Кубок королевы Розамунды
Шрифт:
Под одной картиной как раз и спрятан сейф, так что камеру на ней не установишь. Остальные развешены в неудобных местах, кроме того, Лизавета вытирает с них пыль и заметила бы камеру.
Единственный шкаф стоит удобно, как раз напротив той картины, за которой спрятан сейф. Самое подходящее место для камеры. И в этом шкафу только одна полка с книгами, да и на той не больше десятка цветных глянцевых томиков да три или четыре альбома по искусству, которые принесла та же дизайнерша.
Поставила их для солидности, никто их ни разу
Как бы то ни было, эти книги Лизавета регулярно переставляет, когда вытирает пыль, так что среди них камеру не спрячешь. Вряд ли муж настолько доверяет горничной, что не скрывает от нее камеру.
На других полках расставлены сувениры, привезенные из поездок и путешествий.
Керамическая ящерица из Барселоны, бык из Севильи, морская звезда из Сен-Тропе, несколько вазочек из Венеции…
Марианна вспомнила, что сама покупала эти сувениры, тогда они с мужем еще ездили вместе отдыхать. Спрятать в такой сувенир камеру затруднительно.
И тут она заметила на второй сверху полке маленькую игрушечную обезьяну.
Керамическая мартышка совершенно не вписывалась в обстановку. Выпученные глаза, руки зажимают уши. Такие игрушки под Новый год продают возле метро. Ну да, правильно – прошлый год был годом Обезьяны по восточному календарю…
Обычно таких обезьянок ставят по три – ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу. А тут только одна…
Странно.
Но это не единственная странность.
Муж на метро не ездит и такую дешевку не покупает, и астрологией не интересуется. Спроси его – он и понятия не имеет, какой сейчас год по восточному календарю… Подарил кто-нибудь? Опять-таки такую дешевку никто не подарит.
Зачем же он поставил эту обезьянку в своем кабинете? Она выглядит здесь явно инородным предметом…
Марианна подошла к шкафу, пригляделась к игрушке.
Глаза у обезьянки были разные – один глаз тусклый, нарисованный зеленой краской, а второй… второй глаз ярко блеснул под упавшим из окна светом.
Все ясно, это и есть камера!
Значит, когда она придет сюда, чтобы осуществить свой план, нужно не поворачиваться лицом к этой обезьянке. Тогда на записи ее можно будет принять за Лизавету…
Ну да, если идти в кабинет, то под видом горничной. Никто не удивится, что она в кабинете пыль вытирает. Правда, если Лизаветы дома не будет, то и наблюдать за Марианной некому. Водитель Юра живет в комнате над гаражом и в дом ходит редко, разве что на кухню. А кухарка Нина Ивановна тоже по дому не шастает, у нее, как она говорит, и на кухне забот хватает. Марианна знает, что тетка попивает втихую, поэтому рано спать ложится. И не разбудишь ее, хоть из пушки стреляй.
Но готовит она хорошо, не грубит и чистоту соблюдает, так что Марианна мужу про ее привычку вредную не сказала, ей вообще-то все равно было.
Так что нужно под Лизавету замаскироваться.
Марианну кольнуло непрошеное чувство вины.
Лизавета пострадает ни за что, из-за нее… Муж в гневе крут, может и побить, а что выгонит без рекомендаций – так это точно.
Но тут же она выкинула эти неуместные мысли из головы. Каждый за себя!
И не такая уж Лизавета невинная овечка!
Следит за ней, за Марианной, и все докладывает мужу! Так что сама виновата, нечего было таблетки пересчитывать!
Тут Лизавета, словно почувствовав ее мысли, повернулась и вскрикнула:
– Ой, Марианна Петровна, вы здесь? А я даже и не слышала, как вы вошли!
– Еще бы ты слышала! Мало того что пылесос гудит, ты еще музыку слушаешь!
– Это не музыка! – обиделась горничная, снимая наушники. – Это я лекцию слушаю по самосовершенствованию. Как преодолеть свои комплексы и полюбить себя такой, какая ты есть. Чтобы время впустую не терять.
– Вот уж что тебе действительно необходимо! – саркастически проговорила Марианна.
Но Лиза явно не заметила сарказма.
– Вы что-то хотели, Марианна Петровна? – спросила она таким тоном, в котором явно читалось: «Я тут работаю, а вы под ногами путаетесь».
– Я не могу найти свою бирюзовую шелковую блузку.
– Ту, что от «Армани»?
– Ну да, ту самую.
– Так она в стирке была. Я ее не успела погладить. Если хотите, я тут все брошу и быстренько ее выглажу.
– Ладно, не надо! Надену другую! – и Марианна вышла из кабинета, окончательно утвердившись во мнении, что Лизавета заслужила ожидающие ее неприятности.
Этот день она потратила на экипировку. Подобрала в магазине парик, подходящий под прическу Лизаветы, отрепетировала перед зеркалом ее походку и жесты.
К вечеру оказалось, что ей повезло, поскольку Лизавета явилась и сообщила, что муж звонил и предупредил, что ужинать дома не будет, потому что у него деловая встреча в ресторане, а она, Лизавета, просит разрешения подать сегодня ужин пораньше, потому что хочет уйти в гости, ее пригласила экономка из соседнего дома, у нее именины, а хозяева в отъезде.
– Можно, Марианна Петровна?
Голос у Лизаветы был слащаво-почтительный, но чуткое ухо Марианны уловило в нем легкую насмешку. И она поняла, что горничная прекрасно знает про все мужнины шашни с другими бабами.
Ну еще бы, прислуга все всегда знает. И покрывает его, небось прячет рубашки, измазанные помадой, и белье…
Ну что ж, сама напросилась.
– Идите, конечно, я ужинать не буду, просто чаю попью…
После ухода Лизаветы Марианна наведалась на кухню.
Там было тихо, темно и пусто, стало быть, Нина Ивановна уже приняла свою положенную дозу спиртного и улеглась на боковую. Теперь до утра не появится.