Куда бежать? Том 1. Вера
Шрифт:
Припомните моё слово
В доме старались не подавать виду о случившемся, но скрыть от умнейшего и чуткого человека детали было сложно. Пётр Алексеевич, найдя нужный момент, обратился к Ольге Петровне за пояснениями: «Что происходит, и к чему эти презренные взгляды на сына?» Ольга Петровна ответила, что сын её предал, и теперь она не считает его за сына, но ей некуда идти и она вынуждена остаться при нём. Также рассказала, что будет искать место у сестры и, если она смилуется, она к ней переедет, только чтобы больше не видеть сына-предателя.
Пётр
Гость успел только поблагодарить за откровенность, но ничего более.
В малый зал вернулся князь с книгой, за которой он ходил по просьбе Петра Алексеевича. Княгиня посчитала нужным оставить мужчин, найдя себе срочное занятие. Пётр Алексеевич те же вопросы о событиях в доме адресовал своему крестнику. Князь рассказал, как расстались с Марком Афанасьевичем и как справился с кредиторами в Москве, что намерен ехать в имение и справляться и там с долгами.
– Мой студент, Дмитрий Зотов, говорил мне о вашей встрече. Вы вправду хотите ему предложить занятие? – после рассказа князя обратился к нему с вопросом Пётр Алексеевич.
– Я надеюсь на это, но он уже второй день как отсутствует. Поехал в Садки и пока не вернулся. Я начинаю переживать за него.
– За Зотова Дмитрия не переживайте. Он, пожалуй, один из перспективнейших студентов университета на сегодня. Одна просьба к вам: не позволяйте ему покидать университет. Таких талантливых людей я мало встречал. Припомните моё слово: у Зотова знатное будущее. Он новатор и рационализатор. Он первопроходец. Таких, как он, сейчас в России очень мало только потому, что дети крестьян, рабочих и служащих не имеют возможности себя проявить. Нужно искать среди детей таких, как Зотов. Таланты нужно выявлять с малых лет и помогать им развиваться. Талантов в России очень много.
Григорий Матвеевич уже второй раз подошёл к мужчинам и сообщил о готовности подать чай. Пётр Алексеевич отказался и после последних слов стал прощаться. Он был вынужден вернуться в университет и перед уходом выразил надежду на скорую встречу.
Принято благодарить
Проводив своего крёстного, князь позвал за собой в малый зал придверника, но не успели они отойти от парадной, как городовой без стука вошёл в дом. Как и в прошлый раз, городовой с важным видом басистым голосом доложил:
– Здравия желаю, Ваше Сиятельство!.. Осмелился вас посетить и сообщить известие о прекращении против вас долгового производства.
– Добрый день! Удивлён вашему визиту. Известие есть следствие ряда событий, – довольно сухо ответил князь и уже хотел было попрощаться, как городовой продолжил:
– Я рад, Ваше Сиятельство, что так скоро и так успешно закончилось это недоразумение. Позвольте мне вас поздравить с этим замечательным событием.
– Благодарю вас, почтенный!.. Всего вам доброго! – приветливо попрощался князь с городовым.
После слов благодарности городовой не покинул дом, он как вкопанный
– Вы решили остаться? Наверное, что-то ещё хотите нам сообщить?
Городовой от услышанного вопроса опешил. В подобных обстоятельствах он оказался в первый раз. В голове была только одна мысль: «Принято благодарить. Так благодарите. Что мне вас, молодых, учить нужно?» Желание быть отблагодарённым за известие, принесённое им в дом, как пелена затмила его разум, и ничего более городовой не воспринимал.
– М… Э-э-э… Ваше Сиятельство, я вам хорошее известие принёс в дом! – удивлённо ответил городовой, просительно смотря на князя, а затем продолжил, замешкавшись: – Так это… Ну… Это… Принято благодарить… – городовой перевёл взгляд на своего давнего знакомого придверника, которого считал своим другом, и к нему обратился: – Григорий Матвеевич, отец родной… Ну, вы-то понимаете?
Григорий Матвеевич ничего не ответил городовому. От придверника не последовало ни одной эмоции или знака в пользу спасения городового. Для него служба в доме князя и семья князя были важнее квазидружбы с городовым.
– Так я вас поблагодарил, почтенный! Чего же более? – ответил князь на речь городового.
– Ваше Сиятельство, я, право, не понимаю… Принято благодарить. Так благодарите! – городовой протянул ладонь князю.
– То есть вы хотите монетизированную материальную благодарность? – удивлённо спросил князь.
Из услышанного городовой понял только слово «благодарность», и этого ему было достаточно.
– Ну… Да… Да, благодарность, – ответил городовой, ещё ближе протянув свою руку к князю.
– Прошу меня покорно понять. Вы мне сообщили известие, которое я сам и сотворил. Я, не вы, нашёл решение вопроса с кредиторами. Вы мне сообщили то, что я ещё вчера знал. За что вы денег требуете?
– Я с опасностью для моего места службы вас выгораживал от законного ареста и вот сейчас, когда вы всё славно решили, следует меня отблагодарить! – ответил городовой, всё ещё держа протянутую руку.
– Вас довольно благодарили, когда вы приняли на себя, как вы выразились, опасность, не арестовывая меня. Хотя никаких оснований для ареста не было. Сейчас-то за что вы денег требуете?
Городовой протянутую руку убрал, выпрямился, словно принял смирную стойку, посмотрел на князя, потом на своего квазидруга придверника, потом опять на князя и вымолвил:
– Ваше Сиятельство, как вам будет угодно. Запомним этот долг за вами! – повернулся и вышел, не сказав никаких прощальных слов.
Как только дверь в парадной закрылась, Григорий Матвеевич посчитал нужным обратиться к князю с нравоучением:
– Ваше Сиятельство, прошу меня простить за моё замечание, но вам следовало отблагодарить городового деньгами, каким бы странным вам это ни показалось.