Кто
Шрифт:
Он шел мимо электронных машин, думая о своем. Его лицо отразилось в экране телевизора. "Нет, нет, - говорил он себе, - мой страх ложен! Разве прокляли себя создатели атомной бомбы?" Он шел мимо колонн Графтена, мимо бетонных выступов, за которыми прятались шины, несущие в себе миллионы вольт напряжения, мимо пультов электронных микроскопов. "...Хорошо то, что разумно,- билось в его голове.
– Какое мне дело до всех, если меня ухлопают дороны и меня не будет?" Он шел мимо сфер гиперрегулятора - гордости старика Чвиза. "Жизнь, богатство, Ирэн, дети, власть, слава...
– стоит
– Миллер, вы опять здесь?
– вскричал Чвиз, увидев его.
– Я же просил вас...
– Меня?
– сказал Миллер.
– Это было, наверное, вчера, дорогой учитель, когда вы прогнали своего любимого ученика из лаборатории...
– Идите домой, Миллер, на вас нет лица.
– Пустое... Нервы.
– Но у меня до нуля упало напряжение! Миллер, вы случайно...
– Простите, Чвиз. Возможно. Я задумался. Но разве у вас идет опыт?
Борода Чвиза стала торчком.
– Вы были в камере?!
– Это опасно?
– Миллер спросил почти равнодушно.
– К счастью, нет. Но вы меня напугали. Вот этот кролик, - он показал на застекленный вольер, - благодаря вам мог превратиться в эдакого сфинкса...
– Как жаль, учитель, что я не перенял у вас способности шутить. Но простите меня, я, кажется, действительно очень виноват, что помешал вашему опыту.
– Ничего страшного, Миллер, ничего страшного. Но вам следовало бы отдохнуть. Погодите, я провожу вас.
...Заснуть в эту ночь Миллеру не удалось. Тьму наполняли лица, даже когда он плотно зажмуривал глаза. Лица. Молодые, старые, красивые, уродливые, они толпой шли через сознание и смотрели, смотрели на Миллера. Их взгляд был невыносим. Так, вероятно, могли смотреть те, кого нацисты вели в газовые камеры.
Невыспавшийся, с больной головой Миллер направился в ванную, чтобы принять холодный душ и хоть так прогнать видения.
И в эту минуту он услышал, как в замочной скважине входной двери заскрежетал ключ. Миллер обмяк. Ключ повернулся. Кто-то осторожно нажал дверь. Но запор изнутри не поддался. Тогда за дверью стало тихо. "Что за бред!
– подумал Миллер.
– Кому я нужен, если мои секреты еще при мне?" В порыве отчаянной решимости он распахнул дверь.
На лестничной площадке никого не было, но внизу затихали шаги.
5. Галстук из Монако
На следующее утро, как обычно, ровно в 9.00 Миллер был в институте. Он прошел длинным коридором, легким поклоном головы приветствуя встречных, и, остановившись перед дверью своего кабинета, не сразу понял, что она уже отперта. "Странно", - подумал Миллер и вошел в кабинет.
Мягкий щелчок заставил обернуться человека, стоявшего спиной к Миллеру и перебиравшего бумаги на столе.
– Простите, я не совсем понимаю...
– начал Миллер, плохо сдерживая раздражение, вызванное бесцеремонностью посетителя, - этой мой кабинет и...
– Ваш?
– искренне изумился человек у стола, и только в этот момент Миллер вдруг увидел, что тот удивительно похож на него. Такое же растерянное веселое недоумение заметил он и во взгляде незнакомца.
Миллер бросил портфель в кресло и подошел ближе, вглядываясь в стоящего напротив человека. Он видел себя! Именно таким он знал свое лицо. Час назад, когда он брился, он видел вот этого человека в зеркале. Зеркало? Топографическая проделка шутника Раута из оптической лаборатории? Он подмигнул своему изображению, но оно не ответило ему, и он понял, что это реальность.
Человек у стола засмеялся нервно и коротко.
– Забавно, очень забавно, - проговорил он, разглядывая Миллера.
Тут физик заметил, что и одежда незнакомца была точной копией его костюма. Те же серые брюки, пиджак в клетку, белая рубашка, черные полуботинки и даже этот галстук с крохотным гербом Монако внизу, который он купил в прошлом году, когда ездил в отпуск на Ривьеру. Галстук - это уж слишком... Он подошел ближе н спросил:
– Простите, откуда у вас этот галстук?
– Купил в Монако, - ответил незнакомец.
– В прошлом году?
– В прошлом году.
– В августе?
– В августе.
Тут у Миллера впервые мелькнула мысль, что все происходящее галлюцинация, болезненная реакция мозга, утомленного бессонными ночами последней недели. Как это называется у психиатров? Раздвоенность сознания? Неужели он заболел? Заболеть сейчас, накануне решающих действий? Ужасно... Он опустился в кресло и, прикрыв лицо рукой, до боли надавил на глаза. Взглянул снова. Вот он, стоит.
– Это редчайший феномен, - сказал незнакомец и засмеялся нервным смехом.
– Насколько я знаю, у моей матери не было близнецов. Вероятность такого совпадения практически равна нулю. И тем не менее...
– он опять коротко хохотнул, - коли уж вы пришли ко мне, давайте познакомимся.
– Я пришел к вам?
– спросил Миллер.
– Не понимаю, - незнакомец пожал плечами.
– Или вы будете отрицать, что минуту назад переступили порог моего кабинета?
– Но это мой кабинет!
– Миллер встал с кресла.
– Черт с ним, с кабинетом. Не будем спорить по пустякам. Итак, разрешите представиться.
– Незнакомец протянул руку.
– Профессор Эдвард Миллер, доктор физики...
– ...Родился в Женеве 9 марта 1927 года, - продолжал Миллер, - окончил Мичиганский университет в 1950 году...
– Совершенно верно!
– воскликнул незнакомец.
– Еще бы не верно!
– сказал Миллер.
– Это же я!
Теперь он подумал, что участвует в грандиозной мистификации, великолепном иллюзионе, и уже заранее восхищался гением неизвестного фокусника.
– Что значит "я"?
– спросил незнакомец.
– Я - значит я, - сказал Миллер весело.
– Эдвард Миллер, доктор физики, - это я.
– Та-ак...
– протянул незнакомец и вытащил из кармана пачку сигарет.
"Курит тот же сорт", - подумал Миллер и взял предложенную ему сигарету. Две зажигалки щелкнули одновременно. Две одинаковые зажигалки. Они оба заметили это.