Куда бежать? Том 1. Вера

Мирин Валентин

***

После семейного общения и обеда молодой князь взялся за изучение писем, записок и пометок отца. Одна бессонная ночь – и к утру он уже имел общее представление о состоянии дел семьи.

Князь в закрытом шкафчике нашёл ежедневники отца, несколько из них перелистал, заинтересовался и поставил себе задачу изучить их, как только будет возможность. К слову сказать, его отец делал записи ежедневно, не пропуская ни единого дня. Записывал, как провёл каждый день последних десяти лет. Иногда коротко: «День такой-то. Нечем поделиться. Ничего интересного не произошло». Иногда очень подробно, со всеми деталями расписывал события

со своим субъективным мнением о людях, с которыми встречался или имел дело.

Князь отправил записку семейному нотариусу с просьбой уделить ему время. Нотариус прибыл. Предложил новые записи и сведения о долгах отца. После общения с ним картина полностью прояснилась. Беды не миновать, разве что?..

Известный в городе купец

К полудню придверник подал князю визитную карточку и записку от Марка Афанасьевича Аронова с требованием прибыть к обеду в его трактир на Петровке.

Марк Афанасьевич был известный в Москве (и не только) миллионер, купец, фабрикант и промышленник, домовладелец, хозяин мельниц и элеваторов и совладелец страхового общества.

Молодой глава семейства Барковских написал ответ, принимая требование кредитора. Бумаги о долгах Аронову и проигранном судебном процессе нотариус сегодня утром показал и в подробностях рассказал об ускоренных, по его мнению, судебных процессах.

Князь, одетый с иголочки в военную парадную форму, прибыл в назначенный час в трактир на встречу с кредитором. При входе показал визитку, и половой препроводил его в пустой отдельный кабинет. Стены кабинета были увешаны картинами разных размеров и достоинств. Кабинет с тёмно-зелёными стенами и единственным рабочим столом (он же и обеденный) хорошо освещался современными газовыми лампами с индивидуальными дымоходами. Это было что-то новое в современном интерьере, ранее князь подобного не видел. Напольные часы, единственные часы в этом трактире, показывали, что гость прибыл на одну минуту раньше назначенного времени. Несмотря на настоятельную просьбу полового занять место, князь подошёл к окну и стал смотреть на полупустую улицу.

Не прошло и минуты, как в кабинет вошёл худощавый седовласый мужчина лет шестидесяти – шестидесяти пяти, а может быть и старше. Гость, услышав шаги, повернулся и выпрямился. Мужчина сделал несколько шагов, остановился и стал рассматривать гостя. Князь представился. Кредитор ответил на приветствие довольно сухо. Немного ссутулившись, подошёл к столу, пользуясь тростью и опираясь на левую руку. Одет он был в чёрный костюм-тройку, на вид изрядно поношенный, возможно, младше его раза в два.

Князь обменял несколько приветственных фраз в уважительном тоне на бездушный взгляд кредитора. Кредитор, одновременно и хозяин трактира, оценивающе и с недовольным видом осмотрел гостя, одобрительно отметив военную форму. Предложил занять место.

Стол был сервирован на одну персону. После того как хозяин трактира занял привычное место, гость сел в противоположное кресло, и не успел он расположиться, как тут же половой подал знак о готовности принять заказ.

– От завтрака что-то осталось? – спросил хозяин трактира.

– Марк Афанасьевич, гречневая каша имеется, – бодро ответил половой.

– Подай. Чаю тоже. Нашего чаю… С чабрецом… Горячего только.

– Непременно сделаю, – ответил половой и, выдержав двухсекундную паузу, перевёл взгляд на князя. – Что прикажете подать? На обед у нас есть: поросёнок с хреном, поросёнок с кашей, балык…

Князь не стал дослушивать названия изысканных блюд и прервал полового.

– Чай

из кипрея, – и чтобы не слушать новых предложений, в том числе из блюд к чаю, добавил без паузы: – Чаю будет достаточно.

Половой – мужчина средних лет крепкого телосложения, с аккуратно стрижеными русыми волосами, одетый в старорусском стиле – в белые штаны и косоворотку, немного наклонившись, делая вид, что заказ принят, стал предлагать блюда к чаю – авось гость передумает. Но гость посмотрел на полового так, что тот даже не успел договорить название первого блюда и спустя секундную паузу ответил:

– Будет исполнено, – и вышел, как и не было его в кабинете.

– Не голодны, значит? – спросил хозяин трактира.

– Большего не могу себе позволить, в кармане несколько серебряных монет да медяки, – ответил князь. – Не хочу создавать вам неловкую ситуацию, вот чай… и заказал.

– В чём же неловкость? – задал вопрос хозяин трактира, хотя прекрасно понял слова своего гостя.

Князь не успел ответить. В кабинет вошёл половой с заказами. В трактире знали предпочтения хозяина и разогрели кашу и приготовили свежий чай уже к моменту заказа.

Трапеза длилась недолго, и когда она уже была близка к завершению, Марк Афанасьевич обратился к своему гостю:

– Я рассчитывал на дружеский обед. Очень жаль, что вы не способны сделать иной заказ, кроме чая.

– Марк Афанасьевич, прошу меня покорно извинить, если расстроил ваш обед, но и вправду мне нечем платить за другие блюда. Мне пришлось сегодня погасить долги по хозяйству из моих сбережений. Остаток средств отдал сестре для выплаты по долгам за похороны. В долг обедать не буду…

– Богатые всегда богатеют, а бедные всегда беднеют, так как бедные всегда стремятся показать, что они богатые. В России это есть, было и будет. Да и не только в России, наверное. Думаю, за границей также. Это изъян человечества или, я бы сформулировал по-иному, порок человеческий, – с улыбкой на лице посмотрел Марк Афанасьевич в глаза молодого князя.

Не дождавшись какой-либо реакции на сказанные слова, Марк Афанасьевич закончил трапезу и, усиливая своё чванство, продолжил.

– Я себя всегда спрашивал: почему я не могу на этом заработать?.. Как видите, у меня хорошо получилось… В мои годы мне уже не деньги нужны, – продолжил Марк Афанасьевич после небольшой паузы. – Думал, может, лавры мне требуются? Но и от этих мыслей отказался. На кой чёрт мне эти лавры? Я и деньги-то множил только потому, что был осторожен с лицемерием и шаткостью моего «признания». Мало кто знает истинного меня. Теперь, когда уже миллионы за спиной, стал выходить в свет… – Марк Афанасьевич махнул рукой в сторону окна и после короткой паузы продолжил: – Даже в купеческий клуб несколько раз ходил. В английский клуб настойчиво зовут. А я думаю: «Зачем?..» Там одни траты и никакого дохода, а, значит, и никакого наслаждения…

Князь и эти мысли не стал перебивать. Марк Афанасьевич продолжил:

– Вы никогда не станете богатым, пока не научитесь жить по средствам и множить капитал. Это я, Аронов Марк Афанасьевич, вам говорю… Вам говорю, молодому поколению, – Марк Афанасьевич стал смотреть прямо в глаза князю.

Пронзительный холодный взгляд длился секунд десять, но князь не отвёл глаз, после чего Марк Афанасьевич сам отвёл глаза к окну на несколько секунд, затем вернул свой взор на князя.

– Тратить все умеют, даже тратить в долг умеют. Вы сегодня не стали этого делать. Приятно это видеть. Видеть утраченное качество человека. Да, именно утраченное качество мужчины… Некоторые так-то красиво тратят в долг, что диву даюсь…