Кубок лунника
Шрифт:
«Любопытно», – Малика усмехнулась про себя и с удвоенным усердием принялась восхищаться Дэйнором. Кто бы там не пытался подглядывать в ее сознание, пусть увидит только то, что ведьма увлечена лунником с серебристыми волосами. Потом она ойкнула и едва не упала, но Дэйнор ловко поддержал ее, обняв за талию. Малика, ничуть не смутившись, обхватила его руками за шею.
– Что с вами, моя дорогая? – лунник чуть отстранился, внимательно вглядываясь в лицо ведьме, – мы еще не приступили к ужину, вам не кажется?
– Нога, – жалобно мяукнула ведьма, – кажется,
Она прижалась щекой к твердой как камень груди Дэйнора, услышала как размеренно и очень спокойно бьется его сердце.
– Только женщинам свойственно подвернуть ногу на ровном месте, – проворчал лунник, – что ж, если позволите, я вас донесу до столовой, и там мы осмотрим ваш вывих.
– Мне кажется, что все не столь печально, – заторопилась Малика, – если вы не против, я бы присела во-он в то кресло… Ведь несколько минут промедления только подстегнут аппетит, не правда ли?
Лунник пробурчал что-то неразборчивое, затем легко подхватил Малику на руки и усадил ее в кресло. Ведьма вытянула свою якобы поврежденную ногу и с улыбкой посмотрела на него.
– Вы так милы и учтивы. Вот как нужно завоевывать сердца дам, Дэйнор. А вовсе не так, как вы проделывали это на балу в доме Брая Рутто.
– Там тоже недурственно получилось, – парировал Дэйнор. Он играючи провел пальцем по щеке ведьмы, обрисовав ее подбородок, а затем вдруг заволновался. Как будто услышал чей-то приказ.
– Вы можете идти? – он склонился к Малике, – идемте же, или я вас понесу.
– М-минуточку, – растерянно пробормотала ведьма.
Ей в самом деле осталось несколько мгновений до того, как… Она напряглась как натянутая струна. Вот, именно сейчас…
– Пожалуй, я уже могу идти, – весело сказала она, – помогите мне подняться, Дэйнор!
Малика торжествовала.
Все ее чувства были напряжены до предела, сопротивляясь возросшему давлению силы, обладатель которой стремительно приближался.
– Идемте, – нетерпеливо повторил лунник, сжав пальцы ведьмы так, что она невольно вскрикнула, – о, прошу прощения, госпожа Вейн! Я не хотел, клянусь Луной!
Но страдания Малики оказались вознаграждены.
Именно в тот миг, когда она доковыляла до дверей, ведущих в следующий зал, из боковой и, вероятно, потайной дверцы вышли двое. Один из них был лунником с неподвижным, как будто застывшим лицом и совершенно седыми волосами, рассыпавшимися по плечам и ниспадающими до пояса. Вторым оказался самый обычный человек, в меру высокий, в меру упитанный и весь в коричневом. Даже роскошные бакенбарды были сочного коричневого цвета, в тон новенькому сюртуку. И все оказались неприятно удивлены этой внезапной встречей, а Дэйнор – тот вообще, как показалось Малике, испугался.
Первым опомнился коричневый господин. Он широко улыбнулся ведьме, пересек разделявшее их расстояние и раскланялся.
– Крэй Витхэм, банк «Витхэм и сыновья».
– Малика Вейн, – она присела в учтивом реверансе.
Надо сказать, это было нелегко – раскланиваться с господином Витхэмом, не сводя глаз с седого лунника. Последний, казалось, немного оттаял, подошел иостановился рядом с банкиром.
– Отец, позволь представить госпожу Вейн, – прошелестел в ушах голос Дэйнора, – Малика, это Дэлин Сильван, мой отец.
– Приятно удивлен, – проскрипел граф Дэлин, хотя было ясно, что если он и удивлен, то совершенно не приятно, – Дэйнор говорил о вас, но, должен заметить, его слова – это бледная тень по сравнению с оригиналом.
– Ах, граф, вы мне льстите, – Малика с интересом оглядывала сухопарую фигуру старика.
Она ведь никогда не видела пожилых лунников. Ей все казалось, что они до самой смерти остаются молодыми, а на самом деле оказалось, что и на их лица время накладывает свою печать. К тому же, Дэлин Сильван явно страдал печенью, если судить по желтоватому оттенку кожи. Эту болезненную желтизну только подчеркивал сочный бордовый цвет сюртука и рубашки.
…Потом они обменялись ничего не значащими фразами.
– Буду рад видеть вас в нашем банке, – сказал Крэй Витхэм.
– А я скоро присоединюсь к вам на ужине, – сухо заверил Сильван-старший, – теперь я провожу господина Витхэма. Нам осталось кое-что обсудить.
Малика склонилась в глубоком реверансе, а когда подняла глаза, Витхэм и граф уже исчезли. Дэйнор же… выглядел растерянным.
– Идемте, ужин сервирован, – мрачно обронил он и потянул Малику дальше.
– Что с вами, Дэйнор? – она заставляла себя очаровательно улыбаться, хотя внутри тряслась каждая поджилка.
Еще бы! Она только что столкнулась нос к носу с самим Дэлином Сильваном, верховным лордом Ловенны! И это именно он пытался копаться в ее мыслях, сомнений уже не возникало. И уж конечно, Дэлин был не в восторге от того, что Малика его увидела. Почему? Йоргг знает. И это не мешало бы выяснить.
– Отец не любит, когда кто-то встречает здесь Витхэма, – наконец ответил Дэйнор, – он считает, что в доме истинного лунника столь высокого происхождения не должны бывать люди.
– Но ведь я – тоже человек… Ну же, не хмурьтесь, – ведьма провела пальцем по глубокой складке, залегшей меж шелковистых бровей лунника, – В конце концов, какое мне дело до того, кто приходит к вашему отцу?
Но дело, разумеется, было.
Мысли опять заворочались в голове Малики словно шарниры и шестерни чудного механизма, и ведьме попросту стало нехорошо от очередной версии, которая имела полное право на жизнь. А что если… В самом деле, кто мешает убивать самому Дэлину Сильвану?!!
Мотив? Что ж, он может быть прост как медный пенни. Аристократы частенько тратят больше, чем должны. Если изумрудная шахта принадлежит семье Сильванов, и по какой-то (еще неясной) причине просто так продать они ее не могут, то… Дальше – все элементарно. Заставьте лунников убраться из Ловенны, и шахта перекочует, например, к Витхэмам, а денежные проблемы Сильванов таким образом разрешатся. Йоргг! Вот уж правда, червивым яблочком оказалась эта Ловенна!