Кто в доме хозяйка?

Хрусталева Ирина

– Да-да, я прекрасно помню, что совсем недавно вы мне здесь уже клялись в том, что у вас все под контролем, – сердито напомнил мужчина. – А что вышло на поверку? Когда я предложил вам немедленно убрать девчонку, чтобы спокойно действовать дальше, вы почему-то воспротивились такому решению. Не хотите мне рассказать почему?

– Но, мессир....

– Не смейте меня перебивать! – рявкнул тот. – Я еще не закончил.

– Простите.

– Создается такое

впечатление, что вы заодно с наследницей. Уж не хотите ли вы сами завладеть тем, что должно принадлежать всему ордену?

– Что вы такое говорите, мессир? – искренне возмутился Евгений. – Я воспротивился лишь потому, что был уверен....

– Меня больше не интересует, в чем вы там были уверены, а в чем нет! – зловеще прошипел мессир. – Даю вам ровно три дня на исправление ситуации, и хочу к концу этого срока услышать от вас донесение о том, что наследницы больше нет, а значит, и препятствий для достижения цели тоже нет.

– Вы хотите, чтобы ее....

– Вам прекрасно известно, что я хочу, и, как вы это сделаете, меня не касается. Звоните своему уголовнику и скажите, что утраиваете сумму гонорара, которую нужно добросовестно отработать в кротчайшие сроки.

– Как прикажете, мессир, – поклонился Евгений, задом пятясь к двери. – Через три дня я доложу вам о результате.

– Очень на это надеюсь.

8

– Леся, дорогая, посмотри-ка, что я здесь нашел, – крикнул Валентин девушке, присев на корточки перед большим кованым сундуком. – Может, хоть здесь какие-нибудь изумруды завалялись? – пробормотал он.

Олеся положила на место бронзовый подсвечник, который держала в руках, и пошла к Валентину, обходя и перелезая через хлам, которым был завален весь чердак на который они поднялись по лестнице, спрятанной за дверью спальни Веды.

– Что ты нашел? – спросила девушка.

– Вот, посмотри, каков красавец, – показал Валя на сундук. – Тоже, между прочим, раритет, приблизительно конец восемнадцатого – начало девятнадцатого века. Если его как следует почистить и отмыть, в антикварной лавке за него хорошие деньги могут дать. Как ты думаешь, он поместится в багажник твоей машины?

– По-моему, я еще не давала согласия что-либо увозить из этого дома, – прищурилась Олеся. – И уж тем более распродавать через антикварные лавки.

– Ты считаешь, что будет справедливо, если такая редкая вещь будет стоять здесь и разваливаться потихоньку? – изумился Валентин. – Вон, посмотри, у него уже все скобы ржавчиной покрылись, и по крышке трещины пошли. Еще немного, и это уже будет не раритетная вещь, а просто дрова. Это же неправильно, ма шер! А вот если мы приведем его в порядок... Он стоит хороших денег, верь мне, я знаю, что говорю.

– Я тебе верю, верю, поговорим об этом потом. Ну, открывай, чего ты на него смотришь?!

Валентин с усилием поднял крышку и заглянул внутрь сундука.

– Я так и знал, что кроме хлама мы здесь ничего не найдем, – разочарованно вздохнул он, вытаскивая какую-то длинную холщовую рубашку с красным орнаментом по воротнику и рукавам. – Смотри, как новая, даже вышивка не полиняла.

Олеся

развернула рубаху и услышала металлический лязг у себя под ногами. Она посмотрела на пол и увидела большой круглый медальон, который, видимо, был завернут в эту рубаху и только что вывалился из нее.

– Ну-ка, ну-ка, дай взглянуть, – заволновался Валентин, беря в руки медальон и разглядывая рисунок. – Похоже, что у меня появилось еще одно доказательство.

– Доказательство чего?

– Эта вещь, ма шер, является подтверждением того, что твоя прабабка все же имела прямое отношение к Белому братству. И знаешь, что я еще могу сказать? Она была там далеко не последним человеком, а очень даже значительным.

– Почему ты так решил?

– Ты же знаешь, у меня фотографическая зрительная память, и, если она мне не изменяет, я читал, что такие медальоны имели только мастера, еще их называли, кажется, мессирами. В той книге даже рисунки были вот такого же медальона, и орнамент на этом, который я держу сейчас в руках, полностью совпадает с тем, что я видел на рисунке.

– И что это значит?

– Это значит, моя дорогая, что твоя прабабка была мастером, то есть относилась к высшей иерархии. Дальше идет только магистр, и это уже наивысшее звание. И вот что интересно, ма шер... – пробормотал Валя, пристально рассматривая медальон.

– Ты чего замолчал-то? Что ты там увидел интересного?

– Твоя прабабка женщина.

– Об этом я и сама догадалась, – с сарказмом усмехнулась Олеся. – Что дальше-то?

– Женщины обычно не допускались в высшую иерархию, вот в чем дело, и как Веда смогла... Я должен в этом разобраться.

– А почему ты решил, что этот медальон принадлежит Веде? Может, эта вещь и не ее вовсе?

– Не знаю, не знаю, может, ты и права, – неуверенно пробормотал Валя. – Слушай, как же интересно все это! В этом доме явно что-то есть такое... Ах, ма шер, как замечательно, что ты уговорила меня поехать сюда с тобой.

– Совсем недавно ты говорил обратное, – с сарказмом напомнила Олеся. – И порывался побыстрее уехать отсюда.

– Я ошибался! Сейчас шестое чувство мне подсказывает, что мы стоим на пороге удивительных открытий в неведомый мир, – мечтательно проговорил молодой человек, зачарованным взглядом смотря на медальон.

– Ну, какой же ты романтик, Валюша, – засмеялась Олеся. – Такой медальон мог сделать любой современный мастер по чеканке, глядя на рисунок, а ты почему-то решил, что он настоящий.

– Зачем бы это стал делать какой-то мастер?

– Ну, мало ли? Ради прикола, например!

– И этот «прикол» почему-то вдруг оказался в сундуке твоей прабабки, – фыркнул Валя. – Нет, нет, здесь есть очень многое, в чем я хочу разобраться. Если я хоть что-то понимаю, это совсем не похоже на современную работу, я уверен, что вещь старинная и уникальная. В конце концов, чтобы убедиться в подлинности медальона, можно обратиться к профессиональному эксперту. И я непременно это сделаю, как только попаду в город. У меня, кстати, есть один такой на примете, мы с ним на одном факультете учились. Я тебе, кстати, уже говорил про него, это Виктор Воронин, вот к нему и обращусь. Леся, мы стоим на пороге великих открытий, я в этом даже не сомневаюсь, – уверенно повторил он, надевая на свою шею шнурок с медальоном. – Чтобы не потерялось, – тут же объяснил молодой человек, увидев удивленный взгляд Олеси.