Кубыш-Неуклюж
Шрифт:
– Посмотрим на цитологию.
Подошла медсестра с пинцетом и шприцем. Жоффрея пришлось держать, так как процедура была болезненной. Он пищал и пытался вырваться. Наложив повязку, ветеринар взяла у Серёжки полторы тысячи и заполнила бланк квитанции. Отдавая её, сказала, что результат придёт из лаборатории через двое суток.
– Мне нужно будет подъехать? – спросил Серёжка.
– Не обязательно, позвоним. А впрочем, вы правы – лечение ведь потребуется, каким бы ни был ответ.
– Я понял. Как вас зовут?
– Ирина.
Обратно шли и ехали
– Вот это больной, – улыбнулся Эдик, внимательно поглядев на Свету, – я говорю, притворяется! Вы его водили к врачу?
Света промолчала.
– Да, – ответил Серёжка, – а это моя соседка, Света.
– Я знаю, – произнёс Эдик, который, если ему поверить, всё всегда знал, – красивая девушка, просто чудо! Что сказал доктор?
– Он взял анализ на онкологию.
– Не дай бог! С ума он, что ли, сошёл? Какая тут онкология? Толстый, сильный! Слышишь – рычит громче, чем медведь!
Палка разломилась. Бульдог порядочно отлетел, но мигом вскочил и бросился к детям, чтоб отобрать у них половину палки. Те её стали кидать друг другу, чтобы он злился. Он начал бегать и лаять.
– Кто из них учится вот в той школе? – спросила Света у Эдика, указав рукой за автостоянку.
– Да почти все. А что ты хотела?
– Кое о чём спросить. Кто из них толковее?
– Надя! – закричал Эдик, чтоб быть услышанным сквозь отчаянный лай. От шумной компании отделилась девочка лет двенадцати. Подбежала. Света узнала свою соседку по этажу. Они с ней здоровались накануне. Девочка была очень симпатичная, хоть слегка перекормленная.
– Привет, – сказала ей Света, – ты меня помнишь?
– Да, вы вчера заехали в шестьдесят четвёртую, – пропищала Надя и в тот же миг доказала свою толковость, дёрнув из ящика с полкило винограда, – Эдик, я возьму, ладно?
Эдик кивнул.
– Бери. Но только не подавись и поделись с братьями.
– Они сами себе возьмут. Так что вы хотели?
– Кое о чём спросить, – ответила Света, – ты не проводишь меня домой?
– Мне тоже уже пора. Эй, Юрка, Андрюшка! Я ухожу!
Ответом был только лай. Жоффрей добивался огрызка палки с таким усердием, будто то был жезл патриарха всея Руси. Идя с маленькой соседкой к подъезду, Света её спросила, знает ли та Варламова.
– А, Кирюху? Да кто же его не знает! Вы про того, который в одиннадцатом «Б»? Или про кого-то другого?
– Я про блондина с чуть кривым носом.
– Да, это он, Кирюха Варламов. Он ведь боксёр, разрядник. Поэтому нос кривой. Вся школа гордится им. У него отец – депутат. А что вас конкретно интересует?
Этот вопрос привёл Свету в замешательство.
– Как бы тебе сказать… он что, ненавидит Немову и Крапивину?
– Да, конечно. А кто их любит-то? Они – злыдни. Впрочем, Кирюха их ненавидит сильнее всех. Знаете за что? Он раньше встречался с Ленкой Шкилёвой. Они ведь все в одном классе учатся. А потом Крапивина завлекла его к себе в гости и там у них что-то было. Немова это дело сфоткала. Она пряталась под столом. И эти две твари знаете, чего сделали? Показали фотки Ленке Шкилёвой. Она, конечно, Варламова послала. Он чуть не повесился. Потому что сильно её любил и до сих пор любит, хотя она с другим парнем уже встречается.
– Всё понятно, – пробормотала Света. Приблизившись с ней к подъезду, Надя набрала код и открыла дверь. На втором пролёте они столкнулись с пожилой дамой в длинном пуховике. Встретившись с ней взглядом, Света невольно остановилась. Именно такое лицо, подумалось ей, было у булгаковской Аннушки, погубившей бедного Берлиоза. Но девочка поздоровалась со своей соседкой очень тепло, назвав её тётей Люсей.
– Здравствуй, Наденька, здравствуй, – отозвалась старушенция, оцарапав Свету серыми сыщицкими глазами, – Эдик стоит? Нет ли у него яблочек на выброс? Мне для компота сгодились бы.
– У него, по-моему, всё на выброс, когда вы к нему подходите, – усмехнулась Надя. Аннушка на этом не успокоилась.
– До Малыша добрались? – спросила она, остановив Надю, рвавшуюся вперёд, – я его терпеть не могла. Он воришка был. Как сорока. Увидит яркое – и хватает! Очки у меня украл, когда я их уронила, сидя на лавочке. Еле-еле я догнала его, аж вся выдохлась!
– Надо вам купить другую метлу, – дала совет Надя.
– Чего? Какую метлу?
Но Надя без объяснения устремилась дальше, Света за ней. Им вслед было крикнуто, что они – мерзавки и сволочи. На втором этаже две сволочи, торопливо звеня ключами, отперли двери своих квартир, затем пожелали друг другу всего хорошего и избавили лестничную площадку от своего мерзкого присутствия.
Полуголая Рита на кухне жарила баклажаны с сосисками. Остро пахло чесночным соусом. Дело шло к завершению. Поглядев на лицо подруги, Света сообразила, что это было первым её занятием после трудного пробуждения. Сев за стол, Света поинтересовалась у Риты, куда она сегодня намылилась.
– Есть одно небольшое дело, – зевая, сказала Рита. Погасив газ, она переставила сковородку на стол, взяла нож и вилку, села и стала есть. Света неотрывно глядела на её правую ногу, закинутую на левую. Ноги Риты ей весьма нравились.
– Ты откуда? – осведомилась Рита с плотно набитым ртом.
– Я в школе была.
– И что?
Света рассказала о всей своей беготне довольно подробно, упомянула она и о разговоре с Наденькой, каковой разговор состоялся десять минут назад. Рита молча слушала, эротично качая голой ногой и звякая вилкой о сковородку.
– Так это, значит, Жоффрей там гавкает? – указала она засаленным ножиком на окно, когда школьная уборщица замолчала.
– Конечно он! Да что они его мучают, дураки? Он уже охрип!