым удивительным было то, что все это великолепие пребывало в идеальном порядке и чистоте. Нигде не было видно ни пылинки, не соринки.

– Ничего себе! – присвистнул Валентин. – Твоя прабабуля та еще штучка, какие хоромы для спаленки себе соорудила! Если в этом доме все комнаты такие же, тогда – я к вам пришел, чтоб здесь навеки поселиться. Похоже, что моя мечта о розовой спальне с будуаром вполне реальна, – возбужденно сверкая глазами, произнес он.

– Посмотри вон туда, – прошептала Олеся, показывая Валентину на портрет, который висел над камином.

На нем была изображена необыкновенной красоты женщина в бальном платье. На шее дамы красовалось бриллиантовое колье, на запястье браслет с точно таким же орнаментом, а изящные пальчики были унизаны изумительными кольцами. В ушах сверкали серьги-подвески, достающие почти до самых плеч дамы, оголенных глубоким декольте. Посмотрев на лицо красавицы, Олеся сперва решила, что это Веда, но цвет волос был другим. У самой Олеси и у Веды волосы были цвета воронова крыла, а женщина на портрете имела пышные белокурые локоны.

– Как ты думаешь, кто это? – спросила девушка у Валентина.

– Да кто ж вас разберет, когда вы тут все похожи, как вишенки с одной яблоньки? Сплошные клоны, – проворчал тот, всматриваясь в портрет. – Вроде лицо такое же, как у вас с Ведой, только вы черненькие, а эта блондинка. Может, твоя прабабка решила имидж сменить и покрасилась? Слушай, бог с ним, с этим портретом, давай быстрей сундук открывать, – спохватился он. – Потом спросишь у своего домового, то есть у лешего, он тебе всю твою родословную по полочкам разложит, разжует и в рот положит. Я уверен, что он знает о вашей семье все, начиная от Рождества Христова.