Кубок лунника
Шрифт:
– Не ваше дело, граф! – она вдруг разозлилась, – даже если я и агент, то вам, наверное, интересно узнать, почему я им стала?
– Понятно, почему, – лунник облил ее истинно королевским презрением, – чтобы не упокаивать призраков по три сотни за каждого!
– Чтобы вас выпустили из тюрьмы! – рявкнула Малика, – чтобы ваша драгоценная персона разгуливала на свободе, и чтобы c вас не успели содрать кожу и набить ее опилками, изготавливая чучело лунника! А следовало бы, честное слово! И без того у вас в голове одни опилки!
Внезапно
– Не смейте меня трогать, понятно? Отведите меня к Браю, я требую…
Лицо лунного лорда вмиг окаменело. Он с наигранным безразличием пожал плечами и процедил:
– Следуйте за мной, госпожа Вейн. Я думаю, что Брай будет непротив поделиться с вами одним из платьев своей нынешней подруги.
Это оказалось в высшей степени унизительным: стоять за резной ширмой в нижней сорочке, в то время как Альвен приносил платья одно краше другого, а Малика не могла толком втиснуться ни в одно из них. И кто бы мог подумать, что подруга Брая Рутто окажется столь хрупкой?
– Я посмотрю, не осталось ли чего из гардероба матушки Брая, – процедил граф, – помнится, она была чуть шире в кости.
– Вы ее знали?
– Видел мельком, но это было очень давно.
Он помедлил, словно ожидая продолжения разговора, но затем вздохнул и быстро вышел. Малика приложила холодные ладони к пылающим щекам. Йоргг! Это не просто невезение, это не иначе как знак свыше. И почему она вечно попадает в неприятные истории?
Хлопнула дверь, ведьма осторожно высунулась из-за своего хлипкого укрытия. Лунный лорд нес что-то темно-фиолетовое, с обилием кружевных оборок.
– Немного старомодно, – пояснил он без тени улыбки, – но, пожалуй, вам подойдет. Примерьте.
– Спасибо. – в руки легла тяжелая шелковая волна.
Малика еще раз выглянула из-за ширмы – Альвен Рутто стоял посреди гардеробной, сцепив руки за спиной, и пристально разглядывал противоположную стену.
– Вы сердитесь на меня, граф?
– Просите, за что я на вас должен сердиться?
Малика выдавила нервный смешок.
– За неподобающее поведение в приличном доме. Не знаю, что это на меня нашло.
– Зато я знаю, что на вас нашло, госпожа Вейн. У лунников бывают разные таланты по части магии. Некоторые, вроде меня, могут читать мысли и делиться ими с другими. А некоторые, вроде Дэйнора, обладают способностью туманить людям мозги. Так что не стоит себя считать виноватой в происшедшем. Дэйнора выставили, и более в этих стенах никто на вас не покусится.
«Очень жаль», – едва не вырвалось у Малики, но она вовремя прикусила язык. По крайней мере, Дэйнор не узнал, что она – агент по делам нечеловеческих сущностей.
– Я заметил, что вы носите кулон Хаора, – вдруг сказал Альвен, – надеюсь, вы его хорошо исследовали, прежде чем надеть?
– Мне показалось, в нем нет ни капли магии, – она ловко шнуровала корсет, – с чего вы решили, что он особенный? Хотя, конечно же, спасибо за подарок. Он в самом деле особенный. Он красивый.
«И напоминает мне об Ирисовых пустошах», – закончила она про себя.
– Может быть, потому, что эта магия не затрагивает вашу специализацию?
– Не думаю, – сказала ведьма, но в душу запали сомнения.
Пожалуй, настало подходящее время задать луннику пару вопросов.
– Когда вы приехали сюда, граф?
Он помолчал, словно размышляя.
– Не помню, госпожа Вейн. Я был… как бы это сказать… немного расстроен и раздосадован тем, как обернулась моя поездка в Пражен.
– Зачем вам было ехать в Пражен?
– По личному делу, которое вас уже не касается, – ядовито отозвался лунник, – а почему вы спрашиваете? Агент Вейн проводит допрос подозреваемого?
– Нет, я…
Она помялась, а затем тяжело сказала:
– Мне показывали клок шерсти лунника, который остался в пальцах одной из жертв. Он совершенно черный, граф.
– Я не единственный черный зверь в Ловенне.
– Да, но вы…
– Я бы не стал убивать людей только потому, что с меня сняли три шкуры в Пражене, – тоном, не терпящим возражений, ответил Альвен, – как видите, я попросту бросил Блюменс на произвол судьбы.
– Бросили тех, кто меньше всего виноват в ваших злоключениях!
– А мне все равно, госпожа Вейн, знаете ли! И я вам не раз говорил, что мне безразлична судьба честных жителей Блюменса и прилегающих земель!
Беседа зашла в тупик. Малика нырнула в верхнее платье и расправляла фиолетовые складки. Затем она пожаловалась нерешительно:
– Мне снятся странные сны, граф.
– Какое совпадение, госпожа Вейн! Мне тоже снятся сны. Правда, я не могу судить о том, насколько они странные.
– Всеблагий наградил вас воистину ядовитым языком, – буркнула ведьма, – мне снилась лунница по имени Исиль. Она со мной говорила во сне. Вы, часом не знаете, кто она?
– Понятия не имею, – немедленно отозвался граф, но Малике показалось, что его голос предательски дрогнул.
– А вам что снится, Альвен? – шепнула Малика, не рассчитывая услышать ответ.
Но лунник прекрасно ее расслышал.
– Мне снится, госпожа Вейн, что мне выбивают зубы. По нашим поверьям это означает близкую смерть. Я вижу, вы наконец оделись? Идемте, Брай наверняка вас заждался.
– А вы? – Малика вышла из-за ширмы и, надо сказать, ей очень не понравился тот взгляд, которым окинул ее лунный лорд.